Приговорить воробья к расстрелу из пушки

Приговорить воробья к расстрелу из пушки

773

Еще в конце 2012 года председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев на Всероссийском съезде судей предложил декриминализировать малозначительные преступления, предусматривающие до трех лет лишения свободы, и перевести их в категорию административных разбирательств. Речь о преступлениях небольшой тяжести, совершенных гражданами впервые: кража велосипеда, продуктов из магазина, невыплата банку кредита, нарушение санитарных норм или правил пожарной безопасности и т.д.  

— Сегодня практически все, что бы мы ни сделали,  наказуемо, но почему же сразу надо идти в суд?! — задавался тогда вопросом Лебедев. И приводил статистику: за неквалифицированные кражу, мошенничество и растрату приговаривается каждый десятый подсудимый — примерно 80 тысяч человек. Российские суды общей юрисдикции просто завалены такими малозначительными делами. Впрочем, наибольшую тревогу у главы ВС вызывали как раз осужденные. Да, обычно люди по таким делам на зону не идут, получают альтернативные наказания: условный срок, штрафы, ограничение свободы, обязательные и исправительные работы. Но ведь сам по себе факт судимости (условная она или нет) способен сломать человеку судьбу: трудно устроиться на работу, о карьере на госслужбе вообще придется забыть, тяжело получить загранпаспорт или взять кредит. Мало того,  страдают и дети осужденного, которые с большой степенью вероятности не смогут служить в правоохранительных органах и получить хорошую должность в структурах госвласти. Что остается — скатываться все глубже, пока не достигнешь маргинального дна?

Если же подобные преступления декриминализировать, то государство получит тот же штраф и при этом есть шанс, что не потеряет человека для общества. Да, по многим делам судам придется пересматривать свои приговоры, ведь закон, смягчающий положение человека, имеет обратную силу. Но, согласитесь, это не так уж и страшно.

Тогда, в 2012 году, инициативу Вячеслава Лебедева, казалось бы, поддержал председатель Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников. Правда, заметил: «Многое зависит от того, как будут изложены предложения на бумаге. Будет текст, будем смотреть. Здесь спешить не надо. Год-два — и экспертное сообщество должно определить концепцию нового Уголовного кодекса, а затем Дума принять его в течение двух-трех лет».

Вообще-то никто спешить и не собирался. Кроме Верховного суда, подготовившего свои письменные предложения, которые были разосланы в правоохранительные органы  — на отзыв (порядок такой). К слову, Лебедев еще тогда, на съезде судей, подчеркнул: он озвучивает свою позицию и совсем не убежден в том, что силовые структуры воспримут ее позитивно. Как в воду глядел. Прошло три года — идея о замене судимости за не тяжкие преступления административным наказанием заглохла на стадии обсуждения в кабинетах силовиков: СК, МВД, прокуратуры, Минюста. То ли тут какие-то бюрократические проволочки, то ли откровенное нежелание объективно занижать статистику раскрываемости преступлений (те самые пресловутые «палки», которые улучшают показатели как раз за счет всякой мелочи, тяжкое преступление ведь раскрывается трудно).

Между тем многие академические юристы, адвокаты и правозащитники давно говорят о том, что необходимость широкого обсуждения концепции развития уголовного законодательства не просто назрела, а стала жизненно необходима. Что давно настала пора привлечь экспертов, ученых, правоохранителей, представителей гражданского общества и всем вместе определиться: что мы хотим — больше судимостей и, как следствие, рецидивов или более взвешенных судебных решений. 

Пожалуй, эту дискуссию начнем мы. Для начала «Новая» опросила адвокатов, юристов и правоведов, поддерживают ли они эту конкретную идею Верховного суда о декриминализации незначительных преступлений.

 

Судимость как крайняя необходимость

ГЕНРИ РЕЗНИК, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЮРИСТ РОССИИ, ПРЕЗИДЕНТ АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ МОСКВЫ:

— Я, естественно, поддерживаю идею, потому что, действительно, только в случае крайней необходимости нужно наказывать судимостью, иначе происходит сигматизация (от греч.στíγμα — «ярлык, клеймо». — В. Ч.), человек — «преступник», «уголовник», и эта судимость будет отражаться на его биографии в дальнейшем. Так что Лебедев прав.

Вообще уголовная репрессия — средство крайней необходимости, поскольку она криминализирует личность и создает судимость. При мелкой краже нет необходимости заключать под стражу и судить человека, который впервые совершает такого рода деяние. Нельзя усматривать в этой мелкой краже вредоносность, которая превращает человека из просто нарушителя в преступника. Надо экономить уголовную репрессию и надо щадяще относиться к своим согражданам. Ведь, откровенно говоря, люди совершают эти хищения иногда для того, чтобы просто поесть, решить какую-то насущную проблему... Это могут быть люди, находящиеся на краю. Нужно входить в их положение. Но, безусловно, речь идет о тех, кто совершил кражу впервые, а не о рецидивистах. И тогда достаточно констатировать нарушение и наложить административную ответственность. Это, кстати, разгрузит руки нашим пинкертонам и убережет от соблазна улучшать статистику за счет деяний, которые в раскрытии даже не нуждаются.

Преступлениями все-таки должны считаться деяния действительно общественно опасные. А для разоблачения бытовой кражонки из супермаркета, которая впервые совершена, нецелесообразно стрелять из пушки по воробьям.

 

МАРИНА АНДРЕЕВА, АДВОКАТ:

— Да, поддерживаю, если речь идет о первом преступлении небольшой тяжести. Мой личный опыт и как бывшего следователя, и как адвоката говорит о том, что если за подобные преступления, совершенные в первый раз, давать реальное наказание, то с большой долей вероятности человек наберется в местах лишения свободы крайне негативного опыта. А вот как раз мысль о том, что за повторное преступление он получит уже реальный срок,  поможет ему держать себя в руках.

 

ДМИТРИЙ ДОВГИЙ, АДВОКАТ, А РАНЕЕ РУКОВОДИТЕЛЬ ГЛАВНОГО СЛЕДСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ СЛЕДСТВЕННОГО КОМИТЕТА ПРИ ПРОКУРАТУРЕ РФ:

— Инициатива положительная. Конечно, ряд не тяжких правонарушений должен быть декриминализирован и переведен в разряд административных без всех тех последствий, которые порождает судимость. Действительно, даже при незначительном наказании — штрафе, исправительных работах — все равно правовые последствия судимости простираются гораздо дальше и даже не охватываются самим сроком погашения судимости. Зачастую очень многим осужденным трудно устроиться на хорошее место работы, невозможно участвовать в выборах, получить загранпаспорт и так далее. 

 

ВЛАДИМИР КРАСНОВ, АДВОКАТ:

— Я тоже голосую за эту идею. С любой точки зрения она целесообразна. Хотя, конечно, правонарушение есть правонарушение, человек должен нести ответственность. Но по таким мелким поводам должно быть административное разбирательство. Люди не будут поражены в правах, поражены столь сильно, что это будет неадекватно ими совершенному. Ну и потом суды бы разгрузились. Перегрузка судов — это же очевидный факт, она приводит и к нарушению срока судебного разбирательства, и к тому, что судьи не имеют возможности иной раз вникнуть в существо дела. Так что воплотить такую инициативу в жизнь стоит.

 

КОНСТАНТИН РИВКИН, АДВОКАТ:

— Во времена, когда в уголовном судопроизводстве царствует обвинительный уклон, любую декриминализацию стоит приветствовать. Возможно, целесообразно вернуться к практике советских времен, когда применялась так называемая административная преюдиция: уголовная ответственность наступала лишь в том случае, если деяние совершалось повторно в течение года. Первый проступок наказывался в административном порядке. Таким образом, за совершенное впервые будет наступать небольшая ответственность, а за «рецидив» — наказание уже в рамках Уголовного кодекса.

 

Каковы перспективы

ГЕНРИ РЕЗНИК:

— С одной стороны, я не вижу препятствий для реализации идеи. С другой — если поступят возражения со стороны наших славных правоохранительных ведомств, то в таком случае — «вылезают зубки»: это будет означать, что они хотят создать себе легкую жизнь, не раскрывать действительные тяжкие преступления, а создавать статистику, показывать, как они борются с преступностью, называя преступниками десятки, сотни тысяч людей, которые совершают на самом деле недраматические деяния.

 

ДМИТРИЙ ДОВГИЙ:

— К сожалению, мне кажется, поддержана правоохранительными ведомствами такая инициатива не будет. Ведь эта инициатива удивительна и непривычна: деяний, которые не представляют большой общественной опасности, большое количество. Думаю, будет против очень много ведомств. В первую очередь органы дознания, потому что практически все будет исключено из их компетенции. И эта декриминализация повлечет достаточно большое снижение привлечения граждан к уголовной ответственности, и, соответственно, зарплаты и все прочие бонусы должностных лиц, которые этим привлечением к ответственности занимаются, будут поставлены под угрозу.

 

ВЛАДИМИР КРАСНОВ:

— Да, как говорят, такие идеи не в тренде. У нас больше новых запретов появляется, чем каких-то дополнительных послаблений. И это печально.

…Как-то всегда так получается, что идея, вызывающая оптимизм в начале, с течением времени — ближе к стадии ее воплощения в жизнь — начинает отдавать пессимизмом. Как будет в этом случае, пока не знаем. Но попробуем уточнить, отправив запросы в СК, МВД, Генпрокуратуру и Минюст с вопросом: готовы ли ваши отзывы на инициативу Верховного суда России и какова ваша точка зрения на этот счет. 

 

P.S. Приглашаем к дискуссии всех заинтересованных юристов: и практиков, и теоретиков. И не только, кстати, по этой теме, в целом пора уже обсудить, как дальше будет развиваться наше уголовное законодательство.

ИСТОЧНИКhttp://www.novayagazeta.ru/society/69046.html