В соответствии со ст. 15 Федерального закона от 10 июня 2008 г. № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» 13 августа 2015 года члены Общественной наблюдательной комиссии Ростовской области посетили ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН РФ по РО для осуществления общественного контроля.
Состав группы: Петрашис Л.В., Адаменко Д.В., Пупков А.В.
Наименование учреждения: ФКУ СИЗО-3 ГУ ФСИН РФ по РО.
Цель визита: проверка соблюдения прав граждан, содержащихся в учреждении, работа с жалобами.
Сопровождали: начальник ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН РФ по РО полковник вн. службы Колганов А.Ю., помощник начальника ГУ ФСИН РФ по РО по правам человека майор вн. службы Кузьменко А.Н.
Лимит учреждения – 1655 человек, на момент проверки в учреждении содержалось 1619 человек.
Проверили:
- журнал регистрации применения физической силы и спецсредств.
- журнал регистрации происшествий.
- журнал регистрации преступлений.
Замечаний нет.
Члены комиссии посетили жилые камеры:
Камера № 398 – содержится 1 женщина (гражданка Украины), Савченко Н.В., жалоб, замечаний и предложений в адрес членов ОНК РО на условия содержания, материально-бытовое обеспечение, медицинскую помощь и питание, в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН РФ по РО не поступило. С ее слов, отношение сотрудников вежливое и корректное, регулярно посещает психолог учреждения, из библиотеки получает необходимую литературу, ежедневно посещает прогулочный дворик, душевая находиться на этаже, посещение, согласно действующего законодательства, не реже одного раза в неделю. В камере имеется холодильник, телевизор, вентилятор, а также все необходимые предметы личного пользования и гигиены. В камере ведется постоянное видеонаблюдение, санузел полностью изолирован. По словам Савченко Н.В., пока не известно в каком суде будет рассматриваться ее дело, все материалы были переведены на украинский язык. Этапирование в суд г. Донецка Ростовской области занимает не более полутора часов. В камере Савченко Н.В. занимается рукоделием (делает фигурки из цветной бумаги) для передачи их в детские учреждения. Денежные средства из СИЗО г. Москвы на ее лицевой счет поступили.
Члены ОНК РО провели личный прием по жалобам и обращениям обвиняемых и подозреваемых поступившим в ОНК РО:
Г. (обращение супруги) – содержится в спец. блоке (проф. учет), в камере 2 человека. Жалоб, замечаний и предложений в адрес членов ОНК РО на условия содержания, материально-бытовое обеспечение, медицинскую помощь и питание в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН РФ по РО не поступило.
К. – жалоб и замечаний в адрес членов ОНК РО на условия содержания, материально-бытовое обеспечение, медицинскую помощь и питание в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН РФ по РО не поступило. Высказал предложение о приобретении, через социально-ориентированную НКО, холодильника в ФКУ СИЗО-3.
О. (жалоба адвоката на состояние здоровья, материально-бытовые условия в конвойных помещениях судов), на момент посещения членами ОНК РО ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН РФ ПО РО, находился в суде (медицинская справка в отношении него прилагается к заключению).
Рекомендации руководству ГУ ФСИН РФ по РО:
- Рассмотреть вопрос о передаче бытовой техники в ФКУ СИЗО-3, от социально-ориентированных НКО, через Общественный совет при ГУФСИН РФ по РО.
- Провести проверку по жалобе О. (копия направлена в прокуратуру РО).
О принятых по данному заключению мерах, просим сообщить в адрес ОНК РО
по эл. адресу onk-61@mail.ru
Председатель ОНК РО Л.В. Петрашис
Медицинская справка О.
Жалоба О. в адрес ОНК РО
Уважаемый Леонид Вальдемарович!
Обстоятельства и условия, в которых я нахожусь уже более пяти лет, безусловно, превышают неизбежный уровень страданий и попадают под действие статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также российских законов.
Установленный график судебных заседаний в совокупности с несоответствием требованиям российских законов и международных требований, как условий транспортировки, так и условий содержания в конвойных помещениях, суда, усугубил сложившуюся ситуацию, привел к грубому нарушению моих прав, представляет опасность для моих жизни и здоровья.
Так, в дни судебных заседаний, число которых от трех до пяти раз в неделю, полный рабочий день, я дважды в день для участия в судебных заседаниях и при возврате в СИЗО транспортируюсь в конвойном автомобиле. Выбывая из СИЗО, мы поступаем в распоряжение конвоя и суда. Фактически, большую часть времени, я содержусь даже не в СИЗО, но в конвойных автомобиле и помещении, а также в суде.
Во время транспортировки меня помещают в изолированный металлический отсек площадью менее 0,5 кв.м., в темноте, а также практически без вентиляции, что вызывает удушье и жару в теплое время года, переохлаждение в холодное время года, боль в суставах и внутренних органах от вынужденного положения, а также мышечные судороги. Кроме того, в отсеки поступает выхлопной газ, вызывающий симптомы отравления. Туалет в конвойном автомобиле отсутствует, что с учетом имеющихся у меня хронических заболеваний и длительности пребывания приводит к сильным болевым ощущениям. В таких условиях, в день судебного заседания, я провожу от двух до пяти часов. О таких условиях перевозки я много раз заявлял на протяжении всего периода судебных заседаний. Однако, председательствующий в данном процессе, сообщил, что это не входит в зону его ответственности. Таким образом, мне предстоит испытывать вредные последствия такого рода транспортировки по нескольку раз в неделю, что согласно допроса моего лечащего врача-специалиста Хорошевской Н.В. может привести к усугублению имеющихся у меня хронических заболеваний.
По прибытию в здание Новочеркасского суда нас размещают в изолированных бетонных отсеках площадью около 1-2 кв.м. с зарешеченной дверью, по двое-трое человек, таким образом, на каждого в среднем приходится около 0,5 кв.м. Значительная часть отсека занята пристроенной к стене лавкой. Таким образом, я провожу обездвиженным, в вынужденном положении от трех до шести часов. Отсеки, как правило, очень грязные. Нормальные условия для приема пищи отсутствуют. Условия для подготовки к судебным заседаниям отсутствуют. Естественное освещение отсутствует. Общая вентиляция в конвойном отсеке включается без учета индивидуальных потребностей, что приводит либо к сквознякам и простуде либо приходится задыхаться от сигаретного дыма. Вода в отсеке отсутствует. Туалет в отсеке отсутствует. Стены отсека покрыты бетонной "шубой". Таким образом, условия содержания в конвойном помещении Новочеркасского суда не соответствуют требованиям ФЗ-103 "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", согласно которого необходимо выполнение санитарно-гигиенических норм - не менее 4-х кв.м. площади камеры на человека. Камера должна быть оборудована вентиляцией, туалетом, водопроводом, столом, стулом, электрической розеткой. Такие же условия предусмотрены и «Сводом Правил. Здания судов общей юрисдикции. Правила проектирования» (СП 152. 13330.2012, дата введения 2013-07-01). На необходимость соблюдения таких условий содержания обращало внимание Управление Судебного департамента в Ростовской области при аналогичных обстоятельствах.
Отмечу и то, что в этом же конвойном помещении находится общественный туалет, содержатся и кормятся служебные собаки. В таких же условиях оказывается скорая медицинская помощь.
Чтобы отлучиться по естественным нуждам - необходимо просить сотрудников конвоя, что унижает достоинство человека.
В начале судебного заседания меня приводят в зал суда, где размещают в изолированном отсеке, отделенном от зала комбинированной перегородкой (бронестекло-металл). Данный отсек длинный, но узкий, и, хотя в меньшей степени, но все же ограничивает физическую свободу. Работа с документами в неприспособленном отсеке вызывает необходимость принимать неестественные позы и влечет за собой повышенную утомляемость.
По окончании судебного заседания нас снова помещают в отсеки конвойного помещения, где в вышеописанных условиях я, как правило, провожу еще несколько часов.
Своевременная отправка из суда в СИЗО происходит крайне редко и лишь при благоприятном стечении обстоятельств, а в основном большинстве случаев мы ждем, когда закончатся суды у всех остальных подсудимых, что часто бывает поздно. В связи с этим к СИЗО меня доставляют во время смены караула, и я еще 2-3 часа я провожу в конвойном автомобиле. Это обусловлено еще и большим числом других конвойных автомобилей прибывающих в СИЗО из других учреждений и большим числом прибывающих/убывающих арестованных.
Один из подсудимых, проходивших по данному делу, Геращенко П.П. уже умер не выдержав таких условий. Он неоднократно заявлял в суде и о тяжелейших условиях и о том, что, исходя из своего состояния, сомневается в том, что сможет дожить до суда. Однако это вызвало лишь циничное замечание гособвинителя Корсуновой Ю.В., - "Геращенко, вы еще нас переживете", и это вместо принятия необходимых мер, в то время как человек, по сути, находился на пороге смерти. В итоге подсудимый Геращенко П.П. умер, так и не получив возможности реализовать свои права. Теперь, как я понимаю складывающуюся ситуацию, гособвинитель Корсунова Ю.В. избрала аналогичную позицию по отношению ко мне, что, учитывая ее служебное положение и административный ресурс, не может меня не беспокоить.
В такой реальности, участие в судебных заседаниях практически невозможно ввиду полного физического и морального истощения.
Согласно 103-ФЗ "О содержании подозреваемых и обвиняемых под стражей в совершении преступлений" я имею право на полноценную медицинскую помощь, полноценное питание, гигиену, сон в ночное время суток продолжительностью 8 часов, ежедневные прогулки не менее часа, свидания с защитниками и родственниками. Требования данного закона объективно обусловлены необходимостью соблюдения прав человека для поддержания сил и здоровья на достаточном уровне, а также организацией своей защиты.
Однако ни одно из вышеперечисленных требований закона при установленном графике слушаний не может быть выполнено, поскольку я большую часть своего времени провожу вне СИЗО: в конвойных автомобиле и помещении, а также в зале суда.
Отсутствие возможности бывать на свежем воздухе, совершать прогулки и минимальные физические упражнения, обездвиженность и вынужденное положение, плохая экология помещений, безусловно, приводят к ухудшению здоровья.
При этом, скорая помощь оказывает медицинскую помощь только при угрозе жизни и травмах. Врачи скорой помощи не смогли даже диагностировать угрозу жизни и развитие опасных заболеваний у подсудимого Геращенко П.П. , а также их последствия, раз за разом, допуская его до участия в судебных заседаниях, вплоть до наступления состояния на грани жизни и смерти. Такая ситуация в итоге привела к смерти подсудимого Геращенко П.П. в результате обширного трансмурального инфаркта, легочно-сердечной недостаточности и туберкулеза.
Таким образом, с учетом имеющихся у меня заболеваний, сложившейся ситуации, а также выводов лечащего врача, последствия так организованного процесса судебного следствия для меня могут быть подобны тем, что наступили у подсудимого Геращенко П.П. По моему мнению, такое бесчеловечное и унизительное обращение, иначе как пыткой не назовешь.
При этом, как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд), Конвенция о защите прав человека и основных свобод предназначена для того, чтобы гарантировать не теоретические и иллюзорные, а действительные и эффективные права.
Как показывает прецедентная практика Европейского Суда, круг обстоятельств, которые могут негативно повлиять на эффективность осуществления защиты, достаточно разнообразен. При этом в отдельную категорию подобных обстоятельств можно выделить и обстоятельства, влекущие ухудшение физического или психического состояния обвиняемого.
Так, подобным обстоятельством может стать какое-либо заболевание, имеющееся у обвиняемого влекущее за собой ухудшение способности обвиняемого эффективно участвовать в судебном разбирательстве либо общее ухудшение состояние подсудимого, вызванного ненадлежащим обращением с ним со стороны властей.
Ненадлежащие условия содержания под стражей подрывают справедливость судебного разбирательства.
Так, Европейский Суд стоит на той позиции, что ненадлежащие условия содержания под стражей, в принципе могут подорвать справедливость судебного разбирательства.
В практике Европейского Суда особо выделяется четыре элемента вышеуказанного содержания под стражей:
1. Содержание обвиняемого под стражей в следственном изоляторе либо другом подобном учреждении;
2. Содержание обвиняемого под стражей в ходе транспортировки его, например, из следственного изолятора в здание суда и обратно;
3. Содержание обвиняемого под стражей в конвойном помещении в здании суда;
4. Содержание обвиняемого под стражей непосредственно в зале судебного заседания.
Так, если говорить об условиях транспортировки, то данный вопрос применительно к праву на справедливое судебное разбирательство был поставлен в деле «Моисеев против России».
В частности, Европейский Суд указал, что «В данном деле Суд принимает во внимание свои вышеизложенные выводы на основании статьи 3 Конвенции о том, что заявитель, транспортировался и находился в суде в чрезвычайно стесненных условиях, без должного доступа к естественному освещению и воздуху и соответствующего обеспечения питанием. … Страдания и безысходность, которые должен был чувствовать заявитель в связи с бесчеловечными условиями транспортировки и содержания, несомненно, ухудшали его способность к сосредоточению и интенсивной умственной деятельности в часы, непосредственно предшествующие судебным заседаниям» (См. «Моисеев против России», § 222).
Совершенно очевидно, что обвиняемый, содержащийся под стражей в следственном изоляторе, вправе не только иметь полноценный отдых между судебными заседаниями, но и возможность полноценно подготовиться к предстоящему судебному заседанию. В тех же случаях, когда обвиняемый не имеет возможности отправлять естественные потребности в условиях чистоты и пристойности, когда место содержания переполнено, плохо освещается и вентилируется, когда обвиняемый не имеет надлежащих условий для того, чтобы помыться или гулять на открытом воздухе, и, соответственно, испытывает не только физические, но и психические страдания, говорить о предоставлении обвиняемому надлежащих условий для подготовки своей защиты невозможно. Безусловно, обвиняемый не сможет подготовиться к судебному разбирательству и
эффективно участвовать в нем в том случае, когда он транспортируется в таких условиях, как, например, транспортировка заявителя по делу «Моисеев против России»: в тесноте, в условиях плохой освещенности, плохого обогрева и плохой вентиляции и т.д. (См. «Моисеев против России», § 131-133).
Важность обеспечения надлежащих условий транспортировки обвиняемого Европейский Суд подчеркнул и в деле «Худоеров против России». Хотя в данном деле и не ставился вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции, Европейский Суд, тем не менее, признавая нарушении статьи 3 Конвенции, указал, что «заявитель продолжал подвергаться такому обращению [транспортировке в ненадлежащих условиях] во время рассмотрения его дела в суде и рассмотрения ходатайств о продлении срока содержания его под стражей, то есть когда ему нужны были полная концентрация и бдительность» (См. «Худоеров против России», § 119).
Что касается условий содержания в конвойном помещении, то согласно постановления по делу «Моисеев против России», заявитель, помимо всего прочего, содержался в ненадлежащих условиях также и в конвойном помещении здания суда, в котором проходило судебное разбирательство по его уголовному делу.
Вообще необходимо отметить, что ненадлежащие условия содержания в конвойном помещении не только физически изматывают обвиняемого, но и причиняют ему особые психические страдания в силу того, что подобное обращение с обвиняемым происходит не где-нибудь, а в суде, то есть фактически в том же месте, где будет решаться судьба его дела. Соответственно, у обвиняемого может создаться представление, что унизительное обращение, которому он подвергается в здании суда, исходит, в том числе, и от самого суда, рассматривающего его уголовное дело.
Как ни парадоксально это звучит, но зачастую обвиняемый, содержащийся под стражей, подвергается бесчеловечному и унижающему его достоинство обращению непосредственно в зале судебного заседания, то есть, так сказать, прямо «на глазах» у суда.
Таким образом, можно сделать вывод, что Европейский Суд исходит из презумпции подобных последствий бесчеловечного содержания под стражей.
Из допроса врача-специалиста Хорошевской Н.В. в судебном заседании 23.04.2014 г. следует, что медицинское обследование, проведенное мне в 2014 году показало, что состояние моего здоровья, которое оценивалось в 2013 году как средне-тяжелое, в 2014 году значительно ухудшилось. Динамика ухудшается очень резко. Патология имеющихся у меня заболеваний может привести к инвалидности и смертному исходу.
Данный факт подтверждается результатами проведенного мне 08.08.2014 г. обследования (консультация врача-инфекциониста, проведено УЗИ, взяты анализы крови). Данные обследования подтвердили динамику ухудшения имеющихся у меня. хронических заболеваний, установили наличие перенесенного вирусного гепатита А и необходимость постоянного медикаментозного лечения и оперативного вмешательства, после которого требуется 6-12 месячный реабилитационный период.
Из ответа начальника МЧ-14 ФКУЗ МСЧ-61 ФСИН России Артемьевой Т.Ю. № 153/26-133 от 15.08.2014 г., где я содержусь, следует, что дальнейшее мое такое содержание под стражей может привести к моему летальному исходу. При этом до заключения под стражу я был практически здоровым человеком.
Кроме того, в данном ответе указано, что мне:
- Запрещено вынужденное положение больше 1,5-2 часов. При этом следует отметить, что согласно установленного судом графика дело слушается в настоящее время 3-5 раз в неделю полный рабочий день, что значительно превышает 1,5-2 часа.
- Запрещены переохлаждение и перегрев, что невозможно избежать во время транспортировки в конвойном автомобиле.
- Запрещена тряска во время перевозки, что тем более невозможно избежать во время транспортировки в конвойном автомобиле.
- Запрещены сухие пайки.
- Рекомендовано дробное 5-6 разовое питание, в теплом виде, малыми порциями. Выполнять данные рекомендации в условиях содержания под стражей не представляется возможным.
При установленном судом графике слушания дела практически ежедневно полный рабочий день, условиях этапирования: содержания в тюремном фургоне и здании суда, - соблюдать необходимые рекомендации врачей у меня нет возможности. С учетом этих обстоятельств динамика заболеваний постоянно ухудшается.
Результаты проведенного мне 10.07.2015 г. медицинского обследования это подтвердили.
При этом было отмечено, что холецистопанкреатит находится в стадии обострения, в стадии обострения находятся также желчнокаменная болезнь и хр. гастродуоденит. Кроме установленных с 2013 года заболеваний, в 2015 году мне были постановлены: синдром раздраженного кишечника, ФРЖКТ и др.
После проведенного обследования были выписаны назначения для проведения курса лечения моего сына, в который кроме таблетированных препаратов входят внутривенные и внутримышечные инъекции. Моими родными были переданы в медчасть все необходимые для моего лечения препараты. Однако только начавшийся курс лечения (были сделаны 2 капельницы) был прерван из-за судебных заседаний. При этом внутривенные и внутримышечные инъекции имеют превалирующее значение для лечения по сравнению с таблетированными препаратами.
С учетом постановленных мне диагнозов, подтвержденных медицинскими обследованиями, и назначенного 10.07.2015 г.адекватного лечения необходимости направления меня в МОТБ-19 не имеется. Мне требуется только амбулаторное лечение.
Вышеуказанные обстоятельства стали для меня вопросом жизни и смерти, побудили обратиться к Вам за помощью.Поскольку дальнейшее этапирование и содержание в здании Новочеркасского городского суда при имеющих место нарушениях с учетом моего состояния здоровья может привести к летальному исходу.
Прошу Вас оказать мне помощь в связи с нарушением норм ст.ст. 2, ст. 19, 21, 41 Конституции РФ, ст. 3, п. 1 и п. 3 ст. 5, п. 1 и п. 3 b) ст. 6 Европейской Конвенции по правам человека, ст. 1 п. 1 и п. 3, ст. 9 п. 1 и п. 2, ст. 10 п. 3, ст. 3 Конвенции о защите прав и свобод человека, Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", приказа Минюста РФ от 12 мая 2000 г. N 148 "Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации".
« 6 » августа 2015 г.
С уважением, Ю.В. О
