Рост экстремизма и терроризма в стране констатировал руководитель Следственного комитета России Александр Бастрыкин в статье для журнала "Коммерсант. Власть". И в качестве одного из методов борьбы с напастью глава СКР предлагает сажать в тюрьму за сомнение в итогах крымского референдума. По просьбе "Фонтанки" идеи доктора Бастрыкина оценили практикующие юристы.
В 2015 году, написал Александр Бастрыкин в журнале "Коммерсант. Власть", в Российской Федерации "наметилась негативная тенденция": вдруг на 40 процентов выросло число преступлений экстремистской направленности, то есть – против действующей власти. И это, добавим, на фоне небывалого роста поддержки этой же власти со стороны населения – как мы знаем от Всероссийского центра по изучению общественного мнения. Этот непонятный диссонанс Александр Бастрыкин очень доходчиво объясняет: подключились не только "внутриполитические факторы", но и "внешние (геополитические)". К последним глава СК относит "гибридную войну, развязанную США и их союзниками", которая "в последние годы… перешла в качественно новую фазу открытого противостояния".
Глава СК РФ показывает себя не только блестящим юристом, но и глубоким знатоком процессов в экономике. Именно "США и их союзники", объясняет он читателю, устроили нам "торговые и финансовые санкции" и падение цен на нефть. Из-за них случились "глубокая девальвация рубля, падение реальных доходов населения, спад промышленного производства, рецессия в экономике" России. Дефицит бюджета и урезание госрасходов, повышение налогов для российского бизнеса – это всё, утверждает Александр Бастрыкин, тоже дело рук США.
Дальше, после тезисов о межнациональной розни на территории бывшего СССР (тоже, кстати, дело рук США), один из главных юристов страны объясняет, почему такая могучая, развитая и высокодуховная страна, как наша, не смогла противостоять гнусным проискам. Инструментами, которые использовали враги, стали "международное право и основанная на нём юстиция".
Отметим в скобках, что хоть рейтинг доверия власти по-прежнему высок, однако, по данным Левада-центра, в марте этого года он опустился до рекордно низкой за весь посткрымский период отметки и составил всего 73 процента. Иначе говоря, по мере роста экстремизма падал рейтинг власти.
Социолог Игорь Эйдман ставит в один ряд события: снижение рейтинга президента, появление на телевидении компромата на лидеров оппозиции и – статью Александра Бастрыкина.
– У власти не осталось ресурсов для имитации внешнеполитических побед, а в мирном состоянии на фоне ухудшения жизни людей руководству всё труднее удержать людей в повиновении, – высказывает социолог свою версию. – Да, после присоединения Крыма был запущен механизм под названием "зрелище вместо хлеба". Но в этот костёр надо подбрасывать всё время новые дрова. А "внешних дров" не осталось. Зато есть старый рецепт: если нет врагов – их надо найти. Сейчас, конечно, есть политзаключённые, но массового характера это не носит. Почему? Потому, что не отработан механизм, не хватает инструментов для создания уголовных дел. То есть Бастрыкин этой статьёй как бы говорит: дайте нам нормальное законодательство – мы всех врагов посадим.
Широкомасштабная и детальная
Инструментам посвящена вторая часть статьи Александра Бастрыкина: он сформировал перечень методов борьбы с экстремизмом. В частности, к экстремизму следует, по его мнению, приравнять "отрицание итогов всенародного референдума". Референдум у нас в последние годы был только один – в Крыму. И из контекста понятно, что сомнение именно в его итогах Бастрыкин требует считать таким же уголовным преступлением, как во Франции – отрицание геноцида армян, в Израиле – отрицание Холокоста.
Бастрыкин предлагает организовать "широкомасштабную и детальную проверку" всех общественных организаций, "в отношении которых есть основания полагать, что они занимаются запрещённой экстремистской деятельностью". При этом использовать "опыт работы на Северном Кавказе… в целях принятия мер, направленных на получение информации о негативных процессах, происходящих в молодёжной среде, а также выявление идеологов и руководителей радикальных организаций". Участковые должны тщательно контролировать всех иностранцев на своей территории. Родственники убитых экстремистов и террористов должны лишаться пособий и социальных выплат по утере кормильца.
Большая часть инструментов, предложенных главой СК РФ, касается Интернета: надо, наконец, "определиться и с пределами цензурирования в России Глобальной сети". В пример государства, успешно "противостоящего США", Бастрыкин приводит Китай, где доступ в Интернет ограничен и участие иностранных компаний в СМИ запрещено. "Представляется, что в разумной мере этот опыт вполне мог бы быть взят на вооружение в России", – уверен Бастрыкин. В "общественных местах доступа", продолжает он, надо просто ограничить доступ к "сайтам, содержащим экстремистские материалы". И, конечно, "представляется целесообразным" ввести досудебную блокировку доменных имён сайтов, заподозренных в распространении экстремистской информации. Наконец, говорит Бастрыкин, нужно "активизировать работу по внедрению современных технических средств для эффективного контроля радиоэфира и Интернета".
В числе прочего Бастрыкин выдвигает идею, которую давно хочет внедрить Следственный комитет: в Уголовный кодекс, считает он, необходимо вернуть конфискацию как вид наказания.
В конце статьи Бастрыкин пишет о международном сотрудничестве: необходимо, считает он, совершенствовать механизм помощи правоохранительных органов разных стран друг другу – "вплоть до создания международных следственных групп". Таким образом, глава СКР, по всей видимости, полагает, что все предложенные им меры будут вызывать у правоохранителей других стран жгучее желание сотрудничать с российскими коллегами.
Общественные и очень опасные
Правовые инструменты, предложенные доктором юридических наук Бастрыкиным, "Фонтанка" попросила прокомментировать его коллег – юристов.
Адвокат Иван Павлов оценил данные о росте числа экстремистов, обнародованные Бастрыкиным.
– Судебно-следственная статистика не всегда отражает изменение статистики общественно опасных деяний, – сказал адвокат. – Иногда случается, что это деяния не общественно опасные, они представляют опасность только для властей. И если говорить об этом, то тут я точку зрения Бастрыкина разделяю: событий, опасных для властей, становится всё больше. Именно для них, а не для общества. И если они становятся авторитарными, если всё меньше отражают интересы общества, то видят всё больше опасностей. Так что тут статистика – да, она отражает эту ситуацию. Поскольку у нас законодательство об экстремизме "резиновое", в нём всё больше начинает попадать под понятие "экстремизм".
Судью Конституционного суда в отставке Тамару Морщакову удивило сравнение, которое глава СКР нашёл для "всенародных референдумов".
– Да, такие законы, о криминализации отрицания геноцида армян или Холокоста, существуют не только во Франции и в Израиле, но и в других странах, – признала она вслед за Бастрыкиным. – Но это совершенно невероятное сравнение. Как будто референдум в Крыму – это акт, подобный противодействию Холокосту!
В целом в статье правоведа Бастрыкина судья не увидела правовых инструментов как таковых.
– Это не правовые инструменты, тут больше политики, чем права, – заметила Тамара Морщакова. – В какой-то мере юридическая – вроде бы – форма по отношению к этим мерам обеспечивается. Но если, например, блокировка сайтов осуществляется в досудебном порядке, то о какой правовой форме может идти речь? Правовая форма уже исчезает. Это такие карательно-принудительные меры политической направленности. Совершенно явно, что это инструменты политической борьбы. У меня такое ощущение, что начался следующий этап именно политической борьбы с использованием якобы правовых средств. Впрочем, Следственный комитет у нас давно занимается международным правом, он давно призывает изменить Конституцию в части признания приоритета международного договора перед федеральным законом. Такое, очевидно, у него поручение личного свойства. Потому что в функции Следственного комитета это, конечно, не входит.
"Функций следственного комитета" и правовых инструментов не заметила в "политической доктрине" Александра Бастрыкина и глава Центра защиты прав СМИ Галина Арапова.
– Всё это больше похоже на какую-то политическую доктрину, чем на то, чем вообще должен заниматься руководитель Следственного комитета, – отметила она. – Всё-таки, мне кажется, это следственный орган, который должен ориентироваться на прикладную деятельность, на применение закона. А здесь какие-то манифесты, причём в таких сферах, которых Следственный комитет, на мой взгляд, вообще не должен касаться.
Абсурдом с юридической точки зрения Галина Арапова назвала предложение о криминализации отрицания итогов референдума.
– В принципе выражение мнения относительно выборов и референдумов глава СКА хочет криминализировать как экстремистское высказывания, – удивилась она. – Понятно, что он хочет расширить понятие "экстремистская деятельность". Но оно и сейчас представлено слишком широко, оно и сейчас позволяет при желании применять норму достаточно произвольно. У нас и так уже есть в Уголовном кодексе наказание за призывы к нарушению территориальной целостности.
Отдельно Галина Арапова остановилась на предложении профессора-юриста Бастрыкина по части "цензурирования Интернета".
– Несколько странно слышать слово "цензурирование" от доктора юридических наук, – заметила она. – Напомню, что цензура в России запрещена Конституцией. И это предложение – очевидная попытка вмешательства в право граждан на выражение мнения. Странно, когда юрист, доктор наук, призывает к нарушению закона. Да и все его предложения по части Интернета спорны.
Адвокат Вадим Клювгант обратил внимание на последнюю часть статьи – где речь идёт о международном правовом сотрудничестве: непонятно, с кем после всех выдвинутых инициатив юрист Бастрыкин рассчитывает сотрудничать. Точнее – кто захочет сотрудничать с ним.
– Когда человек выдвигает упрёки в том, что идёт "гибридная война" с применением международного права как оружия, неплохо бы помнить, что такого рода выступления руководителей такого уровня не способствуют, мягко говоря, укреплению доверия к правовой системе страны и конкретно к тому ведомству, глава которого так выступает, – заметил Вадим Клювгант. – И когда в следующий раз будут получены отказы в правовой помощи России или, в частности, Следственному комитету, то для господина Бастрыкина будет самым правильным – подойти к зеркалу и постараться там увидеть причину.
Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"
ИСТОЧНИК http://m.fontanka.ru/2016/04/19/010/
