Последняя декада апреля выдалась для Удмуртской ОНК почти «сказочной» - казалось, что сами собой развязываются давно и прочно завязанные «узлы».
Начнем с посещения СИЗО-1 (г. Ижевск) 18 апреля. Предыдущее посещение 14 апреля закончилось скандалом – начальник медчасти не разрешил членам ОНК ознакомиться (при наличии разрешения заключенной Г.) с её медицинской картой, а разрешить создавшийся конфликт не было возможности, не понимая, кто, когда и как создал препятствия к лечению. Причем надо отметить, что причину, по которой нас не допустили к медкарте была весьма изобретательно «сконструирована»: начальник МЧ № 8 Христофоров А.А. сообщил, что медкарта является СОБСТВЕННОСТЬЮ! МСЧ-18, посему заключенный должен написать заявление в адрес начальника МСЧ-18 с просьбой дать свое разрешение ознакомить с медкартой членов ОНК. Наши ссылки на ст. 16.1 ФЗ-76 действия не возымели.
И вот недели не прошло, в СИЗО-1 всё «сказочно» изменилось: Г. пишет заявление, лечащий врач листает в нашем присутствии карту, дает пояснения, мы уточняет те или иные позиции у пациентки. Всё идет в штатном режиме. Тут же присутствует сам «запретитель» и даже посильно участвует в разрешении кризиса, убеждая пациентку принять лечение, комментирует суть назначений врача.
Понедельник, 25 апреля 2016 г. По тревожному звонку от Андрея Бабушкина мы срочно наносим визит в Ижевскую воспитательную колонию. Её руководитель Юрий Безмельницын всегда сетует, что мы редко навещаем его учреждение, а ему, как человеку, душу вкладывающему в свое дело, всегда приятно показать общественным контролерам изменения и достижения в своем учреждении. Мы оправдываемся – потому редко бываем, что всё у вас хорошо. Вот и на сей раз – тревожная информация из Москвы не нашла подтверждения; на момент визита в ВК не поступал подросток, о котором делал запрос Бабушкин. Зато мы попутно получили важную информацию о 18-летнем цыгане, сидящем в ВК без паспорта, без гражданства. Начальник охотно предоставил членам ОНК копии ответов на свои запросы по этому парню. По ним выходило, что его отец сидит в колонии километрах в трех от сына. Официальные органы направляли ответы на запросы в адрес ВК, что и отец «безпаспортный».
Руководитель Удмуртской ОНК Лариса Фефилова «собаку съела» на делах по установлению гражданства и оформлению паспортов заключенным. И в этом случае она связалась с спецотделом ИК-1, где ей без волокиты сообщили, что российский паспорт у заключенного В. Имеется, даже совсем «свежий», сделанный ему после вынесения последнего приговора. Осталось встретиться с этим человеком и взять с него заявление на изготовление заверенной копии паспорта для установочных данных сына.
И во вторник, 26 апреля, в пригородном автобусе, полном пожилых дачников с ведрами и тяпками, мы едем в Ягул, в ИК-1. Еще до начала приема заключенных по личным вопросам успеваем принять участие в судебном заседании прямо в зоне, где рассматривается заявление заключенного М., имеющего довольно страшный диагноз, связанный с позвоночником. Сам М. на костылях стоит в коридоре. Фефилову приглашают в зал заседаний в качестве свидетеля, она поясняет суду, что не только в медчасти ИК-1, но и ни в одном другом учреждении УФСИН нет невропатолога; данное заболевание в системе УИС не диагностируется и не лечится; болезнь заключенного очевидным образом прогрессирует; и просит освободить его от дальнейшего наказания по болезни (Постановление № 54). Суд удаляется на совещание, а через 3 минуты оглашается решение – удовлетворить ходатайство заключенного М., освободить его в связи с заболеванием.
Сразу же после суда мы продолжаем прием осужденных. Вот двое «диабетчиков», они в свое время обращались в ОНК на действия медиков, которые перестали выдавать им ежедневно шприцы (один шприц на неделю использования); не давали разрешения на вынос хлеба из столовой. Эти «мелочи» при сахарном диабете могут закончиться летальным исходом. ОНК по УР писала об этом в специализированную прокуратуру, откуда нам ответили самым традиционным образом – «оснований для прокурорского реагирования не имеется», однако безобразия на месте прекратились. Люди на личном приеме сообщили, что более или менее ситуация разрешилась. Сейчас идут переговоры о приобретении за счет личных средств шприца-«ручки» многоразового пользования, которая просто снимет проблему с ежедневными выдачами.
В той же ИК-1 некоторый шок пришлось испытать от встречи с отцом паренька из воспитательной колонии, у которого нам надо было взять разрешение на копирование паспорта для установления гражданства сына. Смуглый темноволосый, совсем еще не старый мужчина смущенно отказался писать заявление – «Я писать не умею!». «А подписаться-то сможете?» - «Подписать смогу». Так практически за одни сутки был сделан важный шаг в документировании «беспаспортного» воспитанника Ижевской ВК.
Но в ИК-1 нас ждал еще один «сюрприз», также связанный с паспортизацией. Заключенный О. имеет весьма «кудрявую» судьбу, где есть и мать, бросившая своего ребенка на стариков-родителей, и прочерк в графе отца, и пожар в доме, поглотивший все документы… И вот теперь мы пытаемся помочь человеку восстановить хотя бы свидетельство о рождении. Известно время и место рождения, но предыдущий запрос дал отрицательный результат. В этот визит мы «пытаем» заключенного, правильно ли он назвал нам фамилию матери. Помог случай: сопровождавший нас по зоне оперативник просто своей рукой на листке бумаги написал фамилию, которая отличалась от той, что мы ранее написали в запросе, всего одной буквой. Но это была решающая «находка»! Теперь мы уверены, что в районном ЗАГСе найдут запись о его рождении и мы сможем дальше оказывать помощь заключенному в установлении гражданства.
Как и с заключенным Б., которому в этот же вторник передали официальный ответ из ижевского районного ЗАГСа, что запись о его рождении найдена и дальше расписаны его действия по восстановлению свидетельства.
Среда, 27 апреля прошла в напряженной подготовке к поездке в Сарапул, где в ИК-5 готовился в суду по УДО наш «подопоченый» С. – еще прошлой осенью он писал нам о том, что в одном из райцентров Удмуртии остался без родительского попечения его 9-летний сын, мамашу лишили родительских прав; а в декабре ему отказали в освобождении по ст. 82 УК. С. вместе с письмом к нам прислал рисунок своего сына, просил вернуть. А когда в марте мы встретились на личном приеме, комок в горле стоял у взрослого мужика, когда речь зашла о сыне. Видно было, насколько важно ему было сейчас воссоединиться с ним. И вот суд. Мы тоже готовились к нему, подняли свежее постановление Пленума Верховного суда по УДО. Но позиция суда была против участия общественных контролеров в самом слушании на стороне защиты, спасибо, что разрешили остаться в зале заседаний в качестве слушателей. Зачитано ходатайство заключенного, выступил адвокат, представитель администрации учреждения поддержал ходатайство, подтвердил твердую линию на исправление заключенного, его прочные социальные связи. Прокурор добавил «жести» - почему «не всегда стабильное поведение»? А С. – «первоход»! Первые годы он просто осваивался с бытом тюрьмы. В общем, суд встал на сторону интересов ребенка – мужчину освободили по УДО. Хоть мы тут и «сбоку припека», но приятно осознавать, что и мы руку приложили.
С утра – в Сарапуле, а после обеда – в Ижевске: Круглый стол по проблемам миграции (см. отдельный текст). Конечно, отсутствие главных «фигурантов» - УФМС, ФССП и линейного отдела на транспорте – конечно, общую картину испортили. Но ведь не зря именно они проигнорировали это мероприятие – знают, что вопросы будут в основном в их «огород».
Зато в целом круглый стол стал серьезным заделом для новых акций ОНК по УР, мы увидели новых союзников, поняли, куда дальше двигаться.
