Осенью 2016 года в России был избран новый, уже четвертый по счету состав Общественной наблюдательной комиссии. Эта структура функционирует с 2008 года и призвана обеспечивать соблюдение прав человека в тюрьмах и СИЗО. Ее члены избираются от официально зарегистрированных общественных организаций сроком на 3 года.
Если в ОНК прошлых созывов работало множество активных и принципиальных правозащитников, имеющих богатый опыт подобной деятельности, то в этот раз дело обстоит несколько иначе (прим. ред.: на примере Челябинской области).
Возмущение общественности вызвал тот факт, что в результате прошедшей процедуры избрания, в ОНК вошло множество представителей организаций, которые сложно назвать правозащитными. В основном, в их числе оказались организации, связанные с силовыми структурами, а в частности с Главным управлением Федеральной службы исполнения наказаний (далее – ГУФСИН).
При этом, в ОНК не прошли Анна Каретникова и Андрей Бабушкин из Москвы, Лара Захарова и Ольга Дианова из Екатеринбурга, и другие люди, которые активно занимались контролем тюремной жизни. Если говорить про Челябинскую область, то в рядах контролеров не оказалось заслуженных «бойцов» — Валерии Приходкиной, Дины Латыповой, а также Николая и Татьяны Щур.
Зато среди новых членов комиссии на Южном Урале большинство является представителями объединений ветеранов боевых действий: «Боевое братство», «Союз десантников», «Инвалиды войны». Кроме того, туда вошли общественники из «Общества слепых», «Молодой гвардии Единой России», а также «Федерации черлидинга Челябинской области». Практически все эти люди никогда не занимались контролем соблюдения прав человека в тюрьмах. Тоже самое можно сказать и об их организациях. Какое отношение к данной сфере, например, имеют «Боевое братство», а, тем более, «Федерация черлидинга Челябинской области» — сказать сложно.
Рассмотрим для примера «Боевое братство», к которому имеют отношение множество недавно избранных в челябинскую ОНК «общественников». По данным множества источников, эта организация тесно связана с силовиками. Они организовывают спортивные слеты совместно с Академией ГУФСИН и клубом «Факел», который, кстати, возглавляет сотрудник отряда специального назначения «Факел» ГУФСИН России по Московской области Владимир Быковский. Также они участвуют в совместных мероприятиях — например, на 58-ую годовщину со дня образования ИК-33 ГУФСИН по Саратовской области.
Вызывает большое сомнение то, что представители данной организации являются независимыми наблюдателями, способными беспристрастно и профессионально оценивать работу пенитенциарной системы. Очевидно, что так много членов «Боевого братства» избрались в ОНК по всей стране не случайно. Скорее всего, здесь идет речь о воздействии мощного лобби ГУФСИН, руководство которого не желает, чтобы их контролировали по-настоящему независимые правозащитники.
Председатель Общественной наблюдательной комиссии по Челябинской области Василий Катанэ – тоже из «Боевого братства». Правда, раньше это было региональное отделение всероссийской организации, которое он возглавлял, а теперь речь идет об исключительно челябинской организации с тем же названием.
Дело в том, что в 2011 году Катанэ был с позором исключен из рядов настоящего «Боевого братства» и снят с поста председателя. Как гласит решение Исполкома, «за серьезные провалы и недостатки в работе, допущенные факты личной нескромности и нечестности, дискредитирующие Организацию и звание члена Организации».
По слухам, Катанэ занимался мошенничеством с распределением земельных участков для ветеранов-афганцев, благодаря чему незаконно обогатился. Его также обвиняли в подделке документов. По данному факту было возбуждено уголовное дело, которое позже «сошло на тормозах», но московское руководство решило, что такой человек не достоин находиться в рядах организации.
После исключения, Катанэ создал свое собственное «Боевое братство», которое, как говорят, целиком и полностью заточено под обслуживание его интересов. От имени этой организации он чеканит собственные медали и раздает их высокопоставленным силовикам, пытаясь втереться к ним в доверие. Именно от этой структуры он и избрался в ОНК.
Отметим, что Василий Катанэ уже работал во втором созыве ОНК и не попал в третий из-за обвинений в том, что он покрывал пытки в колонии №6 Копейска в 2012 году. В тот же период он написал заявление в полицию на своего коллегу по комиссии Николая Щура с просьбой собрать сведения о его частной жизни и о характере его общественной деятельности, якобы, из-за подозрений в иностранном финансировании. При этом, Катанэ не обвинял его ни в совершении преступления, ни в административном правонарушении. В результате Щура вызвали на допрос, но никаких действий от полиции в дальнейшем не последовало. Такие действия Катанэ в отношении своего коллеги многие расценивают как пример недостойного поведения этого человека.
В четвертом созыве южноуральского ОНК правой рукой Катанэ сразу же стал журналист Виктор Загвоздин, который избрался туда от «Федерации черлидинга Челябинской области». Как говорят, в личном общении Загвоздин не производит впечатление серьезного человека и самый главный его аргумент в спорах с оппонентами – обвинение их в иностранном финансировании.
Правозащитница Оксана Труфанова вспоминает, что когда она предложила Загвоздину посотрудничать в рамках гранта, выданного российскими властями на мониторинг заболеваемости туберкулезом в местах лишения свободы, то он сначала отказался, а потом публично обвинил ее в том, что она, якобы, предлагала ему, «американские деньги». По ее словам, это может быть связано с тем, что ФСИН скрывает статистику по данному недугу и даже отказывает правозащитникам в получении статистической информации по заболеваемости. Соответственно, заниматься этим не выгодно и «общественникам», попавшим в новый созыв ОНК.
Ранее Виктор Загвоздин работал на ныне закрывшемся интернет-телеканале «Ural1», который принадлежит к медиахолдингу челябинского олигарха Александра Аристова. Примечательно, что за свой труд он получал такие большие денежные суммы, что смог позволить себе новый «Мерседес» с 333-ю лошадками под капотом (прим. ред: по нашим оценкам, стоимость такого автомобиля может варьироваться от 3,5 до 4 миллионов рублей), о чем Загвоздин с радостью похвастался в социальных сетях. По всей видимости, член ОНК очень близок к Аристову и его друзьям, поскольку очевидно, что простым журналистам такие большие зарплаты не платят. Вполне возможно, что и в новом созыве ОНК журналист оказался не просто так, а направлен туда своими покровителями с целью информационно покрывать нарушения в колониях. Ведь всем известно, что Александр Аристов старается дружить с силовиками, в том числе и с представителями ГУФСИН, всегда оказывает им всяческую помощь.
В настоящий момент Виктор Загвоздин фактически исполняет функцию пресс-секретаря челябинского ОНК. Хотя, как отмечают наши собеседники в правозащитной среде, а в частности Оксана Труфанова, пиарит он скорее ГУФСИН. Например, при проверке СИЗО-4 в городе Златоуст Василий Катанэ и его сподвижники посетили не сам изолятор, а отряд хозобслуги, который в действительности ни в чем особенно не нуждается (в нем находятся те, кто остался сидеть при СИЗО после приговора, и не отправлены по колониям).
Между тем, про жуткие условия содержания в СИЗО-4, а особенно в карцерах, честные правозащитники из прошлого созыва неоднократно говорили, а также составляли соответствующие акты. Тем не менее, Загвоздин отчитался на своей странице в «Фейсбуке» о посещении отряда хозобслуги именно как о посещении самого СИЗО.
Та же Оксана Труфанова в беседе с журналистом «Русской прессы» привела еще один пример из деятельности Катанэ и Загвоздина. После посещения печально известной копейской ИК-6 они выложили несколько фотографий, на которых им демонстрируют нарды, которые заключенные делают в специальном цеху сувенирной продукции. Но напомним, что после бунта, который случился в колонии в 2012 году, функционирование данного цеха было признано правоохранительными органами незаконным.
«Рождается сразу несколько вопросов: 1) Чей это цех; 2) Кто в нем трудится из заключенных? Легально ли? Какова заработная плата? Но эти вопросы рождаются после фото у всех нормальных людей, но только не у членов ОНК нового созыва, видимо. Это-то и печально» — прокомментировала ситуацию Труфанова.
«Ну и как финиш — тогда как остальные члены ОНК, по сути, не имеют возможности ходить с проверками из-за препятствий, негласно чинимых новым председателем и ГУФСИНом, Катанэ и Загвоздин охотно выставляют фотографии, как они в колониях «снимают пробу с пищи», а по сути, просто обедают. Извините, но это не просто не этично, это еще и незаконно. Лезть в общий котел без санкнижки — это преступление. Давно Катанэ и Загвоздин, к примеру, ту же флюорографию проходили или анализы на гельминты сдавали? Это вопрос для прокурорской проверки уже» — подытоживает правозащитница.
Да, южноуральский ОНК сейчас переживает не лучшие времена. Однако, не все члены нового созыва – бездельники и предполагаемые ставленники ГУФСИН. Есть люди, которые пытаются добросовестно выполнять свою работу, но председатель Катанэ всячески этому препятствует.
Так, например, активная правозащитница и член ОНК Ольга Фролова в беседе с нами пожаловалась на то, что очень часто ей просто не сообщают о готовящихся визитах ОНК в места принудительного содержания, в результате чего ей просто не удается туда попасть. Так было, например, 19 апреля, когда она не смогла побывать в ФКУ ИК-8: «Уже днем я узнаю, что они пошли, а меня об этом не проинформировали. Когда позвонила заместителю, то он не взял трубку. Тогда я набрала председателю, но он не стал разбираться и попросил меня поговорить с заместителем», — рассказала «Русской прессе» Фролова.
Помимо всего прочего, женщина часто не может посетить те или иные учреждения по причине отсутствия компаньона, ведь по закону члены ОНК могут заходить в колонии только в количестве больше двух человек. Большинство коллег просто отказывается идти вместе с Фроловой, в результате чего она не может выполнять свою работу. Не исключено, что это происходит благодаря стараниям Катанэ.
Руководство нового созыва ОНК также не особенно старается отстаивать права своих членов. Фролова рассказывает, что не так давно общественников по надуманным предлогам 3 раза подряд не пустили в ЛПУ-3 (тюремная больница). Вместо того, чтобы составить жалобу и разобраться с беспределом, председатель Катанэ бездействовал.
Что примечательно, любимым занятием членов нового созыва ОНК является штамповка обвинений в отношении членов старого созыва. Так, например, было во время встречи с приехавшим в Челябинск членом совета по правам человека Андреем Бабушкиным.
Андрей Владимирович расспросил председателя ОНК о новом составе комиссии и режиме работы. Также посоветовал наладить встречи с прежним составом ОНК в целях обмена опытом. Однако Василий Катанэ возразил, что такой опыт он перенимать не желает, и показал гору запечатанных писем со штемпелем за 2015 и 2016 годы (в это время ещё действовал старый созыв), в которых содержались жалобы и заявления более 200 южноуральских заключенных под стражу. «Эти письма не открывались и не читались около двух лет. А в каждом из этих писем судьба человека, вот и не верят сейчас заключенные наблюдательной комиссии», — заявил он.
Реагируя на обвинение со стороны Катанэ, правозащитница Валерия Приходкина, которая была в предыдущем составе комиссии, написала Бабушкину письмо, в котором указала, что Согласно регламента ОНК третьего созыва, официальным адресом ОНК числился адрес: г. Челябинск, ул. Елькина, 45, в котором находится Центр культурно-информационной деятельности Управления культуры администрации г. Челябинска, где директором служит бывший член ОНК второго и третьего созывов, зам. председателя ОНК Сыркина Елена Георгиевна. Она взяла на себя обязанности по получению, обработке и хранению всей документации ОНК.
В течение 2014-2016 года, как отмечает Приходкина, стали пропадать письма от заключенных, причем многие — с документами, которые существуют лишь в единственном экземпляре: «Действительно, с нас спрашивали ответы на письма. А мы спрашивали эти письма с Елены Георгиевны. Неоднократно на заседаниях ОНК г-же Сыркиной высказывались претензии по получению писем, но по каким-то своим соображениям она нам отвечала, что никакой необработанной корреспонденции не существует», — заявила правозащитница.
Правозащитники пытались исправить положение, давая заключенным свои домашние адреса для обращений, но администрации учреждений по указанию начальства все равно принуждали их писать по официальному адресу, то есть в никуда.
«На сегодняшний день у ОНК Челябинской области нет вообще никакого адреса для отправки корреспонденции, нет и номера телефона для обращений, ни e-mail. Ну и понятно — нет и обращений. Они по-прежнему идут на мой адрес и адрес семьи Щуров», — заключает Валерия Приходкина.
Нарушения прав человека в системе ГУФСИН по челябинской области всегда были. В 2008 году сотрудники копейской ИК-1 забили насмерть 4 заключенных, за что и были осуждены. В 2011 году в ИК-2 Челябинска убили осужденного Федора Роденко. В 2012 году против пыток и бесчеловечного отношения взбунтовались заключенные ИК-6 Копейска. А в 2016 году в ИК-2 Челябинска сотрудниками снова был убит заключенный — чеченец Исраилов. Может быть, новые члены ОНК и закрывают глаза на все это, однако общество видит все. Шило в мешке не утаишь. И, как подтверждение этих слов — новая видеозапись избиения заключенных в челябинскую ЛПУ-3, попавшая в нашу редакцию.
