Русский Стивен Хокинг, обездвиженный инвалид Антон Мамаев на свободе! Именно «МК» нашел несчастного за решеткой, именно благодаря нашей газете эта история получила огласку и в итоге завершилась счастливо для героя. Суд признал, что Антон не может находиться в СИЗО, и изменил ему меру пресечения под подписку о невыезде. Победа! История с Антоном показала всему миру абсурдную жестокость нашей правоохранительной и судебной системы (напомним, что прокурор просит для Мамаева 6 лет тюрьмы, суд дал 4,5 года). Но она же, вероятно, станет для этой системы уроком: россияне устали от «закручивания гаек», устали бояться попасть за решетку за любую мелочь и уже не просят — требуют милосердия. Антон Мамаев, на защиту которого встали всем миром, сам того не ведая, изменил нас и сломил систему. Он показал, как все мы соскучились по таким вот историям с добрым концом. Обозреватель «МК» провела последние часы перед освобождением с «узником года» в качестве члена ОНК.
|
На железной двери камеры, где находился все последние дни заключения Антон, приклеена табличка «Для инвалидов». Мамаев сидит на кровати, его поддерживают целых две подушки (получить лишнюю подушку в изоляторе — это почти чудо!), перед ним на постели стоит стакан чая. Рядом осужденный из отряда хозобслуги, в чьи обязанности входит помогать Антону. Видно, что Мамаеву намного лучше, он бодрый, окрепший. — Как я рад вас видеть, — улыбается Антон. — Вы спасли мне жизнь! Я ведь после вынесения приговора испытал сильнейший стресс и голодал 10 дней. Потерял несколько килограммов. Простите, что тогда вам об этом не сообщил. Я был в шоке... Понимаете, я ведь в своем последнем слове на суде сказал, что изучил все научные данные о моем заболевании. Люди с ним в среднем живут до 30 лет. А мне уже 28. Я попросил суд дать мне возможность прожить столько, сколько отмерено, не в муках, а дома, с семьей. Но судья не услышал. И когда меня привезли в «Матросскую Тишину», я был в полной уверенности, что умру здесь и никогда больше не увижу дочь. Что у меня забрали саму жизнь. А потом пришли вы, и все изменилось. Спасибо вам огромнейшее! Смотрю телевизор, там меня часто теперь показывают, это для меня такая поддержка! Надежда вернулась. Я начал опять верить в правосудие. 
Фото: агн москва
Антон допивает чай и собирается на суд. Выездное судебное заседание состоится здесь же, в СИЗО, в «Матросской Тишине». Судья сделал его закрытым, ссылаясь на то, что будут озвучены составляющие медицинскую тайну сведения. Хотя о болезни Антона знает вся страна! Как бы то ни было, Мамаева привезли-принесли (часть пути на руках, часть на инвалидной коляске) в корпус, где расположены следственные кабинеты. Один из них преобразили: повесили российский герб, принесли огромный флаг. Судья надел мантию и начал процесс. В крохотном зале всего 5 человек, включая прокурора, адвоката и секретаря суда. Гособвинитель нервничает, потирает руки. Он уже не хочет «крови» — не просит оставить Антона за решеткой. Судья выходит в совещательную комнату (следственный кабинет по соседству), где печатает на компьютере решение. А уже через 10 минут оглашает: Мамаева освободить в зале суда (то бишь из СИЗО), заменить меру пресечения на подписку. Мы обнимаем Антона, который счастлив. Процедура освобождения из изолятора занимает еще примерно час: нужно собрать вещи и пройти проверку. И вот — свобода! 
Фото: кадр из видео
— Я первым делом хочу обнять дочку, очень соскучился по ней, — признается Антон. — И хочу сейчас официально зарегистрировать брак со своей гражданской женой. Буду рад видеть вас на свадьбе, приходите! Буду сейчас активничать — я ведь до приговора был всегда в движении, старался занимать себя, помогать другим, чтобы чувствовать пульс жизни. А теперь все это увеличится в сто раз! Я еще четче осознал вкус каждого дня. Апелляция на сам приговор Антону будет рассмотрена примерно через месяц. Но даже если его снова признают виновным, то есть все основания надеяться: приговорят к условному сроку или же признают, что он не может отбывать наказание по болезни. А мы хотим поблагодарить всех, кто остался неравнодушен к этой истории. Сотрудников ФСИН, судебной системы, прокуратуры. Ведь страшны не те, кто ошибается, — страшны люди, не умеющие признавать свои ошибки. Хорошо, что в случае с Антоном Мамаевым ошибка не стала роковой. |
