«Я невиновен, помогите!» — звучит как крик отчаяния в обращении о защите чести и доброго имени.
Ко мне обратился обвиняемый К., в деле которого были допущены многочисленные нарушения уголовно-процессуального законодательства. В феврале 2015 года мужчина был взят под стражу, защита и органы прокуратуры неоднократно ходатайствовали об изменении меры пресечения на домашний арест.
В декабре 2015 прокуратура направила письмо в Главное следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по городу Москве с информацией о недостатках в ходе расследования уголовного дела.Спустя 10 месяцев, мера пресечения для мужчины была изменена на домашний арест. Но на этом история не закончилась.
Прокуратура города Москвы неоднократно вносила в судебную коллегию по уголовным делам Московского городского суда представления с ходатайством об освобождении обвиняемого.
По результатам изучения материалов уголовного дела в отношении К. надзорный орган пришел к выводу о незаконности и необоснованности содержания его под домашним арестом и нарушении статьи 171 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Несмотря на это, следственные органы не устранили допущенные нарушения.
В сентябре 2016 года я направила обращение Председателю Следственного Комитета Российской Федерации Александру Бастрыкину.
Спустя год уголовное преследование в отношении К. прекратили и признали за ним право на реабилитацию и возмещение имущественного и морального вреда.
Восстановление прав ни в чем не повинного человека заняло два года. Более 700 дней под постоянным эмоциональным напряжением — это настоящий кошмар. Я сделала все от меня зависящее, чтобы добиться справедливости для К. и каждый день делаю то же самое для всех, кто обращается ко мне.
