К сожалению, в нашей стране даже самый честный гражданин может пострадать от судебной ошибки. Есть и явные преступники, которые избежали наказания. А у всех остальных граждан регулярно нарушаются права.
Лариса Фефилова, председатель удмуртского регионального отделения общероссийского общественного движения «За права человека», считает, что во многом такая сложная ситуация возникла из-за правовой безграмотности населения.
– Движение «За права человека» было создано в 1997 году в Москве. Постепенно оно расширялось, и отделения появились в других регионах. Вы стали председателем движения в Удмуртии в 2010 году. Удалось ли за это небольшое время добиться каких-то изменений в правовом порядке?
– Один из профилей моей работы – рассмотрение нарушений в пенитенциарной системе. Началось все с личной трагедии. Я поняла, что в республике нет людей, которые занимаются защитой прав подсудимых. А кто, если не я, спасет семью? – подумала я. Самое важное достижение организации – закрытие помещения, функционирующего в режиме следственного изолятора (ПФРСИ) в Ягуле. В народе ПФРСИ называли «пыточной» - там сотрудники избивали подсудимых, чтобы они дали показания против себя. Органы на это не обращали внимания до того момента, пока в 2010 году не умер 24-летний молодой человек. Он получил тяжкие увечья после общения с сотрудниками в первые часы после приезда в следственный изолятор, где он ожидал рассмотрения его дела в кассационной инстанции. Он скончался через несколько дней в больнице. К делу активно подключились правозащитники. Резонансная история послужила закрытию ПФРСИ, а благодаря реформе уголовно-исполнительной системы ситуация изменилась.
В наше время ФСИН Удмуртии - одна из самых благополучных служб исполнения наказания в стране.
– С какими вопросами к вам чаще всего обращаются граждане?
– Заметила, что участились случаи жалоб на некачественное оказание медицинских услуг. Наверное, эта проблема номер один в стране.
Сейчас работаю с семьей, у которой погиб ребенок в детской больнице «Нейрон» по весьма странным обстоятельствам. Уголовное дело уже несколько раз закрывали, но настойчивые родители продолжают борьбу. Я выслушала их доводы, посмотрела все документы и нашла множество нарушений. Например, родителям выдали копию медицинской карты, которая отличается от той, что представлена министерству здравоохранения. Не хватает одной страницы и именно той, где прописано лечение в день смерти. Нас этот факт заинтересовал. Кто и на каком уровне подделал документы? Обратились в Следственный комитет, чтобы они предоставили нам оригинал карты, но они его потеряли. А следователь мне сказал: «Зачем вообще эта карта в уголовном деле должна быть?» Ну, это же основополагающее доказательство!
Был еще один случай. В феврале этого года ко мне обратилась женщина - ее сын находился под стражей и в прямом смысле умирал. У него была четвертая стадия рака. Самое страшное в этой ситуации то, что диагноз ему поставили еще в сентябре прошлого года. Благодаря моим многочисленным жалобам и обращениям его прооперировали. После больницы он должен был вернуться в колонию. Я пришла в Верховный суд Удмуртии и объяснила, что ему нереально жить за решеткой в таком состоянии. Его освободили в зале суда. Через два месяца он умер. Свои последние дни он провел в окружении семьи.
– Вы активно занимаетесь защитой мигрантов, лиц без гражданства. Это направление не популярно среди правозащитников. Слишком муторный и долгий процесс… Кажется, вас это не пугает. Откуда такой интерес?
– В Удмуртии практически нет специалистов, которые защищали бы права иностранцев и лиц без гражданства. И мне просто-напросто пришлось этим заняться.
В большинстве своем лица без гражданства - это те, кто в прошлом эмигрировал из своей страны из-за военных противостояний: Нагорный Карабах, приднестровский конфликт. У них на руках паспорт СССР, и они считают, что это правильно. Но, попадая в руки правоохранительных органов, оказываются в центре временного содержания иностранных граждан, подлежащих административному выдворению, аресту либо депортации. Миграционная служба начинает вести длительную переписку с консульствами различных государств, выявляя гражданство данного человека. Вся эта процедура может длиться около года. Чаще всего решение принимается не в пользу мигранта. Их выдворяют из страны, а в России у них остаются жены и дети. Сотрудники судебной системы считают, что люди созданы для государства, а не государство для людей. Иностранец – это, прежде всего, нарушитель миграционного законодательства, а не прекрасный семьянин. Вот так и рушатся судьбы…
Большой поток обращений в нашу организацию был, когда в мае 2015 года турецкие военные сбили российский бомбардировщик. У граждан Турции, проживающих в нашей республике, аннулировали вид на жительство. Без явных причин людей стали гнать из страны, якобы они угрожают безопасности России. Мы дошли до Верховного суда РФ, где все эти решения признали незаконными.
К сирийским гражданам тоже ужасное отношение. Недавно боролись за права сирийца, который искал убежища в России. Он просидел почти год в центре временного содержания мигрантов. Параллельно мы работали с управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Его выпустили из центра и признали законность его нахождения в России, и практически в это же время приходит приглашение на проживание в Швецию. Он выбрал второй вариант. Его семья, которой он обзавелся в Удмуртии, тоже готовится к переезду. После года мытарств в России у него было ощущение, что он попал в сказку.
– В вашей практике много дел, когда вы, несмотря на явное «покрывательство» высокопоставленных лиц, преступившись закон, шли напролом. Это у вас профессиональный принцип такой?
– Перед законом все равны. Недавно ко мне обратилась женщина, внук которой погиб на посту ГИБДД, у него случился сердечный приступ. В возбуждении уголовного дела отказали. У нас есть свидетель, который рассказал нам, что когда водителя остановили, он повел себя агрессивно, за что сотрудники надели на него наручники и стали обыскивать машину. В это время мужчина говорил, что ему плохо, но никто не обратил внимание. Он потерял сознание и вместо того, чтобы оказать ему первую помощь, правоохранители поволокли его с улицы на пост и только потом вызвали скорую помощь. Мы нашли множество нарушений в их действиях. Так, в законе о полиции указано, что посты ГИБДД должны быть оборудованы аптечками – на деле их не было, и возможность спасти человеку жизнь была упущена. Это один из немногих случаев, когда пострадавшие не побоялись заявить об ошибке правоохранителей и должностных лиц. Обычно народ ставит их выше себя. Я объясняю людям: у нас нет богов и ставленников свыше, есть служащие, которые обеспечивают нам порядок за наши же деньги. Если придет это понимание, то борьба по отстаиванию своих прав будет действеннее.
Много лет назад одной девушке надо было выступить в суде. Она мне говорила: «Я не смогу, я боюсь». Я ей ответила: «Судьи, прокуроры – это такие же люди, и у них такие же физиологические потребности, как и у тебя. Ты хочешь рассказать правду и защитить своего человека. Будь смелой и свободной». Эта девочка, которая дрожала, как осиновый листок, такую речь произнесла в зале суда... Я была ею горда. Так должны вести себя все граждане, но, к сожалению, люди не приучены к этому. Почему нет курсов по правовой грамотности населения?
– По тому, как вы бесстрашно отстаиваете права своих подопечных и с какой энергией вы это делаете, не остается сомнений - ваша работа приносит вам удовлетворение. Но наверняка есть моменты, которые раздражают вас больше всего в существующей правовой системе?
– Терпеть не могу корпоративную солидарность, когда определенный круг людей знает о виновности человека, но покрывает его. Когда эксперты дают заключение: «10 ребер сломано, вреда здоровью не нанесено». Еще один пример: «Гематомы появились от воздействия твердого тупого предмета, ткани начали отмирать. Причинно-следственной связи между избиением и смертью нет». Они знают о своих ошибках, но не признаются.
Как-то в суде прокурор несла всякую чушь, защищая должностное лицо. Тому удалось уйти от наказания. Пострадали невиновные. Я спросила ее после заседания: «Как вы с этим живете?». Она ответила, что это ее работа. Представьте, сколько безвинных людей судят? Мы порождаем двойную преступность. Преступник, оставшийся на свободе, пользуясь своей безнаказанностью, будет продолжать совершать противоправные деяния. Человек, несправедливо осужденный, после освобождения от обиды и несправедливости тоже начнет грабить и убивать.
Сложно работать, особенно когда пропускаешь все истории через себя. Мой главный двигатель – это люди, которым я реально помогла, которых спасла от боли.
Справка «УП»
20 ноября 1997 года было создано Общероссийское общественное движение «За права человека» как федерация правозащитных организаций. На данный момент в состав движения входят более сорока субъектов страны. Экспертами движения являются более тысячи правозащитников из всех регионов России. В центральном офисе движения полный рабочий день трудятся 20 человек - экспертов в различных областях.
Уставной целью Общероссийского движения «За права человека» является становление правового государства и развитие гражданского общества в России. Особенностью и уникальностью Движения является его многопрофильный характер, охватывающий самые разные стороны правозащитной деятельности: защита прав граждан на свободные и справедливые выборы, защита независимых СМИ, противодействие политическим репрессиям и так далее.
Источник: Удмуртская правда
