Вот и стали известны итоги конкурса грантов Президента России.
Нашу организацию можно не поздравлять: в 18-й раз мы не получили президентский грант. Еще 2 раза – и наступит юбилей.
Напомню, как развивались события.
До 2014 года мы получали иностранные и российские гранты. Сказать, что наши сотрудники, получавшие примерно 20 тысяч в месяц при 6-7 дневной рабочей неделе, гордились своей зарплатой, я не могу. Однако на эти деньги можно было как- то жить и работать. Мы на них не очень хорошо жили и не очень плохо работали.
Затем начинается ряд странных и малопонятных отказов в предоставлении нам грантов. Одновременно мы получаем 2 гранта по 3 миллиона рублей – по Лиги здоровья нации и Гражданского достоинства.
В сентябре 2015 года был арестован мой заместитель Андрей Маяков.
Через пол года «Гражданская безопасность» в связи с несвоевременным получением от нас отчета (а отчет был в компьютере Маякова, который и изъяло следствие), в суде выигрывает у нас миллион. Деньги, правда, с нас не взыскали до сих пор. Как говорится, и за это спасибо. Однако на возможности получения нами гранта от своей собственной организации таким образом был поставлен крест.
Правда, еще до судебного решения мы подали , если не ошибаюсь, 12 заявок. И получили 12 отказов.
Затем мы подали заявку от другой организации – наших партнеров. «Ваша заявка не добрала один балл», - рассказали мне. Организация, мол, была не очень хорошо известна.
На этот грантовый конкурс мы подали заявку совместно с организацией, прекрасно известной в той сфере, в которой мы работаем. Ни одного раза, подавая заявки на конкурсы грантов, эта организация не получала отказа. Однако на этот раз удача ей имела: загадочные эксперты поставили ей на 6 баллов меньше, нежели был минимальный проходной барьер.
В молодости читал про такой персонаж славянской мифологии: горе- злосчастье. Что, думаю, за нелепый персонаж? Никогда даже и не предполагал, что я и моя организация станет для других организаций эдаким горем-злосчастьем.
Итак, 18 раз грантооператоры президентских грантов нашли более достойных грантополучателей, чем мы. Знали ли они, что каждый год к нам по почте, телефону, электронной почте, при проверках учреждений обращается около 20 тысяч человек? Знали ли они о т ом, что ни одна другая правозащитная организация России не получает такого количества обращений? Знали ли они о том, что иногда наш рабочий день начинается в 9.00 утра, а заканчивается в 4.00 ночи. И не в порядке экзотики, а по меньшей мере раз в неделю.
Разумеется все это грантовые операторы, или кто они такие на самом деле, прекрасно знали.
Могу себе представить их удивление: денег нет, общество тоже не спешит им помогать, а они все еще работают. Так и вспоминается известный анекдот: работникам прекратили платить зарплату, а они продолжили работать, то тот, кто надеялся, что они где- то сгинут, посоветовал – «А ты их дутом, дустом!»
Почему так с нами происходит. Мои коллеги видят следующие варианты:
- через почти 20 лет после начала работы мы разучились писать заявки на гранты;
- мы пишем неплохие заявки, но 18 отказов - удивительная и невероятная цепь совпадений;
- все эти отказы никак не связаны друг с другом, и каждый имеет совершенно самостоятельную причину;
- мы занимаем не очень популярную нишу тех, кто пытается наладить реальный диалог обществам и власти, оставаясь при этом на правозащитных позициях;
- мы стали объектом экзотического эксперимента на предмет, как долго и каким образом могут существовать правозащитники в условиях, когда грантов нет вовсе, а работать надо так, как будто треть всего грантового фонда досталась нам;
- нас пытаются толкнуть на какой - нибудь криминал (например, обман посетителей или получение денег от криминальных структур), а затем поймать на чем-нибудь приятном для телеканала «НТВ» в целях дискредитации российских правозащитников;
- правозащитное движение стремятся расколоть, выделяя тех, кто мил сердцу «экспертов» и отверженных от их малопонятной любви.
Иные мысли просто не приходят в голову.
Я думаю, что Фонду Президентских грантов надо поступить честно.
Во 1-х, раскрыть имена своих удивительных «экспертов»,
Во 2-х, честно указать организации, которые никогда ни при каких условиях, как бы они не пытались получить государственный грант, подобное не грозит.
Ну и не буду лукавить: убежден, что, если бы те из правозащитников, кто раз за разом получают такие гранты подняли бы свой голос в нашу поддержку, и сделали бы это не тревожным шепотом, а в полный голос, то и результат мог бы быть совсем иным.
Во всей этой истории есть только 1 человек во власти, которому я могу быть благодарен. По другим вопросам я ругаю его почти ежедневно, о чем он прекрасно осведомлен. Его зовут Сергей Собянин: за наши долги уже раз сто он мог выставить нас на улицу. Но не делает этого. За что ему большое спасибо!
Ну и спасибо нашим спонсорам. Это около десятка человек. Но, если бы не они, многотысячный поток идущих к нам за помощью имел бы тоненький ручеек тех, кому мы стараемся помочь.
Андрей Бабушкин,
руководитель Комитета за гражданские права,
организации с многомиллионными долгами.