Гражданин зарегистрировался в депутаты представительного органа муниципального образования, однако его кандидатура была снята решением суда в связи с отсутствием у него пассивного избирательного права. Дело в том, что в 2008 г., будучи главой муниципального образования, он был осужден за тяжкие преступления – по ч. 3 ст. 290 УК РФ «Получение взятки» и ч. 3 ст. 159 УК РФ «Мошенничество». При этом гражданин был приговорен к пяти с половиной годам лишения свободы условно с испытательным сроком два года. 24 июня 2009 г. он был освобожден от дальнейшего отбывания наказания, а судимость была с него снята.
В связи со снятием его кандидатуры на выборах гражданин обратился в Конституционный Суд. В своей жалобе он просил признать неконституционными подп. «а», «а.1» п. 3.2 ст. 4 Закона об избирательных правах, в соответствии с которыми не имеют права быть избранными граждане РФ, осужденные к лишению свободы за совершение тяжких и (или) особо тяжких преступлений и имеющие на день голосования на выборах неснятую и непогашенную судимость за указанные преступления, а также осужденные к лишению свободы за совершение тяжких преступлений, судимость которых снята или погашена, – до истечения десяти лет со дня снятия или погашения судимости.
По мнению заявителя, указанные положения устанавливают безусловное и долговременное лишение пассивного избирательного права граждан, осужденных к лишению свободы за совершение тяжких преступлений, независимо от факта погашения или снятия судимости, а также от того, были ли они освобождены от реального отбытия наказания. Тем самым, указал заявитель, нормы вводят дополнительную и непропорциональную содеянному ответственность, а также необоснованно ставят таких лиц в неравное по сравнению с другими категориями граждан положение в вопросах реализации пассивного избирательного права.
Изучив жалобу, Конституционный Суд отказал в принятии ее к рассмотрению, сославшись на свое Постановление от 10 октября 2013 г. № 20-П, в котором уже рассматривал конституционность подп. «а» п. 3.2 ст. 4 оспариваемого закона и указал, что данное законоположение признано не соответствующим Конституции РФ в той мере, в какой им было установлено бессрочное и недифференцированное ограничение пассивного избирательного права в отношении граждан РФ, осужденных к лишению свободы за совершение тяжких и (или) особо тяжких преступлений.
При этом, как указано в определении, КС РФ исходил из того, что для охраны демократии от злоупотреблений и криминализации публичной власти федеральный законодатель вправе установить повышенные требования к репутации лиц, занимающих публичные должности, с тем чтобы у «граждан не рождались сомнения в их морально-этических и нравственных качествах и, соответственно, в законности и бескорыстности их действий», в том числе использовать для этого определенные ограничения пассивного избирательного права.
Также, ссылаясь на Определение КС РФ от 9 июня 2015 г. № 1216-О, в котором рассматривался вопрос о конституционности подп. «а.1» п. 3.2 ст. 4 Закона об избирательных правах, Суд указал, что для федерального законодателя не исключается возможность установления определенного срока за пределами срока судимости, в течение которого гражданин РФ, осужденный к лишению свободы за совершение тяжкого и (или) особо тяжкого преступления, не имеет права быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления.
В отношении довода заявителя о том, что оспариваемые законоположения не учитывают, был ли гражданин освобожден от реального отбытия наказания или нет, и тем самым несоразмерно ограничивают пассивное избирательное право тех, кто осужден за совершение тяжкого преступления к лишению свободы условно, Конституционный Суд указал, что такие ограничения обусловлены тем, что в действующей системе уголовно-правового регулирования наказание в виде лишения свободы на определенный срок является наиболее суровой мерой ответственности, вне зависимости от того, применялось или нет условное осуждение, и назначение данного наказания свидетельствует об особой общественной опасности совершенного деяния.
Вместе с тем в особом мнении судья КС РФ Константин Арановский отметил, что оспариваемые законоположения могли бы быть проверены на соответствие Конституции РФ в той мере, в какой они на десять лет ограничивают право граждан быть избранными после снятия или погашения их судимости, если граждане эти были условно осуждены к лишению свободы за тяжкое преступление.
Судья указал, что в границах выполненной проверки КС РФ не давал исчерпывающей (на все случаи) оценки соразмерности правоограничений, предусмотренных оспариваемыми законоположениями. Дисквалифицируя их в части бессрочности ограничений пассивного избирательного права, вышеназванное постановление, по мнению Константина Арановского, не исчерпало на будущее вопрос об их соразмерности в других существенных аспектах.
Также он указал, что в действующей редакции оспариваемые законоположения предусматривают ограничения избирательного права безотносительно к тому, отбывал ли гражданин лишение свободы за совершение тяжкого преступления или сразу был освобожден судом от его отбывания. Между тем Константин Арановский считает, что условное осуждение обычно свидетельствует об умеренной степени общественной опасности деяния, даже если уголовный закон относит его к тяжким преступлениям. Опасность деяния определяет не только закон, но и суд, который оценивает его реальную тяжесть в акте осуждения и в назначенном наказании, объясняется в особом мнении. «Если суд решил, что деяние не заслуживает реального лишения свободы и следует обойтись условным осуждением, это отражает тяжесть содеянного в смысле характера и степени общественной опасности, что прямо следует из ч. 2 ст. 73 УК РФ», – отметил Константин Арановский.
В заключение судья пояснил, что вышеизложенное не означает допустимость жалобы. Заявитель имел доступ к выборной власти и совершил коррупционное преступление, потому в этом смысле пассивное избирательное право заявителя трудно считать нарушенным. Все же, подчеркнул Константин Арановский, общая оценка конституционности оспариваемого правоограничения в актуальной обстановке представляется преждевременной.
Партнер АБ «Ковалев, Рязанцев и партнеры» Михаил Кириенко указал, что КС РФ в очередной раз подтвердил необходимость разграничения уголовно-правовых и иных правоотношений, так или иначе связанных с фактом признания лица виновным в совершении преступления.
Однако, разделяя в целом позицию Суда, эксперт отметил, что ему более близка позиция судьи Константина Арановского. «Наличие общеправовых последствий осуждения заслуживает поддержки, особенно в сферах социально значимых или касающихся основ конституционного строя нашего государства, – пояснил он. – Однако складывается ситуация, когда, определив срок учета после снятия или погашения судимости гражданина в десять лет, законодатель устранился от определения иных условий, которые могли бы обеспечить баланс интересов государства и сохранения легитимности власти с важнейшим правом избирать и быть избранным».
Михаил Кириенко отметил, что законодатель определил ограничение фактом осуждения за преступление определенной степени тяжести, что автоматически следует из уголовно-правового запрета, указанного в УК РФ. Но само по себе это не характеризует личности виновного, которая обязательно учитывается при назначении наказания, когда дается индивидуализированная и дифференцированная оценка самого преступления и лица, его совершившего.
«С учетом данных положений ограничение пассивного избирательного права категорией ранее совершенного преступления, причем при условии истечения уголовно-правовых последствий данных действий, не обеспечивает справедливый баланс между правом на свободные выборы, государственной безопасностью и правом быть избранным», – считает адвокат. По его мнению, выходом из данной ситуации могло бы стать закрепление перечня преступлений, факт судимости за которые будет препятствовать реализации права быть избранным.
Адвокат АК «Аснис и партнеры» МГКА Дмитрий Кравченко заметил, что определение КС РФ находится в логике его предшествующих позиций: «Ранее Суд подробно высказывался о допустимости ограничения пассивного избирательного права после совершения тяжкого или особо тяжкого преступления при условии, что такое ограничение налагается на определенный и обоснованный срок. При этом КС РФ указывал, что это ограничение обладает природой не индивидуально-определенного наказания конкретного лица за конкретное преступление, а повышенных требований к репутации избираемого лица, основанных в том числе на недопустимости криминализации власти». По мнению адвоката, логично, что и в этой ситуации Конституционный Суд воспроизвел свои ранее сформированные аргументы и сослался на них.
Судья Константин Арановский, считает эксперт, склоняется к оценке соразмерности по отношению к определенному наказанию по конкретному уголовному делу, в то время как Суд, исходя из конституционной и репутационной природы такого ограничения, оценивал соразмерность по отношению к самому составу преступления. «Трудно сделать однозначный вывод о правильности того или иного подхода, но можно согласиться с судьей в том, что здесь сложно сформулировать категорическую позицию, заведомо применимую во всех случаях», – заключил эксперт.
Юрист практики разрешения споров юридической фирмы Eterna Law Анастасия Серова полагает, что КС РФ обоснованно отказал гражданину в принятии его жалобы к рассмотрению. «На мой взгляд, следует обратить внимание на объект преступлений, в совершении которых податель жалобы был признан виновным. Так, гражданин был осужден по ст. 290 УК РФ “Получение взятки”, а также по ст. 159 УК РФ “Мошенничество”», – отметила эксперт.
Так, указывает Анастасия Серова, «получение взятки» УК РФ относит к преступлению против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, а «мошенничество» – к преступлению в сфере экономики, что несовместимо с должностью в органах власти.
Согласившись с определением КС РФ, она добавила, что является спорным вывод Константина Арановского о том, что в оспариваемых законоположениях стоило бы разграничивать отбывание наказания и освобождение от него, так как обычно условное осуждение свидетельствует об умеренной степени общественной опасности деяния, что следует из ст. 73 УК РФ.
Анастасия Серова указала, что согласно ч. 1 ст. 73 УК РФ, если суд придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания, он постановляет считать назначенное наказание условным. Из этого следует, что акцент в данном случае следует сделать не на степени общественной опасности преступления, а на личности виновного и его поведении. «На мой взгляд, Закон об избирательных правах в текущей редакции отвечает целям, ради которых он был создан, а именно цели защиты конституционного стоя. Полагаю, что изменения в части смягчения ограничений избирательного права не требуются», – заключила эксперт.
