Стало известно, как фигурантов уголовных дел защитят от приостановления деятельности их фирм

Стало известно, как фигурантов уголовных дел защитят от приостановления деятельности их фирм

1097
Эксперты «АГ» считают, что предлагаемые нововведения могут никак не отразиться на практике и на интересах бизнеса в силу отсутствия детального регулирования процедуры. В частности, они указали на неопределенность того, каким именно образом будет определяться наличие на изымаемых электронных носителях информации, которая может иметь значение для уголовного дела.

Минюст опубликовал текст законопроекта о внесении изменений в ст. 164 и 177 УПК, направленных на совершенствование правового регулирования уголовного судопроизводства в отношении лиц, подозреваемых, обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности, а также на обеспечение гарантий их прав при изъятии предметов и электронных носителей информации в ходе процессуальных действий.

Как следует из документа, ст. 164 и 177 УПК РФ предлагается дополнить положениями о том, что при производстве следственных действий по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ч. 5–7 ст. 159, ст. 159.1–159.3, 159.5, 159.6, 160 и 165 УК РФ, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также ст. 171–174.1, 176–178, 180–183, 185–185.4 и 190–199.4 УК РФ, не допускается применение мер, приводящих к приостановлению законной деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Это касается также и необоснованного изъятия электронных носителей информации, принадлежащих юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям.

«Изъятие электронных носителей информации допускается только при наличии данных, что на электронных носителях содержится информация, которая может иметь значение для уголовного дела», – значится в тексте поправок.

Как указывают авторы, проектом закона предлагается обязать органы, осуществляющие предварительное расследование, при производстве следственных действий в отношении субъектов предпринимательской деятельности не допускать применения мер, приводящих к приостановлению законной деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, включая необоснованное изъятие электронных носителей информации. Таким образом, документ введет ограничения для изъятия и выемки электронных носителей информации в процессе осмотра.

На стадии уведомления о начале разработки проекта закона адвокаты неоднозначно оценили эту инициативу, в частности отметив, что, хотя необходимость дополнительного регулирования соответствующих отношений назрела давно, «косметическими» правками УПК РФ сложившуюся практику изменить не получится.

Ознакомившись с текстом разработанного Минюстом законопроекта, управляющий партнер АБ «Забейда и партнеры» Александр Забейда отметил, что ключевым моментом в поправках является то, что носители информации можно изымать в рамках расследования дел по предпринимательским составам только «при наличии данных, что на них находится информация, имеющая значение для дела».

«Но ведь вряд ли можно всерьез предполагать, что на сервере, флешке или жестком диске будет специальная наклейка, на которой будет написано, что “тут содержится информация, имеющая значение для дела”. К тому же, этот критерий весьма расплывчатый, и, по всей видимости, будет подтверждаться как обычно – рапортом оперативника, что по имеющейся оперативной информации на электронных носителях имеется соответствующая информация», – высказался Александр Забейда. Эксперт заключил, что при такой формулировке норму можно называть мертвой, так как работать, как надо, она не будет.

Управляющий партнер адвокатского бюро ЕМПП Сергей Егоров считает, что документ является свидетельством того, что законодатель пытается отреагировать на насущную проблему обеспечения соблюдения баланса между публичными интересами в расследовании уголовного дела и частными интересами предпринимателя, бизнесу которого изъятие электронных носителей информации может существенно повредить. В этом смысле, отметил эксперт, законопроект стоит только поприветствовать.

Однако он согласился с тем, что на практике и на интересах бизнеса предлагаемые нововведения могут никак не отразиться в силу отсутствия детального регулирования процедуры, каким именно образом следователь должен прийти к выводу о наличии на изымаемых электронных носителях той самой информации, которая может иметь значение для уголовного дела. «Достаточно ли в данном случае бегло ознакомиться с содержанием электронного носителя и указать в протоколе, что, судя по названиям файлов и их общему содержанию, соответствующая информация может иметь значение для дела? Судя по формулировкам закона – да. При этом законопроект не дает ответов, в течение какого времени информация на электронном носителе должна быть осмотрена и признана доказательством. Если информация, имеющая значение для дела, на изъятых электронных носителях не обнаружена, то в какие предельные сроки они должны быть возвращены предпринимателю?» – прокомментировал Сергей Егоров, указав на то, что законопроект нуждается в существенной доработке.

Адвокат Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов Никита Тарасов согласен с мнением коллег. Он добавил, что определение того, какие меры приводят к «приостановлению законной деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», а какие нет, по сути, дается на откуп правоприменителю.

«К сожалению, зачастую органы предварительного расследования при явном наличии в действиях подозреваемого признаков осуществления им предпринимательской деятельности до сих пор квалифицируют его действия как обычное преступление, без ссылок на предпринимательский характер (например, как присвоение (растрату) или мошенничество, совершенные в особо крупном размере)», – констатировал Никита Тарасов и добавил, что это, в свою очередь, освобождает следователя от обязанности соблюдать и учитывать требования ст. 81.1, ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ.

«Поэтому и в будущем отсутствие ссылки на “предпринимательский характер” преступления может повлечь лишение заинтересованных лиц гарантий, предусмотренных законопроектом», – заключил Никита Тарасов.