О совершенствовании законодательства, касающегося меры пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора

ПРЕДЛОЖЕНИЯ СОВЕТА ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО РАЗВИТИЮ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА И ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека подготовил предложения по вопросам изменения меры пресечения подсудимому.

Совет на постоянной основе занимается проблематикой судебной реформы, совершенствования уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. В рамках этой работы в настоящее время правозащитниками обсуждается вопрос о целесообразности корректировки существующей практики изменения меры пресечения подсудимому при вынесении обвинительного приговора судом первой инстанции.

Поводом для обсуждения стало резонансное дело в отношении врача-гематолога Елены Мисюриной, которой, согласно приговору Черемушкинского районного суда Москвы, было назначено наказание в виде двух лет лишения свободы, и которая в целях обеспечения исполнения приговора была взята под стражу в зале суда. Таким образом, ранее избранная мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении была изменена на более строгую меру (заключение под стражу), при том, что ранее избранная мера не нарушалась. В дальнейшем апелляционная коллегия Московского городского суда постановлением отменила данное решение, однако проблема обоснованности и целесообразности подобной практики остается актуальной.

Согласно ч. 1 ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Из указанного следует, что подсудимый не может считаться виновным в совершении преступления до вступления в силу приговора суда первой инстанции, при этом в случае обжалования приговора, таким моментом является вынесение решения судом апелляционной инстанции.

Согласно ч. 1 ст. 110 УПК РФ мера пресечения изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные статьями 97 и 99 УПК РФ. Соответственно, если в отношении обвиняемого на досудебной стадии избиралась мера пресечения, не связанная с ограничением свободы, и если не изменились какие-либо основания, предусмотренные указанными выше статьями, послужившие основанием для избрания конкретной меры пресечения, то есть если ранее избранная мера пресечения не нарушалась и не возникли какие-либо новые обстоятельств к моменту вынесения приговора, очевидно, что какие-либо условия для изменения меры пресечения после вынесения приговора, но до вступления его в законную силу отсутствуют.

Это обусловливается также тем обстоятельством, что при избрании меры пресечения вопрос виновности рассмотрению не подлежит.

Таким образом, изменение меры пресечения, избранной на досудебной стадии, на более строгую в целях обеспечения не вступившего в силу приговора суда, до принятия решения по делу судом апелляционной инстанции, противоречит положениям и общим принципам уголовно-процессуального законодательства.

Как представляется, для приведения судебной практики в соответствие с общими принципами уголовно-процессуального законодательства, а также требованиями гуманности и разумности целесообразно внести соответствующие изменения в УПК РФ, а также в п. 57 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога".

Проведенный членами Совета опрос практикующих адвокатов, преподавателей юридических вузов, а также сотрудников правоохранительных органов позволил установить, что профессиональное сообщество согласно с изложенной выше позицией. При этом высказывались предложения, в частности, законодательно установить, что при вынесении судом первой инстанции приговора, предусматривающего лишение свободы в отношении лица, не находящегося под стражей, суд не вправе избрать в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу в зале суда, за исключением случаев, предусмотренных пп. 1 – 4 ч. 1 ст.108 УПК РФ. В целях обеспечения исполнения приговора подсудимому может быть избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, которая утрачивает силу с момента вступления приговора в силу.

Кроме того, Совет обращает внимание на практику помещения подсудимых в залах судебных заседаний в так называемые "защитные кабины", предусмотренные рядом подзаконных актов, однако отсутствующие на уровне федерального закона. Помещение подсудимых в подобные "клетки" и "аквариумы" в отсутствие соответствующей нормы закона может быть расценено как унижение человеческого достоинства и нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (решение Европейского суда по правам человека по делу "Воронцов и другие против России" от 31.01.2017 г.).

Совет предлагает рассмотреть возможность дополнения ст. 247 УПК РФ положением, предусматривающим возможность помещения подсудимого, в отношении которого избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, в защитную кабину только в том случае, если он обвиняется в совершении особо тяжких насильственных преступлений (ст. ст.105, 111-112, 131, 205-206, 208, 275-276, 279, 281 УК РФ и т.д.).

К оглавлению ↑

ОТВЕТ ГЕНПРОКУРАТУРЫ РОССИИ

Уважаемый Михаил Александрович!

Ваше обращение по поводу внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство, касающихся меры пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу, рассмотрено.

Вопросы содержания под стражей до вступления приговора в законную силу неоднократно являлись предметом проверки Конституционного Суда Российской Федерации.

Право на свободу и личную неприкосновенность, гарантируемое Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 22) и международно-правовыми нормами (ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), в силу ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации может быть ограничено федеральным законом лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации, «закрепление в федеральном законе возможности применения в отношении подсудимого меры пресечения в виде содержания под стражей до вступления приговора в законную силу отвечает указанным конституционным целям, при том что только суд правомочен принимать решение об избрании, продлении или отмене данной меры пресечения в зависимости от обстоятельств, установленных в ходе судебного разбирательства (ст.ст. 29 и 255 УПК РФ), и только с учетом того, имеются или нет подтвержденные достаточными данными указанные в уголовно-процессуальном законе основания ее применения» (ст.ст. 97 и 108 УПК РФ), которые едины для всего уголовного судопроизводства.

Как Вы правильно отмечаете, если основания, учтенные при избрании меры пресечения в ходе досудебного производства, не изменились, избранная мера  пресечения   не   нарушалась   и   не   возникли   какие-либо   новые обстоятельства к моменту вынесения приговора, то вряд ли есть основания для изменения меры пресечения.

Следует отметить, что новыми обстоятельствами как раз и могут служить не только признание лица виновным в совершении инкриминируемого преступления, но и назначение ему наказания в виде длительного срока лишения свободы, что в свою очередь может повлечь его уклонение от отбывания такого наказания. В этой связи при наличии достаточных оснований полагать, что осужденный скроется от суда, для обеспечения исполнения приговора (п. 1 ч. 1 и ч. 2 ст. 97 УПК РФ) суд вправе изменить меру пресечения, принять решение о его изоляции до вступления приговора в законную силу (п. 17 ч. 1 ст. 299 и п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ). Вместе с тем, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что «до постановления приговора необходимость его исполнения не может служить единственным основанием избрания меры пресечения или продления ее срока» (определения от 19.03.2009 № 384-0-0, от 20.11.2014 №2741-0 и др.).

При этом, безусловно, должна обеспечиваться соразмерность ограничений, связанных с применением в отношении лица заключения под стражу в качестве меры пресечения, тяжести инкриминируемого ему преступления, его личности, состоянию здоровья, семейному положению, роду занятий, поведению в период производства по уголовному делу, в том числе ходе судебного разбирательства, а также назначенного наказания. Суд, разрешая вопросы об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, обязан в каждом случае рассматривать возможность применения в отношении лица иной, более мягкой, меры пресечения вне зависимости от наличия ходатайства об этом сторон, а также от стадии производства по уголовному делу.

Верховный Суд Российской Федерации в постановлении Пленума от 19.12.2013 № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» обращает внимание судов на то, что при вынесении обвинительного приговора решение относительно меры пресечения до вступления приговора в законную силу должно быть обосновано и мотивировано судом первой инстанции.

Кроме того, законом предусмотрено право осужденного и его защитника обратиться после постановления приговора к суду с ходатайством об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу в связи с отпадением оснований для ее применения или о ее изменении и, соответственно, обязанность суда в каждом конкретном случае проверить доводы ходатайства и принять с учетом этого решение.

По известному делу Мисюриной Е.Н. судом первой инстанции решение об изменении меры пресечения на заключение под стражу не было мотивировано, на что и указал суд апелляционной инстанции в постановлении от 05.02.2018, отменив это решение.

Учитывая изложенное, представляется, что существующая процедура избрания меры пресечения в достаточной степени регламентирована нормами действующего уголовно-процессуального законодательства и эффективна для обеспечения конституционных гарантий на свободу и личную неприкосновенность, в том числе лицам, в отношении которых постановлен обвинительный приговор.

Что касается помещения подсудимых в залах судебных заседаний в т.н. «защитные кабины», то это применяется к подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, в целях обеспечения общественной безопасности и надлежащих условий при проведении судебного разбирательства.

К оглавлению ↑

ОТВЕТ ВЕРХОВНОГО СУДА

Уважаемый Михаил Александрович!

В связи с Вашим обращением, в котором ставится вопрос о целесообразности корректировки существующей практики изменения меры пресечения подсудимому при вынесении обвинительного приговора судом первой инстанции, а также необходимости законодательного урегулирования помещения подсудимых в залах судебных заседаний в т.н. «защитные кабины» сообщаю следующее.

Верховным Судом Российской Федерации практике применения судами мер пресечения, особенно в виде заключения под стражу, уделяется повышенное внимание. Возникающие у судов вопросы оперативно прорабатываются и находят свое отражение в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации либо в решениях Президиума Верховного Суда Российской Федерации.

С учетом этого, обозначенный Вами подход к решению вопроса об изменении меры пресечения, избранной на досудебной стадии, на более строгую в целях обеспечения не вступившего в силу приговора суда, будет принят нами во внимание в ходе дальнейшей работы по совершенствованию действующего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».

Предложение закрепить на законодательном уровне возможность помещения подсудимого, в отношении которого избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, в защитную кабину только в том случае если он обвиняется в совершении особо тяжких насильственных преступлений, по нашему мнению, требует дополнительной проработки, в том числе с учетом следующего.

В настоящее время вопросы оборудования залов судебного заседания для размещения лиц, находящихся под стражей, регламентируется Сводом правил СП 152.13330.2012 «Здания судов общей юрисдикции. Правила проектирования», утвержденным приказом Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству от 25 декабря 2012 г. № 111/ГС, которым предусмотрена установка защитных кабин, выполненных либо из металлических решеток, либо представляющих собой модульные конструкции из стального каркаса и прочного пуленепробиваемого стекла.

Таким образом, предлагаемая законодательная инициатива может быть реализована только в случае урегулирования вопросов, связанных с обеспечением возможности оборудования в залах судебного заседания мест, предусматривающих как наличие защитных кабин, так и их отсутствие.

К оглавлению ↑

ОТВЕТ МИНЮСТА РОССИИ

Уважаемый Михаил Александрович!

В Министерстве юстиции Российской Федерации рассмотрено Ваше письмо по вопросу целесообразности корректировки существующей практики изменения меры пресечения подсудимому при вынесении обвинительного приговора судом первой инстанции.
По существу доводов, приведенных в указанном письме, полагаем возможным отметить следующее.

В соответствии с частью 1 статьи 49 Конституции Российской Федерации каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Осуществление данного права, как и предусмотренного Международным пактом о гражданских и политических правах (подпункт «с» пункта 3 статьи 14) и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (пункт 3 статьи 5) права быть судимым без неоправданной задержки, исключает возможность избыточного или не ограниченного по продолжительности содержания под стражей.

Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации, право на свободу и личную неприкосновенность, гарантируемое Конституцией Российской Федерации (статья 22, часть 1) и международно-правовыми нормами (статья 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), в силу статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации может быть ограничено федеральным законом лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Закрепление в федеральном законе возможности применения в отношении подсудимого меры пресечения в виде содержания под стражей до вступления приговора в законную силу отвечает указанным конституционным целям, при том что только суд правомочен принимать решение об избрании, продлении или отмене данной меры пресечения в зависимости от обстоятельств, установленных в ходе судебного разбирательства, и только с учетом того, имеются или нет подтвержденные достаточными данными указанные в уголовно-процессуальном законе основания ее применения.

Поскольку законом установлены единые для всего уголовного судопроизводства нормативные основания применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, которые могут сохраняться в течение всего времени производства по уголовному делу, переход от одной процессуальной стадии к другой не влечет автоматического прекращения действия примененной на предыдущих стадиях меры пресечения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2005 г. № 4-П).

Соответственно, требование пункта 10 части первой статьи 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) об указании в резолютивной части обвинительного приговора решения о мере пресечения в отношении подсудимого до вступления приговора в законную силу, означающее, что ранее избранная мера пресечения в виде заключения под стражу может либо сохраниться, либо быть отменена или заменена другой, возлагает на суд, выносящий обвинительный приговор, обязанность проверить, имели ли место фактические обстоятельства, со ссылкой на которые было принято решение о заключении лица под стражу, сохраняют ли эти обстоятельства свое значение для применения данной меры пресечения после постановления приговора и до его вступления в законную силу, а также оценить достаточность имеющихся в деле материалов и принять законное и обоснованное решение.

До постановления приговора необходимость его исполнения не может служить единственным основанием избрания меры пресечения или продления ее срока (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2009 г. № 384-0-0 и от 20 ноября 2014 г. № 2741-0).
В связи с этим полагаем, что УПК РФ содержит положения, обязывающие суд мотивировать решение об изменении меры пресечения до вступления приговора в законную силу.

При этом дополнительные разъяснения по данному вопросу, как справедливо отмечено в Вашем письме, могут быть отражены в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».

По вопросу дополнения статьи 247 УПК РФ положением, предусматривающим возможность помещения подсудимого, в отношении которого избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, в защитную кабину в случае, если он обвиняется в совершении особо тяжких насильственных преступлений, отмечаем следующее.

Из практики Европейского Суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) следует, что использование металлических клеток в залах судебных заседаний не исключается и может допускаться с учетом личности заявителя (Постановление ЕСПЧ по делу «Рамишвили и Кохреидзе против Грузии», § 101), природы преступлений, в которых он обвинялся, хотя сам по себе этот факт не рассматривался как достаточное оправдание (Постановление ЕСПЧ по делу «Пирузян против Армении», § 71), его судимости (Постановление ЕСПЧ по делу «Ходорковский против Российской Федерации», § 125, и Постановление ЕСПЧ по делу «Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации», § 485 - 486), его поведения или других данных об угрозе безопасности в зале судебных заседаний или угрозе того, что заявитель скроется (Постановление ЕСПЧ по делу «Ашот Харутюнян против Армении», § 127). ЕСПЧ также принимал во внимание такие дополнительные факторы, как присутствие публики и освещение процесса средствами массовой информации (Постановление ЕСПЧ по делу «Сарбан против Молдавии», § 89, и Постановление ЕСПЧ по делу «Ходорковский против Российской Федерации», § 125).

Полагаем, что данное предложение требует дополнительной проработки с учетом указанных позиций ЕСПЧ, а также необходимости обеспечения безопасности самого подсудимого от неправомерных действий лиц, присутствующих при рассмотрении уголовного дела в судебном заседании.

Кроме того, считаем целесообразным получить мнение Верховного Суда Российской Федерации по обозначенному вопросу.

К оглавлению ↑

ОТВЕТ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РАН

Уважаемый Михаил Александрович!

В соответствии с Вашим обращением (№ А 4-9-593 от 09.02.2018) инициативы, предлагаемые Советом, рассмотрены.

Вопросы совершенствования уголовно-процессуального законодательства находятся в постоянном фокусе внимания ученых Института, а проблематика, затронутая в Вашем письме, очень актуальна.

В основном поддерживая Ваши предложения о целесообразности корректировки существующей практики изменения меры пресечения подсудимого при вынесении обвинительного приговора судом первой инстанции, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 1-4 части 1 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), полагаем целесообразным на законодательном уровне закрепить процедуру обжалования решения суда первой инстанции об избрании меры пресечения, после вынесения обвинительного приговора.

Согласно части 1 статьи 49 Конституции Российской Федерации, части 1 статьи 14 УПК РФ обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Изменение меры пресечения, избранной на досудебной стадии, и не связанной с лишением свободы (домашний арест, подписка о невыезде, залог) на более строгую - заключение под стражу в зале суда, нарушает принципы уголовно-процессуального законодательства (статья 6, 9, 14 УПК РФ) и положения Конституции Российской Федерации (часть 1 статьи 49).

Обоснованность и целесообразность помещения подсудимых в процессуальной зоне залов судебных заседаний по уголовным делам в изолирующие кабины нуждается в регламентации на уровне федерального закона.

Представляется целесообразным дополнение статьи 247 УПК РФ нормой, предусматривающей возможность помещения подсудимого, в отношении которого избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, в защитную кабину только в случае, если он обвиняется в совершении особо тяжких насильственных преступлений.

В целом соглашаясь с Вашими инициативами, полагаем, что они заслуживают внимания для дальнейшего совершенствования законодательства.

Врио директора Института,
член-корреспондент РАН       А.Н. Савенков

К оглавлению ↑

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ИНСТИТУТА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СРАВНИТЕЛЬНОГО ПРАВОВЕДЕНИЯ ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Заключение
по вопросу о целесообразности корректировки существующей практики изменения меры пресечения подсудимому при вынесении обвинительного
приговора судом первой инстанции

В Институте изучено письмо Председателя Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека М. Федотова. Из его содержания следует, что при вынесении судом обвинительного приговора с назначением наказания в виде лишения свободы, подсудимый в зале суда берется под стражу в целях обеспечения исполнения приговора, даже если он находился на свободе, что, по мнению автора письма, является недопустимым. Кроме того, в зале судебных заседаний подсудимые по всем уголовным делам помещаются в так называемые «защитные кабины», что унижает их человеческое достоинство.

В письме ставятся предложения о необходимости внесения изменений в законодательство.
Анализ зарубежного опыта показывает отсутствие общего запрета на изменение меры пресечения с более мягкой на более строгую в целях обеспечения исполнения обвинительного приговора суда, вступившего в законную силу. Решение по данному вопросу принимается с учетом обстоятельств конкретного дела. Следует отметить широкое применение залога в качестве меры пресечения для обеспечения исполнения обвинительного приговора. Так, в США в соответствии с VIII поправкой к Конституции предусматривается право каждого подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления на освобождение под залог.

Заключение под стражу применяется только при наличии исключительных обстоятельств, таких как чрезмерная опасность лица для общества или самого себя, либо при совершении лицом определенного вида преступлений, прямо предусмотренных в § 3142 раздела 18 Свода законов США (в частности, таких как, террористический акт, незаконный оборот наркотиков, а также наказуемых лишением свободы на срок свыше 10 лет). При вступлении приговора суда в законную силу лицо, в отношении которого вынесен обвинительный приговор, может быть заключено под стражу в случае назначения наказания в виде лишения свободы. Но даже и в этой ситуации оно вправе оставаться на свободе, и к нему может быть применена мера пресечения, не связанная с заключением под стражу, если суд найдет ясными и убедительными доказательства того, что данное лицо не скроется и не будет представлять опасности для окружающих.

В Великобритании действует презумпция в пользу освобождения любого обвиняемого до суда независимо от его принадлежности к какой-либо социальной или возрастной группе, если нет разумных оснований для помещения под стражу. При этом лицо, обвиняемое или осужденное за преступление, остается на свободе под залог или поручительство на основании Закона о залоге 1976 г. (Bail Act). Закон предусматривает ряд исключений, в том числе, если: существуют серьезные основания полагать, что лицо в случае освобождения совершит преступление; будет влиять на свидетелей или иным образом воспрепятствовать отправлению правосудия; либо нуждается в содержании под стражей для его же собственной защиты. Он также устанавливает ряд обстоятельств, которые суд должен принимать во внимание при отказе в освобождении. Уголовно-процессуальное законодательство Австралии, основанное на принципах уголовного процесса общего права, унаследованных от Британской Империи, в качестве основных мер пресечения предусматривает содержание под стражей и залог, причем второй явно доминирует. Автоматического изменения меры пресечения на более строгую, в частности, на заключение под стражу, в случае вынесения судом обвинительного приговора, с назначением наказания в виде лишения свободы, не существует. Данный вопрос оставлен на усмотрение суда, который вправе как сохранить ранее избранную меру пресечения, так и изменить ее на более строгую.

Представляет интерес Уголовно-процессуальный кодекс Швейцарии в силу того, что избрание мер пресечения, существенно ограничивающих конституционные права, в том числе заключение под стражу, относится к компетенции суда по вопросам мер принуждения. Меры пресечения избираются судом исключительно с санкции прокурора. УПК Швейцарии устанавливает, что обвиняемый, как правило, находится на свободе. Если же он заключен под стражу, то при вынесении приговора суд первой инстанции решает, нужно ли установить или сохранить заключение под стражу: 1) для обеспечения исполнения наказания или иных мер уголовно-правового характера; 2) принимая во внимание производство в апелляционном суде. Если заключенный под стражу обвиняемый оправдан и суд распорядился о его освобождении, прокуратура вправе направить в апелляционный суд ходатайство о продлении заключения под стражу. В этом случае лицо остается в заключении до рассмотрения жалобы апелляционным судом, который, разрешает ходатайство в течение 5 суток с момента его заявления. Суд вправе изменить меру пресечения на более строгую, в частности, на заключение под стражу, либо отказать в удовлетворении такого ходатайства.

Что касается государств-участников СНГ, то по аналогии с редакцией статей 97, 108, 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), в уголовно-процессуальном законодательстве этих стран не предусмотрено норм о применении до вступления в законную силу обвинительного приговора суда иных мер пресечения, не связанных с заключением под стражу.

По существу заданных вопросов можно отметить следующее.

Статья 97 УПК РФ устанавливает основания для избрания меры пресечения. Целью применения мер пресечения является обеспечение успешного расследования и судебного разбирательства уголовных дел. В части 2 статьи 97 УПК РФ указано, что мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора, что относится к любой из предусмотренных в статье 98 УПК РФ мер пресечения, включая и такую меру пресечения, как заключение под стражу. При этом статья 97 УПК РФ не предполагает обязательного избрания меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения исполнения приговора суда. В статье 44 УК РФ перечислены виды уголовных наказаний, включая наказание в виде лишения свободы, на определенный срок. Такое наказание может быть назначено подсудимому, к которому не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу до вынесения приговора судом. Вместе с тем, правоприменительная практика свидетельствует о том, что имеют место случаи, когда подсудимому избирается мера пресечения в виде заключения под стражу до вступления в законную силу обвинительного приговора суда, и даже в той ситуации, когда подсудимый не нарушил ранее избранную органами предварительного расследования или судом в отношении него меру пресечения, в частности, подписку о невыезде, залог и т.д. Между тем, следует учитывать правовое положение подсудимого, который согласно предусмотренному статьей 49 Конституции Российской Федерации принципу презумпции невиновности считается невиновным в совершении преступления до вступления в законную силу обвинительного приговора суда.

Избрание и применение меры пресечения в виде заключения под стражу в правоприменительной практике распространено довольно широко. Указанная мера пресечения носит исключительный характер и вступает в противоречие с принципом презумпции невиновности. При этом принцип презумпции невиновности пока, как представляется, не нашел достаточно глубокого воплощения в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации. Поэтому правоприменительная практика свидетельствует о том, что при вынесении обвинительного приговора с назначением наказания в виде лишения свободы на определенный срок, подсудимый берется под стражу в зале суда на основании решения суда.

Вместе с тем для обеспечения исполнения обвинительного приговора суда может быть избрана такая мера пресечения, как домашний арест.

С другой стороны, у суда могут иметься обоснованные опасения, что после вынесения подсудимому обвинительного приговора с назначением наказания в виде лишения свободы на определенный срок, подсудимый может скрыться, если ранее в отношении него не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Не исключено возникновение и других предположений, что обвинительный приговор не будет исполнен, если в отношении этого лица не будет избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. При этом судом обязательно должны приниматься во внимание обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения в целях обеспечения исполнения приговора, что предусмотрено статьей 99 УПК РФ. Судом безусловно должны учитываться, наряду с тяжестью преступления, сведения о личности подсудимого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства, необходимые для принятия законного и обоснованного решения о заключении под стражу. Поэтому даже если и будет вынесен обвинительный приговор с назначением наказания в виде лишения свободы, то мера пресечения в виде заключения под стражу (в целях обеспечения исполнения приговора суда) должна применяться в исключительных случаях, учитывая правовую природу указанной меры пресечения.

Вместе с тем в пункте 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, ареста и залога» указано, что мера пресечения в виде домашнего ареста и залога действуют до вступления в законную силу приговора, независимо от того, обжалован ли приговор в апелляционном порядке. Таким образом, если судом будет вынесено решение о применении к подсудимому меры пресечения в виде заключения под стражу, то это решение не может бьгть изменено до вступления приговора суда в законную силу и все это время лицо будет содержаться под стражей, пока не вступит в законную силу приговор суда.
Поэтому можно согласиться с предложением, изложенным в письме, о необходимости     внесения     изменений     в     уголовно-процессуальное законодательство в целях усилений гарантий лицам, привлекаемым к уголовной ответственности, в отношении которых судом был вынесен обвинительный приговор. Думается, что для обеспечения исполнения приговора суда в этих ситуациях в части 2 статьи 97 УПК РФ, статьи 308 УПК РФ следует предусмотреть положение о том, что для обеспечения исполнения приговора суда может быть избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, а мера пресечения в виде заключения под стражу в целях обеспечения приговора суда может быть избрана только в случаях, предусмотренных пунктами 1-4 части 1 статьи 108 УПК РФ.

Вместе с тем для широкого применения меры пресечения в виде домашнего ареста потребуется проведение целого ряда организационных мер для оборудования жилых помещений, отвечающих этим целях, так как не все подсудимые имеют жилье, в котором могла бы исполняться указанная мера пресечения.

В письме указано, что подсудимые, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, при рассмотрении уголовных дел помещаются в так называемые «защитные кабины», расположенные в залах судебных заседаний. Можно согласиться с тем, что помещение их в такие кабины может быть расценено как унижение достоинства личности и нарушение статьи 3 Конвенции о защите прав и свобод человека и гражданина, что неоднократно отмечалось в решениях Европейского Суда по правам человека. На наш взгляд, в целях недопущения нарушения прав лиц, содержащихся под стражей, при их помещении в «защитные кабины» в залах судебных заседаний, необходимо внесение изменений не в статью 247 УПК РФ, как это предлагается в письме, а в статью 265 УПК РФ, которая регламентирует порядок установления личности подсудимого и своевременности вручения ему копии обвинительного заключения или обвинительного акта. Как представляется, внесение изменений именно в статью 265 УПК РФ может быть обусловлено тем, что в данной статье содержится перечень действий, связанных с доставкой подсудимого в суд, вручением ему необходимых документов и т.д. Считаем, что статья 265 УПК РФ может быть дополнена частью 6, в которой будет предусмотрено, что в защитную кабину могут быть помещены лица, обвиняющиеся в совершении особо тяжких преступлений, связанных с насилием над личностью, как это предлагается в письме (статьи 195, 111-112, 131, 205-206, 208, 275-276, 279, 281 Уголовного кодекса Российской Федерации и т.д.). Это даст возможность осуществления дифференцированного подхода к решению данного вопроса, когда в указанные кабины во время проведения судебных заседаний будет водворяться только определенная категория подсудимых.

И.о. зав. отделом уголовного, уголовно-процессуального законодательства; судоустройства
Т.О.Кошаева

И.о. зав. отделом зарубежного конституционного, административного, уголовного законодательства и международного права
И.А. Хаванова

источник http://president-sovet.ru/presscenter/news/read/4524/