Наталья Таубина, директор Фонда «Общественный вердикт» (Москва, Россия)
Большое спасибо, что согласились дать интервью Гражданскому форуму ЕС-Россия. В следующем году Фонд «Общественный вердикт» будет праздновать 15-летний юбилей. Что Вы считаете самыми важными достижениями за эти годы?
«Общественный вердикт» был создан для того, чтобы помогать людям, которые пострадали от произвола и незаконных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов. Если в начале 2000-х годов казалось чудом добиться возбуждения дела в отношении сотрудника полиции, который, например, применил незаконное насилие и пытал в отделе полиции задержанного человека, чтобы добиться от него признательных показаний, то сегодня возможно уже не только добиться возбуждения уголовного дела, но и довести его до суда и в ходе судебного разбирательства получить обвинительный приговор. Вот это, наверное, основная динамика, основное изменение, которое мы видим за период нашей деятельности.
Вы сейчас говорите о том, что ситуация в этом отношении улучшилась, но мы постоянно слышим, что ситуация ухудшается...
Ситуация, связанная с привлечением к ответственности или с тем самым фактом, что в принципе возможно привлечь к ответственности сотрудника пенитенциарной системы, действительно изменилась, во многом благодаря действиям правозащитных организаций, в частности нашей организации и наших коллег в других регионах. Но я не берусь утверждать, что в полиции перестали пытать или стали хорошо расследовать такие дела. К сожалению, пытки остаются распространенной практикой. Кроме того, пытки используются как один из инструментов получения признательных показаний.
К сожалению, расследования преступлений, совершенных должностными лицами – сотрудниками правоохранительных органов – продолжает быть крайне неэффективным, и, наверное, основные усилия наших юристов и адвокатов, которых мы привлекаем, уходят на то, чтобы добиться от следователей возбуждений дела, нормального расследования и, соответственно, обвинительного заключения и передачи дела для судебного разбирательства. Пятнадцать лет назад это было в принципе невозможно. Было малое число дел, которые возбуждались, и совсем единицы, которые доходили до суда. В результате, в лучшем случае сотрудник правоохранительных органов мог получить условный срок. Сейчас только на счету нашей организации порядка ста приговоров, где сотрудники полиции были признаны виновными, а в ряде дел виновным признавался не один человек, а несколько, и таких сотрудников только благодаря усилиями юристов и привлеченных нами адвокатов - на сегодняшний день 143-145.
Поскольку процесс привлечения к уголовной ответственности продолжает быть сложным и не всегда завершается победой и восстановлением справедливости. наши юристы, глядя в российское законодательство, глядя в то, как проходит расследование, используя практику европейского суда и ту базу дел, которые уже приняты в отношении России и не только, уже на протяжении нескольких лет разрабатывают юридические техники, тестируемые в ряде регионов. Если мы видим, что такая техника работает, то мы передаем ее дальше юристам и адвокатам, которые занимаются правозащитными делами.
Одна из таких техник - это гражданский иск за волокиту, за отсутствие эффективного расследования. Хотя это не уголовный, а гражданский процесс, в его результате государство так или иначе признает свой провал, признает, что следствие шло неэффективным образом, из-за чего оно и назначает человеку, пострадавшему от пыток, от незаконного насилия, от жесткого обращения, компенсацию. И тут тоже мы можем наблюдать динамику. Если лет пять назад размер компенсации был совершенно минимальным – порядка нескольких тысяч рублей, то сейчас это уже десятки тысяч.
Вторая техника опять-таки связана с гражданским процессом, когда мы понимаем, что в рамках уголовного преследования в силу разных причин может быть упущено время, упущены существенные доказательства и невозможно их восстановить и собрать; когда в рамках уголовного процесса привлечь конкретного человека к ответственности невозможно, но гражданин в отдел полиции зашел здоровым, а из отдела полиции вышел со следами повреждений, побоев или с еще более серьезными последствиями для здоровья. Соответственно, в этом случае речь идет о гражданском иске к государству за причинение телесных подтверждений, то есть за пытки, произошедшие не территории государственного органа. У нас на счету есть уже несколько решений, когда в рамках гражданского процесса признается примененное к человеку незаконное насилие и пострадавшему выплачивается компенсация.
Фонд «Общественный вердикт» работает необязательно с резонансными делами, помогаете конкретным людям, у которых, возможно, нет возможностей эффективно защитить себя. Стало ли сейчас больше пыток, чем раньше, или нет?
К сожалению, мы не наблюдаем снижения в практике пыток. К нам продолжают поступать обращения от пострадавших людей. Более того, в конце прошлого - начале этого года достоянием общественности стали дела, по которым пытки стали применяться следователями Федеральной службы безопасности. В какой-то степени можно говорить, что это новое негативное развитие, хотя со стопроцентной уверенностью утверждать, что раньше следователи ФСБ не пытали, мы не можем, поскольку такие дела оставались абсолютно неизвестными правозащитникам.
Проблема в том, что, с одной стороны, появилось больше уголовных дел, больше приговоров сотрдуникам правоохранительных органов и после реформы МВД можно говорить о признании проблематики, связанной с пытками, на уровне министерства, но, с другой стороны, не предпринимается никаких мер, которые бы могли остановить эту практику. Таким образом, вся реформа, которая проходила в 2009-2012 гг. практически не затронула правозащитный аспект, она не поменяла ничего, не увеличила степень ответственности сотрудников правоохранительных органов, не ввела принцип неотвратимости наказаний, - поэтому практика пыток продолжается. Одновременно сохранилась система отчетности: хотя она неоднократно модернизировалась и изменялась, ее принцип остался приблизительно тем же, и она во многом подталкивает сотрудников правоохранительных органов, в частности, полицейских, к применению незаконного насилия с целью борьбы с преступностью.
Мое объяснение этому – отсутствие понимания пагубности такой практики на системном уровне, которое бы транслировалось дальше, принципа неотвратимости наказания, принципа обязательной ответственности за совершенное преступное деяние, за пытки или жестокое обращение.
Интервью было записано 19 апреля 2018 года Секретариатом Гражданского форума ЕС-Россия в Берлине (Германия).
