Ряд членов московской ОНК не могут посещать СИЗО «Матросская тишина» из-за того, что один из них - Денис Набилиулин сидиттам по обвинению в мошенничестве. И следствие наложило запрет посещать этот изолятор на основании ч.1 ст.17 ФЗ-76. Аналогичный случай имеет место в одной из колоний Свердловской области, куда не пускают членов местной ОНК и тоже самых активных критиков системы, объявленных свидетелями по делу об избиении осужденного.
И это не единственные примеры из практики ОНК в разных регионах. Кстати, Вот одна из «находок» с целью воспрепятствовать работе ОНК: в той же Москве в федеральном СИЗО «Лефортово» запретили общаться с заключенными в камерах - теперь их (опросив, хотят ли они этого) выводят в специальное помещение. Догадайтесь, насколько арестанты вольны в таком выборе… Хорошая иллюстрация к только что принятым Думой поправкам в ФЗ-76, где наконец-то прописана фото, кино и видеосъемка нарушений прав человека в МПС, но при этом места их фиксации определяет администрации.я А еще любой сотрудник теперь вправе прерывать беседы заключенных с членами ОНК, если речь пойдет не об условиях содержания. И все это вместе взятое создает ситуации, когда вам мало что разрешается при посещении МПС– согласно закону, который позволяет гражданину начальнику определять, где и как осуществлять общественный контроль….
Вернемся к норме ФЗ-76 о нелопуске, откуда следует, что если иные лица (в т.ч. члены ОНК) причастны к расследуемому уголовному делу, даже не будучи свидетелями, потерпевшими или защитниками обвиняемого, то они не вправе посещать учреждение, где он содержится. Представляете, как просто назначить со-причастным: пойди докажи, что связь между обвиняемым и членами ОНК, в т.ч. с теми, кто ходил с ним в паре, не имеет отношения к реалиям данного уголовного дела, хотя все они входят в состав одной комиссии. Иногда эти люди даже не знают друг друга в лицо, если комиссия большая, а регион - громадный край или или мегаполис.
А в уральском прецеденте еще круче: правозащитники зафиксировали насилие со стороны сотрудников колонии и получили от ворот поворот на входе. Показательный урок тем из членов ОНК, кто пытается защитить пострадавших от произвола – учтите, у вас будут трудности в посещении МПС. Но следователя и ФСИН это не волнует: назвали свидетелями или сопричастными (кстати, а почему не всех из этих «иных лиц» и как был в Москве обоснован такой выбор?), и все дела.
Налицо очередной пример злоупотребления правом – «формально по закону, а по существу издевательство». И уж конечно не в интересах общественного контроля и обеспечения прав тех, кто содержится в многотысячных МПС и будет обделен вниманием к ним со стороны правозащитников из ОНК. Но силовиков это только на руку, лишь бы враг не проник в учреждения УИС, не пообщался со всеми заключенными. Но, ведь, без сопровождения сотрудников этого не бывает, к тому же беседы в СИЗО можно видеть и слышать, так что если она касается охраняемой законом тайны следствия по делу, к которому якобы имеет отношение член ОНК, то неизбежно будет пресечена.
Как раз на днях в Думе «запустили» к принятию поправки в закон об ОНК, но никому в голову не пришло, что обсуждаемая норма ст.17 ФЗ-76 нуждается, как минимум, в уточнении. Нами предлагалось ограничить посещение «сопричастных», перечисленных в части 1 этой статьи, лишь помещениями или отрядами, где содержатся те, кого привлекли в качестве обвиняемого к ведущемуся расследованию.
Имеет ли шанс искомое разрешение членам ОНК в таких случаях работать без помех на почти всей территории посещаемого ими учреждения? Думаю, что такая возможность почти исключена и по понятным причинам...
Валентин Гефтер
