В последнее время нарастает волна критики в отношении ФСИН России. Критики во многом справедливой. События в Ярославской колонии № 1 потрясли общественное мнение. Список тревожных регионов зашкалил за 15 – Белгородская, Владимирская, Смоленская, Саратовская, Омская области, Мордовия и т.д. И этот список в 2018 году не уменьшается. На этой волне многие требуют радикальных реформ, упрекают СПЧ в чрезмерной мягкости. Почему не требуют посадить 10-20 начальников колоний и СИЗО? Почему не требуют отставки руководства ФСИН России!? Почему не требуют передать ФСИН в объятия МВД, Минздрава или Минфина?! Почему не требуют снять с сотрудников ФСИН погоны!?
Я внимательно изучил опыт всех 13 реформирований тюремной системы, начиная со времен Екатерины Второй. В проведении трех из этих реформ с моими коллегами по правозащите я участвовал лично.
Опыт этого участия приводит меня к выводу о том, что предлагаемые радикальные шаги в нынешней политической и социальной обстановке - не просто холостой выстрел, а шаг вперед, за которым будет уже не 2, а 22 шага назад.
Непроработанные и сырые реформы дают результат, прямо противоположный тому, который хотят получить реформаторы. Множество примеров этого произошло на наших глазах. Вспомним, хотя бы борьбу с экстремизмом, на которой общество так активно настаивало во второй половине 1990-х. На одного реального экстремиста, попавшего под каток антиэкстремистской борьбы, попал десяток людей, либо не имеющих к этому отношения, либо имеющих отношение очень посредственное.
А ведь в том, что такое экстремизм, общество разбиралось лучше, чем в том, что такое тюрьма.
Как только обществом овладеет идея сделать главную ставку в наведении порядка в пенитенциарной системе на громкие дела и посадки, обязательно сядут тысячи сотрудников пенитенциарной системы. Но через некоторое время мы обнаружим, что сели в основном не те, кто пытал, издевался и воровал, а те, кто-либо боролись с этим, либо попались под руку. Это произойдет не потому, что прокуроры и судьи очень не любят тюремщиков. Они всех любят одинаково. Просто, когда посадки происходят в рамках одобряемой обществом компании, большую часть пострадавших всегда составляют случайные люди. Ну уж такая особенность нашей страны. Как-то неловко напоминать об этом моим коллегам по правозащитной деятельности. Но приходится, так как многие об этом почему-то забыли.
Как только ФСИН будет демилитаризирован (хочу сразу отметить, что я имею в виду сегодняшнюю ситуацию, а не то, что может иметь место через 10 лет), после пары массовых бунтов и массовых побегов, которые соберут свою кровавую жатву, общественные настроения развернутся в иную сторону и мы получим ситуацию, когда погоны будут не только на воспитателях и психологах, но и поварах.
Я призываю всех правозащитников, давая оценку посещенному ими учреждению (не обязательно тюремному или силовому) писать только то, что они лично видели или узнали, не идти на поводу ни у тех, кто обеспечивает их деятельность, ни у настроений и ожиданий тех, кто им симпатизирует. Ведь тот, кто идет на поводу у ожиданий, в конечном итоге всегда эти ожидания подведет. Его 10 тактических побед приведут к стратегическому поражению.
Я считаю очень важными достижениями стратегического порядка последних 5 лет. Численность тюремного населения снижается. Уровень преступности и рецидива при этом не растет. Удалось добиться, чтобы из летаргического сна вышел институт условно-досрочного освобождения, увеличился удельный вес освобождаемых по болезни, продолжает снижаться смертность в УИС. Несмотря на атаку на ОНК, в ряде ОНК удалось сохранить реально работающих правозащитников.
Это много? Нет, этого мало. Однако это больше, чем ничего. И намного лучше, чем отрицательный результат. Вспомните прогнозы 2006-07 годов. Как убедительно звучали тогда прогнозы, что УДО скоро отменят, освобождать по болезни перестанут вовсе, а численность заключенных стремительно выйдет за миллион.
Однако преобразования, пусть даже самые радикальные (а степень радикализма реформирования УИС, предлагаемая некоторыми правозащитниками, далеко выходит за радикализм, предлагаемый некоторыми коллегами отнять ФСИН у одних и передать его другим), должны быть направлены не так, что зачистить пространство, в надежде на то, что там вдруг вырастет что –то новое и хорошее, а на то, чтобы действовать на основе этих, уже имеющихся реальных достижений.
Вместе с тем я должен призвать ФСИН России более внятно реагировать на замечания и рекомендации СПЧ и его членов. Иначе у общества складывается впечатление, что все эти рекомендации и выводы ФСИН игнорирует, что снижает уровень доверия и способствует популярности самых экзотических и радикальных рецептов. Члены Совета до сих пор не получили адекватной реакции на представленные справки по итогам посещений УФСИН России по Владимирской, Омской областей, а также в части других региональных управлений ФСИН России. Как показала практика рассмотрения рекомендаций членов СПЧ по результатам посещений исправительных учреждений большая их часть игнорируется.
Андрей Бабушкин
Председатель постоянной Комиссии по содействию ОНК, реформе пенитенциарной системы и профилактике правонарушений Совета при Президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека
