Речь идет об одном из осужденных в печально известной сегежской колонии ИК-7. На пытки здесь уже неоднократно жаловались, но без толку. От системы ФСИН всё отскакивает как от стенки и бьет рикошетом по тем, кто посмел жаловаться.
О том, как пытали и избивали, в частности, этого осужденного, адвокаты говорили еще во время выездного заседания президентского Совета по правам человека в Карелии в феврале 2017 года. На одном из совещаний с участием членов СПЧ московский адвокат Максим Камакин рассказал, в частности, об уроженце Грузии Кобе Шургая, на теле которого он своими глазами во время посещения тюрьмы увидел и зафиксировал следы избиений — например, следы перелома ребер.
Для истязания Шургая выводили в коридор, ставили лицом к стене на растяжку, требовали сделать доклад на видеокамеру, затем ее выключали и начинали пытать — сажали на шпагат, руками раздвигали ноги, разрывая паховые связки, избивали руками и ногами, стараясь не оставлять следов: «Я своими глазами видел опухшую синюю ногу и слышал, как хрустит его позвоночник. Это ужасающе», — рассказал тогда адвокат Камакин.
Коба Шургая просил карельский Верховный суд провести новое, объективное, рентгеновское исследование и привезти его на заседание лично (а не общаться посредством видеосвязи), чтобы он мог продемонстрировать следы пыток — выпирающие из груди ребра. Однако суд ответил на эти просьбы отказом. А вот как о пережитом в тюрьме рассказал сам осужденный во время судебного заседания.
— Мне 46 лет, я никогда в своей в жизни не жаловался. Это было единственный раз: я думал, они никуда не денутся от сломанного ребра и сломанных ног. Оказывается, все равно я виноват… У меня ребро сломано, грудь повреждена, ушные раковины, ноги сломаны, позвоночник и лопатки повреждены, связки на ногах порваны, одна нога отличается от другой на 14 сантиметров, а в экспертизе написано — 1 сантиметр. Им можно верить, а мне нельзя?.. Полтора года меня пытали два раза в день. Я умолял бога, чтобы не проснуться утром! Я одеялом закрывался и плакал. Я не знаю, где еще правду найти. Если бы мне сделали хотя бы пару снимков, я доказал бы, что у меня сломано.
В суде адвокат Леонид Крикун пояснил, что по делу Шургая следствие провело 4 экспертизы, однако ни на одну из них нельзя опереться. Они проводились либо без постановления о проведении экспертизы и по рентгенснимку, где не было сломанного ребра. Либо с экспертов не брали расписку о том, что они предупреждены об ответственности за ложное заключение, и они устанавливали личность заключенного со слов конвоя, а не по документам. Запрос же о перемещениях Шургая по учреждениям уголовно-исправительной системы впоследствии показал, что на такие экспертизы его не возили.
— Главное, чтобы Россия не успела выйти из совета Европы. Не выйдем — тогда обязательно увидимся, — заявил защитник.
