Громкие скандалы, связанные с массовыми издевательствами над заключёнными в лагерях и тюрьмах, привели к выводу: бесконтрольность порождает вседозволенность. На сегодняшний день региональные Общественные наблюдательные комиссии (ОНК) - единственные организации, которые от имени общества следят за соблюдением прав человека за решёткой.
Но многие превратились в формальные структуры, существующие только для галочки. Грозит ли похожая участь ростовской ОНК - разбирались «АиФ на Дону».
Самая сильная в России
Общественные наблюдательные комиссии были созданы во всех регионах в 2008 году на основании ФЗ №76, подписанного президентом Дмитрием Медведевым. Их основная задача - контроль за соблюдением прав человека в местах заключения. Члены ОНК могут беспрепятственно входить в любые ИВС, СИЗО и ИК. Наблюдательная комиссия Ростовской области считается одной из лучших в России, за 10 лет она неоднократно спасала заключённым здоровье и жизнь, да и просто поддерживала их право на достойное существование.
На практике работа ОНК выглядит так: родственники заключённого обращаются с жалобой, представители комиссии едут в место отбывания наказания, знакомятся с проблемой и пишут заключение на имя руководителя ГУФСИН или ГУВД. В нём не просто описывают, что увидели, а дают рекомендации по урегулированию проблемы и контролируют их выполнение.
- Например, в Зверево была серьёзная ситуация, - вспоминает член ростовской ОНК Надежда Попова. - Этот город далеко от центра, мало кто туда хочет ехать, но было много жалоб, и мы поехали. Зимой. Увидели старые неотапливаемые бараки: на стенах был лёд, люди получили обморожения и потом лечились в больницах. ГУФСИН после нашего вмешательства нашёл средства, стали отапливать.
По словам члена ростовской комиссии с 2010 по 2016 годы Юрия Блохина, взаимодействие с силовиками нарабатывалось годами. Представителей ОНК сначала игнорировали, не пускали, но они проводили встречи с силовиками, обсуждали свои полномочия, даже судились. Сейчас ОНК добилась того, что их не досматривают, они имеют право проносить с собой записывающие устройства, фотоаппараты. А главное - на их замечания, просьбы, требования реагируют.
Право на жизньи здоровье
Есть у ростовской ОНК и поводы для гордости.
- В Азовской колонии сидят мамы, у которых дети находятся в детдомах. Они не виделись, ничего не знали друг о друге. Нам удалось объединить руководство ГУФСИНа и детдомов и провести для детей и мам новогодний праздник. Вы бы видели эту встречу! Они могли прикоснуться друг к другу, обнять, это давало им заряд на целый год, и они ждали следующей встречи, - рассказывает Надежда Попова.
Членам ОНК приходится сталкиваться с массой предубеждений, например, таким: заключённый наказан, поэтому относиться к нему надо строго, и, к примеру, в тюрьме его незачем лечить. Так считают даже родственники заключённых, что уж говорить о сотрудниках колоний. Поэтому общественники с большим трудом добиваются соблюдения и в тюрьме права человека на сохранение своего здоровья.
- Существует перечень тяжёлых заболеваний, по которым людей должны освобождать. Я занималась судьбой одного парня, у него неизлечимая невропатия Бейкера. Он был осуждён на семь лет и в исправительной колонии недополучал лечение (массаж), из-за чего болезнь прогрессировала. Мы его неоднократно направляли в тюремную больницу, где ему проводили курс поддерживающей терапии, но этого не хватало. Вместе с родственниками писали заявления о досрочном освобождении по болезни, судились - это долго тянулось, но всё же его освободили, - рассказала Надежда Попова.
Превращают в формальный орган
Однако сейчас, по истечении десяти лет, всех своих достижений, наработок, опыта ростовская комиссия может лишиться. Началось притеснение - постепенное, но целенаправленное. Идёт оно с двух сторон: лишение финансирования и замена нынешних эффективных лидеров.
Дело в том, что ОНК - это даже не общественная организация, а скорее, группа общественников, в которую входят делегаты от разных общественных организаций. Поэтому финансирование работы ОНК - выезды, встречи, консультации у юристов - возможны как поддержка от этих общественных организаций. Те, в свою очередь, собственных средств не имеют, и финансируются только за счёт грантов.
Приходят равнодушные люди, которые могут превратить ОНК в фиктивный орган
- Мы пишем заявку на грант для своей организации, например, «Новое поколение против наркотиков», куда я вхожу. Нам важно посещать для своей работы тюрьмы, где находятся наркозависимые. Мы получаем на «НППН» средства и тратим их ещё на нужды ОНК. Зачастую сами сбрасываемся, кто сколько может, - поясняет Надежда Попова. - Но в последнее время ни одна организация, чьи делегаты входят в ОНК, не получила грант.
Финансы нужны на содержание офиса и поездки в тюрьмы. В офисе же проходят встречи с родственниками осуждённого, там члены ОНК обсуждают проблемы с силовиками - это связующее звено, офис необходим. Бумагу, оргтехнику, печать методической литературы они давно оплачивают сами, в тюрьмы ездят на собственных машинах, но нуждаются в деньгах хотя бы на оплату бензина.
Вторая тенденция также способна свести на нет саму идею ОНК. Изначально комиссии формировались при уполномоченном по правам человека в РФ, теперь эту функцию передали Общественной палате. Совет при ней решает, достоин ли человек входить в комиссию. К тому же каждые три года проходят выборы, и прежних членов ОНК могут переизбрать. Новым людям нужно время, чтобы понять, как работать, а прежняя команда давно приобрела опыт и может двигаться дальше.
- По итогам выборов скандального созыва 2016 года в ОНК Москвы, например, вошёл бывший начальник Бутырки, руководивший тюрьмой в то время, когда там умер Магнитский. Есть много ветеранов ГУФСИН, членов «Боевого братства». Приходят равнодушные люди, которые могут превратить ОНК в фиктивный орган, - считает Юрий Блохин.Уже сейчас, по его словам, региональные ОНК пополняют люди, которых сюда делегировала власть. Некоторые новички откровенно заявляют, что им обещали, что они не будут ничего делать, только числиться. А есть такие, кто откровенно спрашивает, на чём здесь делают деньги и очень удивляются, что комиссия создана не для заработка, а ещё приходится тратить свои.
Чтобы сохранить действенный контролирующий механизм, нужна помощь как раз в тех двух направлениях: финансовом и структурном. Юрий Блохин считает, что ОНК следует придать форму юридического лица, а органы власти обязать оказывать финансовую поддержку по оплате офиса или предусмотреть другую форму его использования, например, как у общественных приёмных. И бизнес тоже мог бы оказывать благотворительную поддержку.
Но происходит всё с точностью до наоборот. Общественники считают, что контроль не очень интересен государству, ведь закрепляя права человека, оно ограничивает свою власть: «Наконтролировались, и хватит».Уже сейчас, по его словам, региональные ОНК пополняют люди, которых сюда делегировала власть. Некоторые новички откровенно заявляют, что им обещали, что они не будут ничего делать, только числиться. А есть такие, кто откровенно спрашивает, на чём здесь делают деньги и очень удивляются, что комиссия создана не для заработка, а ещё приходится тратить свои.
Чтобы сохранить действенный контролирующий механизм, нужна помощь как раз в тех двух направлениях: финансовом и структурном. Юрий Блохин считает, что ОНК следует придать форму юридического лица, а органы власти обязать оказывать финансовую поддержку по оплате офиса или предусмотреть другую форму его использования, например, как у общественных приёмных. И бизнес тоже мог бы оказывать благотворительную поддержку.
Но происходит всё с точностью до наоборот. Общественники считают, что контроль не очень интересен государству, ведь закрепляя права человека, оно ограничивает свою власть: «Наконтролировались, и хватит».
Фактически после попадания в места лишения свободы человек остаётся один, ограничен в правах, слабо защищён. В моём случае ОНК Ростовской области внесла в реестр безопасности комиссии, меня регулярно навещали и в СИЗО, и в колонии, контролируя условия содержания. Сейчас в должности общественного омбудсмена я работаю над соглашением о сотрудничестве между бизнес-омбудсменом Борисом Титовым и региональными ОНК. Пилотный проект стартует в Ростовской области, и в нём будут участвовать осуждённые предприниматели, - говорит Юрий Осипенко.
