В 44 субъектах Российской Федерации проходит процедура выдвижения кандидатур в состав общественных наблюдательных комиссий (ОНК), осуществляющих контроль за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания. Подать заявки можно до 17 сентября включительно.
О миссии общественного наблюдателя и о том, каких людей ждут в ОНК, рассказала председатель общественной наблюдательной комиссии Белгородской области Наталья Соколовская.
— Какими качествами в первую очередь должен обладать кандидат в ОНК?
— Честность, грамотность, компетентность и независимость.
— А каких людей вам не хватает с профессиональной точки зрения? Какие профессии в целом пригодились бы ОНК?
— С профессиональной как раз всех хватает: у нас есть и медики, и юристы, и священнослужители, люди, которые адекватно воспринимают происходящее и могут разобраться в той или иной ситуации, когда мы выезжаем по жалобам, заявлениям осужденных. Но нам надо добавить представителей отдаленных районов — именно эта задача стоит перед нами. Так будет удобнее проверять жалобы осужденных из отдаленных колоний, в частности Алексеевской. Кроме того, нам бы хотелось включить в состав комиссии еще двух священнослужителей, которые тоже активно принимают участие в работе с осужденными.
— Как строятся ваши отношения с администрацией мест принудительного содержания?
— Это отношения сотрудничества: ни разу не было случаев недопонимания, не возникает каких-либо препятствий, когда мы собираемся посетить то или иное учреждение; и взаимопонимания: если мы обращаем внимание на какие-то факты, это воспринимается адекватно. Конфликтов нет, мы работаем, активно сотрудничая и с Управлением ФСИН Белгородской области, и с органами исполнительной власти, и с администрациями самих учреждений.
— Как бы Вы оценили деятельность комиссии в целом?
— Я считаю, что мы делаем очень полезную работу. Во-первых, это важно для осужденных: они знают, что всегда могут обратиться в такую общественную организацию, которая рассмотрит любое заявление, любую жалобу и примет меры в рамках своей компетенции и закона. Во-вторых, это важно для органов исполнительной власти, в ведении которых находятся места принудительного содержания, потому что иногда, мне кажется, работая на своем месте чего-то не замечаешь, взгляд, как говорится, притирается, а мы даем возможность по-другому посмотреть на какие-то недостатки, упущения в работе.
— Были ли в работе комиссии случаи, когда удавалось разрешить или предотвратить особо проблемные ситуации?
— Слава богу, каких-то серьезных ситуаций, когда надо было бы предпринимать кардинальные меры, у нас не возникало. Идет ровная, спокойная работа: поступают письма, звонки, мы на них реагируем: выезжаем, осматриваем, общаемся с осужденными, даем какие-то рекомендации, оказываем помощь.
— Что, на Ваш взгляд, необходимо изменить в системе работы ОНК? Чего не хватает для более эффективной работы?
— Я считаю, что в институте ОНК на более высоком уровне должна быть продумана хотя бы минимальная система финансирования нашей работы. Выезды предполагают определенные затраты. Люди вынуждены отпрашиваться с работы, иногда приходится брать дни без содержания, а это потеря в заработной плате. Хотелось бы, чтобы компенсировались хотя бы затраты на проезд, транспортные расходы. Вот этот очень важный момент должен быть предусмотрен. Сейчас все происходит на общественных началах, приходится самим изыскивать средства по мере возможностей. Это важный момент. Что касается организации работы самой комиссии, мне кажется, у нас все тщательно продумано, в том числе методическая поддержка. Стараемся, чтобы все члены ОНК были подкованы в плане законодательства. У нас все нормально выстроено, кроме финансирования.
— Вы подчеркнули, что люди работают на общественных началах. А что движет лично Вами и всеми теми людьми, которые идут в ОНК? Какая у вас мотивация? Что дает вам эта работа?
— Мне кажется, что в ОНК работают, прежде всего неравнодушные люди. Лично мною движет желание помогать: если я своими действиями покажу осужденным, что есть закон, который, несмотря на то, что они сами его преступили, на их стороне, что государство ведет себя с ними в рамках закона, это может стать важным стимулом для переосмысления ими своего дальнейшего жизненного пути. Мне хочется верить, что мы делаем благое дело, полагаю, мои коллеги думают также. Мы не оправдываем людей, совершивших преступление, мы просто хотим, чтобы они после того, как понесут наказание, все-таки пришли к нормальной жизни, и делаем для этого все, что положено и что возможно.
