Размытые кодексы: как ЕСПЧ относится к делам против уличной оппозиции

Размытые кодексы: как ЕСПЧ относится к делам против уличной оппозиции

700
ФОТО: GETTY IMAGES PLUS

Практика рассмотрения дел в ЕСПЧ и комитете ООН по правам человека показывает, что уголовные статьи о массовых беспорядках крайне расплывчато сформулированы в законодательстве стран бывшего СССР, а их применение редко оправдано.

Дело о массовых беспорядках в Москве летом 2019 года продолжает определенную тенденцию, созданную правоохранителями и судами постсоветских стран. Приговоры по подобным обвинениям не раз рассматривались международными органами, контролирующими соблюдение прав человека, и, с небольшими исключениями, государствам бывшего СССР не удавалось убедить ни Страсбург (ЕСПЧ), ни Женеву (комитет ООН по правам человека, КПЧ) в адекватности их ответа демонстрантам и их лидерам. Вполне возможно, что обращаться в международные суды будут и нынешние обвиняемые по московскому делу, поэтому уместно проанализировать сложившуюся практику.

Белорусский порядок

Одним из первых случаев обвинений в массовых беспорядках, в котором был задействован международный механизм защиты прав человека, стало дело о протестах в Минске, начавшихся после президентских выборов 2006 года. Ведущий оппозиционный кандидат социал-демократ Александр Козулин был приговорен к пяти с половиной годам заключения по обвинению в организации «нарушений общественного порядка». Поскольку Белоруссия не член Совета Европы и правосудие в Страсбурге ее гражданам недоступно, Козулин обратился в комитет ООН по правам человека. Рассмотрев заявление, КПЧ согласился с тем, что задержание политика было незаконным, признал неудовлетворительными условия содержания Козулина под стражей, но вот в вопросе о том, было ли нарушено право гражданина на свободу собраний, комитет при одном особом мнении пришел к выводу о недостаточности представленных Козулиным доказательств.

 
Последующие заявители таких ошибок уже не повторяли. Арестованный и осужденный за протесты против результатов следующих президентских выборов в 2010 году оппозиционный кандидат Андрей Санников свое дело в Женеве выиграл. Комитет отметил, что положения ст. 293 УК Республики Беларусь (организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием над личностью, погромами, поджогами, уничтожением имущества или вооруженным сопротивлением представителям власти) «слишком размыты и широки, чтобы представлять правовые последствия своих действий» и не содержат определения, что такое массовые беспорядки. Уголовные кодексы многих постсоветских стран унаследовали это не слишком понятное определение еще с советских времен.

Казус Пашиняна

Дела о протестах против итогов президентских выборов в Армении 2008 года рассматривал уже Европейский суд по правам человека. И он не стал останавливаться на анализе законодательного определения массовых беспорядков в Уголовном кодексе, но детально изучил обстоятельства разгона протестующих в Ереване. Палаточный лагерь рядом со зданием оперы на площади Свободы был разогнан с применением силы в шесть часов утра, протестующих арестовывали по всему центру города, многие были затем осуждены. Судьи ЕСПЧ отвергли аргументы правительства Армении, что палаточный лагерь существовал достаточно долго — девять дней, а потому его следовало ликвидировать. Не счел суд доказанными и подозрения властей в передаче протестующим оружия, зато согласился с заявителем, одним из осужденных Мушегом Сагателяном, что действия демонстрантов на площади Свободы были мирными и даже не особо затрудняли движение транспорта, а их разгон — спланированным и непропорционально жестоким.

Воспроизведение армянскими судами обвинительного заключения, в котором не были указаны ни конкретные насильственные действия заявителя, ни личности потерпевших полицейских, лишь убедило ЕСПЧ в том, что права заявителя на свободу собраний были нарушены. Рассмотрев дело простого активиста, ЕСПЧ частично согласился и с жалобой бывшего президента Армении и кандидата в 2008 году Левона Тер-Петросяна, которого задержали, чтобы он не мог присоединиться к протестующим. Любопытно, что в суде до сих пор рассматривается жалоба Никола Пашиняна, который получил за участие в протестах 2008 года семь лет лишения свободы (позже он вышел по амнистии). Теперь он премьер-министр, и пока непонятно, будут ли его подчиненные защищать в суде правительство от его председателя.

Недоказанное насилие

У российского следствия и судов по «болотному делу» проблем с определением потерпевших не было: полицейские давали показания, а насильственные действия обвиняемых в массовых беспорядках были описаны в обвинительных заключениях и приговорах. ЕСПЧ впервые проанализировал действия полиции на Болотной площади 6 мая 2012 года при рассмотрении жалобы Евгения Фрумкина, признанного виновным в административном правонарушении. Суд раскритиковал российские власти за внезапное изменение маршрута шествия и по-разному оценил обвинения в массовых беспорядках и в насилии в отношении полицейских: обвинения по ст. 318 УК (применение насилия в отношении представителя власти) были признаны допустимыми при условии доказанного насилия со стороны демонстранта, а не метания неустановленного объекта примерно в сторону полицейских, как у одного из осужденных Ярослава Белоусова, но все приговоры по ст. 212 УК (массовые беспорядки) были признаны необоснованными за участие в мирном митинге.

Несвобода и свобода

Но не одними выборами пополняется международная практика по делам о массовых беспорядках. После межэтнических столкновений на юге Киргизии в 2010 году широко применялось обвинение в массовых беспорядках. Суд над активистом Азимжаном Аскаровым, приговоренным к пожизненному заключению, комитет ООН по правам человека и Международная независимая комиссия по расследованию событий на юге республики, сформированная решением и.о. президента в 2010–2011 годах Розы Отунбаевой, признали несправедливым и подтвердили, что при задержании он был подвергнут пыткам. Но вместо освобождения Аскарова, на котором настаивал КПЧ, киргизские власти заново приговорили его к пожизненному сроку и отменили конституционную норму о пересмотре национальных судебных решений после решений международных органов по защите прав человека. Кстати, инициировавший поправку в Конституцию президент Алмазбек Атамбаев сейчас сам в заключении, хотя в организации массовых беспорядков его пока не обвиняют.

Если в Киргизии решение международной инстанции не было выполнено по существу — приговор был отменен и заменен точно таким же, — то в Азербайджане пошли дальше. Дело о массовых беспорядках в райцентре Исмаиллы стало первым случаем в практике ЕСПЧ, когда входящее в Совет Европы государство просто отказалось выполнять свои обязательства по исполнению решений суда. В 2014 году по этому делу был осужден оппозиционер Ильгар Маммадов. Сначала страсбургские судьи признали арест Маммадова политически мотивированным и указали на необходимость его немедленного освобождения, потом аналогичная оценка была дана и уголовному процессу над политиком. Но Маммадов оказался на свободе только в 2018-м, после того как в дело вмешался комитет министров Совета Европы, который обратился в Большую палату Европейского суда с запросом, является ли отказ в освобождении неисполнением предыдущих решений.

Частота использования обвинений в массовых беспорядках на постсоветском пространстве не повышает убедительность судебных приговоров на международном уровне. Мирный протест, гарантированный Европейской конвенцией о правах человека и Международным пактом о гражданских и политических правах, плохо описывается термином «массовые беспорядки»: акты насилия могут преследоваться индивидуально, но только если есть установленные потерпевшие и доказанные насильственные действия. Конечно, лояльные власти суды поддерживают обвинительные заключения, но потом, после решений международных органов, приходится исправлять ошибки.

Кирилл Коротеев, руководитель международной практики Международной правозащитной группы «Агора


Подробнее на РБК:

https://www.rbc.ru/opinions/politics/23/08/2019/5d5e70709a794792a66d03ab