Правила освобождения осужденных с тяжелыми заболеваниями изменены. Впервые регламентирован срок, в который человек, страдающий, к примеру, от СПИДа или туберкулеза, должен пройти медицинское освидетельствование. Сейчас заключенные умирают, не дождавшись освобождения, несмотря на принятое в их пользу решение, говорят правозащитники. Поэтому это дополнение к правилам, принятым еще в 2004 году, они называют самым важным. Новые нормы, по данным фонда «Русь сидящая», могут коснуться интересов 20 тыс. заключенных. Эксперты лишь опасаются, что у ФСИН не хватит времени, а у медучреждений — коек, чтобы исполнить нормативный акт.
Постановление правительства РФ №54 от 2004 года «О медосвидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению в связи с болезнью» изменено. В нем впервые оговариваются сроки направления «заболевшего тяжкой болезнью, препятствующей отбыванию наказания» или заключенного «с психическим расстройством» на освидетельствование. В частности, начальник колонии «не позднее рабочего дня, следующего за днем получения» направляет документы осужденного в медорганизацию. Медики обязаны назначить освидетельствование не позднее десяти дней после получения бумаг. Сама процедура освидетельствования должна быть проведена также в течение десяти рабочих дней. «Необходимым условием проведения медицинского освидетельствования является данное осужденным или его законным представителем добровольное согласие»,— сообщается в утвержденных правительством правилах. Ранее этот пункт закреплен не был.
Юрист фонда «Русь сидящая» Анна Клименко сообщила “Ъ”, что в России 20 тыс. осужденных «нуждаются в актировке» — принятии решения об освобождении по причине тяжелого заболевания или отказе в освобождении.
Поэтому ФСИН «физически не сможет соблюсти все сроки», считает госпожа Клименко: «Чиновники не смогут предоставить необходимое количество коек и соблюсти установленные сроки». Отметим, согласно докладу омбудсмена РФ, в 2018 году в связи с тяжелыми заболеваниями из мест лишения свободы были освобождены 2438 человек из 4202 осужденных, подавших соответствующие ходатайства.
«Актируют (в 2020 году.— “Ъ”) умирающих,— полагает госпожа Клименко.— Мы знаем немало случаев, когда человека актируют, но он умирает до выхода из колонии или через несколько дней после освобождения. И в этом смысле, конечно, нужно стараться ускорить процесс освобождения». Эксперт отмечает «гуманитарную катастрофу, связанную с некачественным оказанием медицинской помощи».
В июле 2019 года был опубликован доклад «Руси сидящей», посвященный защите прав заключенных с ВИЧ, туберкулезом, сифилисом и другими инфекционными заболеваниями в российских пенитенциарных учреждениях. Правозащитники указывали, что 7% от всех живущих с ВИЧ в России содержатся в местах лишения свободы, и, опираясь на данные ФСИН, сообщали: с 2014 по 2017 год 32% смертей в местах лишения свободы происходили из-за ВИЧ-инфекции.
По словам члена ОНК Москвы Георгия Иванова, «в России подлежат освобождению по состоянию здоровья заключенные под стражу и уже осужденные»:
«Но между двумя этими состояниями гражданин может до полугода проходить стадию апелляционного обжалования приговора и не попадать, таким образом, под постановление об освобождении по состоянию здоровья». Тем не менее, считает он, «ограничение срока обследования в новых правилах является крайне важным изменением, поскольку люди, страдающие от туберкулеза, СПИДа и онкологии, получат шанс провести на свободе больше времени».
Член комиссии СПЧ по взаимодействию с ОНК, глава Комитета против пыток Игорь Каляпин обратил внимание, что «законы в РФ, сталкиваясь с реальностью, начинают работать в противоположном направлении». «В УПК РФ прописано, что "любое заявление о преступлении должно быть проверено в течение трех суток", но решение о возбуждении уголовного дела или об отказе не приходит людям годами,— рассказал господин Каляпин.— В случае с исполнением новых правил должностные лица, понимая, что не успевают соблюсти сроки или не располагают ресурсами, начнут странным образом терять заявления».
Юрист фонда «Новая жизнь» Марина Чукавина обращает внимание, что «осужденный может быть в бессознательном состоянии или не знать своего права», а также не иметь законного представителя: «Дополнительно я бы предложила разрешить участие защитника или доверенного лица в медосвидетельствовании».
Мария Старикова, Валерия Мишина
