30 июня Европейский Суд вынес Постановление «Сатыбалова и другие против России» по жалобе родственников гражданина, скончавшегося после побоев в отделе милиции за ношение длинной бороды.
Милиционеры задержали троих жителей Дагестана из-за длинных бород
Вечером 2 мая 2010 г. жители Дагестана Марат Сатыбалов и шестеро его друзей поехали в деревню на шашлыки. По пути они заехали в сельскую аптеку купить болеутоляющее, так как у одного из них разболелся зуб. Поскольку аптека была уже закрыта, один из друзей Сатыбалова обратился непосредственно к аптекарю, живущему по соседству. Сотрудник аптеки испугался длинной бороды покупателя и вызвал милицию. После того как мужчина купил лекарство и вышел на улицу, его уже ожидал наряд.
Сотрудники милиции Казбековского районного отделения РОВД обыскали его, затем один из них вытащил за бороду из машины Марата Сатыбалова и ударил его по голове прикладом автомата. Правоохранители избили ногами и прикладами автоматов троих мужчин, а затем доставили их в отдел, где продолжили избиение. Во время побоев Сатыбалова и его друзей сотрудники милиции неоднократно спрашивали, почему у них длинные бороды, при этом один из милиционеров снимал истязания мужчин на телефон.
Четверо спутников Сатыбалова во второй машине отправились в отдел милиции на поиски друзей. Милиционеры также избили их, но затем отпустили. Трое ранее задержанных и избитых граждан провели ночь в камере без еды, воды и медицинской помощи. На следующее утро их доставили в Казбековский районный суд и приказали заплатить административные штрафы в размере 500 руб. за невыполнение законных распоряжений милиционеров, при этом им не предоставили каких-либо документов о задержании и прошедшем судебном разбирательстве.
После этого двое друзей Марата Сатыбалова отвели его в больницу, так как он получил самые тяжелые травмы и не мог самостоятельно передвигаться. Там ему сделали лишь рентген и не выявили никаких переломов, врач только выписал ему несколько болеутоляющих. Затем мужчину отнесли домой, он не мог встать и нормально дышать, все тело было покрыто гематомами, ссадинами и ушибами, а часть бороды была вырвана.
6 мая родные мужчины отвезли его вновь в больницу, где его экстренно прооперировали. По словам врачей, пациент потерял много крови из-за внутреннего кровотечения. Медики также сообщили родственникам, что он находится в критическом состоянии: у него сломаны ребра, проколоты легкие, повреждены сердце и артерии, перестали функционировать почки из-за серьезных травм.
На следующий день Марат Сатыбалов скончался в больнице. В день его смерти около 600 жителей Казбековского района перекрыли автомагистраль Ростов – Баку в районе Узун-Отар, требуя, чтобы в отношении виновных милиционеров возбудили уголовное дело. На место происшествия прибыл министр МВД Республики Дагестан, этот инцидент получил широкую огласку в местных СМИ.
Неэффективность уголовного расследования обстоятельств смерти
8 мая мать покойного обратилась в прокуратуру с жалобой на то, что ее сын подвергся жестокому обращению в отделе милиции и умер от полученных там травм. Тогда же правоохранители допросили спутников Марата Сатыбалова об обстоятельствах его задержания, они подтвердили факт их избиения. Аптекарь также дал показания о факте продажи лекарства другу убитого.
Уголовное дело возбудили спустя 10 дней, впоследствии избитые вместе с Сатыбаловым мужчины были признаны потерпевшими, согласно результатам медицинского освидетельствования каждый из них получил травмы различной степени тяжести.
В июне 2010 г. прокуратура Республики Дагестан издала требование об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного расследования. Впоследствии служба внутренней безопасности МВД РД провела расследование инцидента, в ходе которого выявила грубое нарушение милиционерами, избившими мужчин, требований профессиональной дисциплины. Расследование по уголовному делу приостанавливалось за невозможностью установить виновных лиц и продлялось несколько раз, оно не закончено и по сей день.
Позиция сторон в ЕСПЧ и выводы Суда
В своих жалобах в Европейский Суд сестра, супруга и мать Марата Сатыбалова заявили, что последний был незаконно задержан сотрудниками милиции и скончался в результате жестокого обращения с их стороны, а российские власти не провели эффективное расследование этого преступления. Они сослались на нарушение ст. 2 и 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующих право на жизнь и запрещение пыток. Кроме того, заявители указали на нарушение ст. 5 («Право на свободу и личную неприкосновенность») и 13 («Право на эффективное средство правовой защиты»). Они оценили свой материальный ущерб в 40 тыс. евро и потребовали возмещения судебных расходов на сумму в 4260 евро, делегировав ЕСПЧ определение размера компенсации морального вреда.
Возражая на доводы жалобы, Правительство РФ отметило, что заявители не исчерпали внутренние средства правовой защиты, так как они не обжаловали бездействие следствия. Государство-ответчик утверждало, что расследование по уголовному делу было эффективным, задержание Сатыбалова было правомерным, так как он и его друзья на следующий день предстали перед судом и были признаны виновными в совершении административного правонарушения.
После изучения материалов дела Европейский Суд отметил, что сотрудники милиции незаконно задержали родственника заявителей. При этом российские власти не оспаривали факт жестокого обращения милиционеров и то, что Марат Сатыбалов вскоре умер от полученных травм. В связи с этим ЕСПЧ напомнил обязанность государства предоставить достоверное объяснение источника телесных повреждений, возникших у человека после задержания представителями власти. Страсбургский суд подчеркнул, что расследование длилось несколько лет и не принесло ожидаемых результатов, хотя в уголовном деле имелись прямые доказательства, изобличающие личности преступников, и вышестоящие органы отмечали неэффективность предпринятых мер.
Таким образом, Европейский Суд выявил нарушения ст. 2 в ее материальном и процессуальном аспектах, ст. 3 в ее материальной части и ст. 5 Конвенции. В связи с этим он присудил заявительницам различные компенсации материального, морального вреда и судебных расходов на общую сумму свыше 100 тыс. евро.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Юрист по работе с ЕСПЧ Андрей Есин считает, что данный случай в очередной раз проиллюстрировал проблему превышения полномочий полицейскими на Северном Кавказе. «Как и во многих подобных делах, обстоятельства поставили вопрос о соблюдении целого ряда статей Конвенции: 2 (“Право на жизнь”), 3 (“Запрет пыток, унижающего и бесчеловечного обращения”) и 5 (“Право на свободу и личную неприкосновенность”)», – отметил он.
По словам эксперта, в практике ЕСПЧ был выработан идентичный подход к рассмотрению нарушений по ст. 2 и 3 Конвенции. «Обе эти статьи делятся на так называемые “субстантивный” (“материальный”) и “процессуальный” аспекты. Первый означает, что представителям государства запрещено произвольно лишать жизни и пытать/подвергать лиц бесчеловечному обращению. Второй, процессуальный, означает, что по всем подобным эпизодам должно быть проведено эффективное (то есть безотлагательное и всестороннее) расследование», – пояснил Андрей Есин.
Юрист отметил, что в рассматриваемом деле ЕСПЧ пришлось проанализировать все четыре элемента – субстантивные и процессуальные аспекты – относящиеся как к избиению мужчины, так и его последующей смерти, и эффективности расследования этих происшествий. «С субстантивным элементом проблем не возникло: ЕСПЧ в результате краткого анализа пришел к выводу о том, что, во-первых, факт избиения Сатыбалова милиционерами, в результате которого он получил множественные травмы и впоследствии скончался, был установлен служебным расследованием, а во-вторых, государство во время разбирательства в Страсбурге этот вывод не стало оспаривать. Ссылаясь на свою давно устоявшуюся позицию, озвученную в большом количестве предыдущих дел, Суд пришел к выводу, что российская сторона не представила убедительного объяснения, почему мужчина, попавший в полицию в добром здравии, был выпущен оттуда с многочисленными травмами, которые повлекли его смерть. Кроме того, обращение с Сатыбаловым было квалифицировано ЕСПЧ как “пытка”, то есть самая тяжкая и недопустимая форма жестокого обращения из перечисленных в ст. 3 Конвенции. В итоге ЕСПЧ пришел к выводу об однозначном нарушении Россией субстантивных гарантий ст. 2 и 3 Конвенции», – пояснил Андрей Есин.
Он отметил, что анализ процессуальных аспектов ст. 2 и 3 Судом был также краток. «Во-первых, ЕСПЧ отметил длительность расследования, несмотря на наличие ряда доказательств, прямо указывающих на личности нарушителей. Во-вторых, он принял во внимание нарушения во время предварительного следствия, неоднократно отмечаемые российскими же органами (во время расследования региональной прокуратурой было вынесено несколько актов о нарушении законодательства). Этого вполне хватило для нахождения нарушения и процессуального аспекта ст. 2 Конвенции (Суд в соответствии с существующими подходами решил, что отдельно исследовать нарушение процессуального аспекта ст. 3 не нужно, так как нарушение ст. 2 как более серьезной статьи Конвенции, основанное на одних и тех же фактах, “поглощает” аналогичное нарушение ст. 3 и его нахождение не будет иметь юридического смысла)», – подчеркнул юрист.
Андрей Есин добавил, что анализ нарушения ст. 5 Конвенции представляет больший интерес, так как он отличается от «стандартных» российских дел, где, как правило, речь идет о правовых дефектах избрания либо продления меры пресечения в виде содержания под стражей. «Позиция государства состояла в том, что заявители не исчерпали всех средств правовой защиты в России. Суд, проанализировав ситуацию, решил, что в данном случае заявители полноценно исчерпали средства защиты, подняв вопрос незаконности задержания в полном объеме перед следствием (тогда как в “стандартных” делах по ст. 5 исчерпанием служит судебная процедура избрания/продления меры пресечения, которых не было в данном деле), и на этом основании отмел возражения со стороны государства. Далее, сославшись на материалы все того же служебного расследования, где делался вывод о недостоверной и неполной информации, на основании которой Сатыбалов был задержан и доставлен в отделение РОВД, Суд постановил, что это задержание было произвольным и являлось нарушением его права на свободу и личную неприкосновенность», – отметил эксперт.
Он отметил, что заявители поднимали вопрос о нарушении ст. 13 Конвенции, однако ЕСПЧ, сославшись на устоявшиеся подходы, решил, что этот вопрос уже был решен при рассмотрении нарушения процессуального аспекта ст. 2, а потому не нуждается в отдельном рассмотрении. «Это дело представляет собой типичное дело о полицейском насилии, с характерным набором фактов. В юридическом плане стоит отметить краткость анализа Суда, что во многом объясняется неоспариванием государством фактических обстоятельств, а также признанием многих упущений и нарушений следствия российскими органами, что значительно упростило задачу нахождения нарушений. Это особенно удивительно, если сравнить это дело с “классическими” делами о полицейском насилии и исчезновении людей на Северном Кавказе: временами Суду требуется не один десяток пунктов, только чтобы установить необходимый факт и устранить противоречия между утверждениями государства и заявителя. В остальном же это дело подчеркивает сложившиеся подходы Суда к анализу ст. 2, 3 и 5 Конвенции», – заключил Андрей Есин.
Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин отметил, что в рассматриваемом деле ЕСПЧ установил сразу нарушение позитивных и негативных обязательств государства по ст. 2 Конвенции. «Очевидным образом показано, как неэффективно расследуются тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные сотрудниками правоохранительных органов. В ситуации очевидного применения насилия, при наличии многих свидетелей и отсутствии затруднений в выявлении лиц, применивших пытки, которые привели к смерти одного из задержанных, уголовное дело не расследовалось и несколько раз приостанавливалось», – пояснил он.
По словам эксперта, потерпевшие при всем своем упорстве и поддержке родственников не сумели добиться правосудия в национальных судах. «Если спроецировать эту ситуацию на лиц, которые продолжают содержаться под стражей, или тех, кто скончался сразу после применения пыток и не сумел дать показания, либо когда имеется меньшее количество прямых свидетелей, – вероятность успешного расследования близка нулю. Это порождает вседозволенность и безнаказанность правоохранительных органов, косвенно поощряемые государством, когда человек за любой в целом незначительный проступок либо внешний вид (наличие бороды, как в рассматриваемом деле) может быть безнаказанно подвергнут пыткам, унижению и смерти, когда сотрудники правоохранительных органов будут уверены в своей безнаказанности», – полагает Сергей Охотин.
Юрист отметил, что таких дел в ЕСПЧ достаточно много, но реальность гораздо хуже, поскольку, когда человек после пыток продолжает содержаться под стражей, в подавляющем большинстве случаев расследование не проводится вовсе либо оно безрезультатно и даже не доходит до стадии возбуждения уголовного дела. «Дополнительно обращает на себя внимание аспект качества оказания медпомощи, когда речь идет о выявлении пыток и их последствий, так как первый врач, обследовавший Марата Сатыбалова, вовсе не установил у него переломов и не назначил адекватного своевременного лечения», – подчеркнул Сергей Охотин.
Редакция «АГ» связалась с правозащитной организацией «Правовое содействие – Астрея», представлявшей интересы заявителей в ЕСПЧ, но оперативно получить комментарий ее юристов не удалось.
