Несколько кузбасских колоний подали иски к местным правозащитникам и журналисту «Сибирь.Реалии». Они и бывшие заключенные рассказали о пытках в кемеровских исправительных учреждениях, а теперь те требуют опровержений.
Пытки
Исправительные колонии №5, №22 и №37 подали иск о защите чести, достоинства и деловой репутации к участникам организации «Сибирь правовая» Дмитрию Камынину и Владимиру Тараненко, бывшим заключенным Ивану Бирюкову, Николаю Вашутину и Вячеславу Мурашкину. Заявление подано в Центральный районный суд Кемерова (копия иска имеется в распоряжении Тайги.инфо).
Ответчиком также выступает кузбасский журналист Андрей Новашов, который в июне 2020 года написал текст для «Сибирь.Реалии» об издевательствах над осужденными «„У нас только опущенные и вязанные“. Как в российских колониях ломают судьбы и позвоночники».
В материале представители «Сибири правовой» и бывшие заключенные рассказали о пытках в ИК-5, о поборах и использовании «активистов» в ИК-22, а также об избиениях в ИК-37.
«Киселевчанин Вячеслав Мурашкин — герой одного из роликов „Сибири Правовой“. За неуплату алиментов он получил полтора года, — пишет Новашов в своем тексте. — В СИЗО проблем не было, но в начале февраля 2018 года он попал в ИК-37 и через несколько месяцев вышел оттуда инвалидом. По его словам, покалечили в первый же день во время так называемой приёмки».
«Мне там все кишки поразбили, — рассказал изданию Мурашкин. — Я месяц есть не мог, только суп и компот пил. Мы слезли с автозака, и только вошли в шлюз, нас в кучу сбили как стадо баранов. Спросили: „Мужики есть?“ Четыре человека, и я в том числе, кивнули. „У нас мужиков нет, у нас только опущенные и вязанные“ [сотрудничающие с администрацией]. Нас пинками погнали до карантина, начали избивать ещё на улице. В карантин привели, поставили на колени, начали электрошокером долбить и прыгать на нас, сотрудник Константин Б. по мне прыгал. Избивали активисты и сотрудники колонии — служба безопасности в полном составе. Уже просто издевались. В конце нулевых первый срок отбывал в кузбасских колониях. И тогда били, но такого зверства не было, не перегибали палку, а в 2018 году в ИК-37 били всех, били всем. Они не боялись убить или покалечить. Убьют — в справке потом напишут „сердечная недостаточность“. Им это просто нравится, балдеют — по их лицам видно. После карантина мне становилось всё хуже. Стали болеть внутренности, ноги, отниматься спина. Когда уже перевели в первый барак, пошел в баню. Всё тело было аж сине-фиолетово-желтым. Даже активисты первого барака удивились, спрашивали: „Кто тебя так?“ Хотя они ни капли не лучше активистов с карантина, так же избивают».
Учреждения ФСИН потребовали удалить фрагменты текста, которые касаются их, и опровергнуть опубликованные сведения.
«В статье сказано, что в учреждениях со стороны сотрудников к осужденным применялась физическая сила, передвижения осужденных были с опущенной головой, работали много времени, их одевали в смирительные рубашки, вымогались денежные средства, сотрудники причастны к совершению преступлений, осужденным не предоставлялись свидания, — говорится в иске. — <…> Сведения направлены исключительно на дискредитацию деловой репутации, провоцированию беспорядков и вмешательство в стабильную деятельность учреждения».
Колонии в своих исках ссылаются на то, что слова бывших осужденных не подтверждаются «журналом о происшествиях», «информацией Мариинской прокуратуры по надзору за соблюдение законов в исправительных учреждениях», «постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела» и объяснениями самих сотрудников.
«Также сведения не соответствующие действительности подтверждаются информацией по факту смерти Ооржака М», — считают авторы иска.
Очевидно, речь идет о 53-летнем заключенном ИК-37 Мергене Ооржаке, который упоминается в тексте «Сибирь.Реалии». Но следствие установило, что его убили в марте 2019 года, подробно рассказывала Тайга.инфо. Сначала в СИЗО отправили четырех сотрудников колонии Константина Бекренева, Евгения Филлипов, Сергея Скорина и Ивана Ласого, затем обвинения по ч. 4 ст. 111 УК РФ (нанесение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть) предъявили заключенному Александру Куковякину.
На сотрудников же колонии завели дело по ч. 3 ст. 285 УК РФ (злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия). По версии следствия, они не пресекли «преступные действия Куковякина». Дело с утвержденным обвинительным заключением уже поступило в Яйский районный суд.
Тайга.инфо подробно рассказывала и о других пытках в колонии №37. При этом на заявления о противоправных действиях поступали отказы в возбуждении уголовных дел, а на самих авторов заводили производства по ст. 306 УК РФ (заведомо ложный донос). В колонии, по рассказам заключенных, заставляли ходить гуськом, целый день стоять на ногах и называться животным, а также насиловали дубинками и туалетными ершиками. О жестоких издевательствах также рассказывали бывшие заключенные ИК №5.
Центральный районный суд Кемерова рассмотрит иск колоний к журналисту и правозащитникам 14 сентября, говорится в карточке дела.
«Этот иск — акция устрашения, пусть и лайтовая, — отметил в беседе с Тайгой.инфо журналист Андрей Новашов. — Чтобы другим журналистам неповадно было писать о том, что на самом деле происходит в СИЗО, колониях, отделениях полиции. Заключенным, ставшим жертвами пыток, очень трудно найти свидетелей, которые готовы прийти в суд. Этим и пользуется ФСИН. К тому же судьи в таких разбирательствах обычно верят людям в погонах (сотрудникам ФСИН, в данном случае), а не потерпевшим».
Активисты и вымогательства
Кроме того, ИК №22 подала отдельный иск к участнику «Сибири правовой» Владимиру Тараненко. Его копия также имеется в распоряжении Тайги.инфо.
Колонии не понравилось видео «ИК-22 пос. Мозжуха КТО ИЗДЕВАЛСЯ И ВЫМОГАЛ ДЕНЬГИ», опубликованное на youtube-канале правозащитников. В нем Тараненко берет интервью с бывшим заключенным учреждения на условиях анонимности, потому что герой сюжета переживает за свою безопасность.
В интервью мужчина рассказал, что заключенные, которые сотрудничали с администрацией ИК №22, вымогали деньги у других осужденных. Кроме того, «рукоприкладством», по его словам, занимался сотрудник администрации колонии Евгений Свинолупов, который позже мог пойти на повышение. В иске к Тараненко уточняется, что Свинолупов работал начальником оперативного отдела колонии и был майором. Также физическую силу мог применять Виктор Асташкин.
«Если между осужденными произошел какой-то конфликт, и один из них идет в кабинет и рассказывает свою версию о том, что [другой] не прав, начальник вызывает второго и прикладывает руку, — отметил бывший заключенный. — <…> Руками [бьет] по лицу, [синяков не остается] ладошкой бьет».
При просмотре видео, как считают в колонии, «складывается определенное мнение о совершении незаконных действий». Администрации учреждения также не понравились сравнения ее методов работы с «гестапо» и «фашизмом».
«Высказывания, сведения исключительно имеют своей целью сформировать негативное <…> отражение деловых качеств сотрудников уголовно-исполнительной системы в общественном сознании, — уверены авторы иска. — <…> [Сведения] вызывают сомнения в беспристрастности, что влечет снижение уровня общественного доверия к ИК-22, создает мнение, как о бездействующем органе государственной власти, не выполняющем свои обязанности».
Колония потребовала удалить видео и опровергнуть сведения, содержавшиеся в нем. Моральный ущерб сотрудники ФСИН оценили в 150 тыс. рублей.
Иск подписан начальником колонии Андреем Анюхиным. В 2019 году он говорил «МК», что «его главная задача — не наказывать, а исправлять и перевоспитывать». «Гордится, что те из бывших сидельцев, кого ему доводилось встречать на воле, ни разу не кинули ему в спину крепкое словцо», — писало издание.
Но Центральный районный суд Кемерова вернул иск Анюхину, потому что дело не подсудно ему, сказано в картотеке.
Ярослав Власов
