Определение Верховного суда России по вопросу компенсации морального вреда о незаконном задержании и применении спецсредств облетело, по-моему, все возможные юридические чаты и группы в социальных сетях.
Я могу назвать это определение в некотором смысле образцовым.
Во-первых, крайне важно то, что суд обратил внимание на необходимость обосновывать необходимость доставления гражданина в отдел полиции, а также незамедлительного освобождения гражданина из полицейского участка после того, как основания для лишения его свободы отпали.
Ошибочно полагать, что полиция вправе задерживать человека «автоматически» на срок до 48 часов, даже если состав административного правонарушения предполагает наказание в виде лишения свободы. В каждом случае необходимо выяснять конкретные и релевантные причины, по которым человек не мог быть освобожден до суда после того, протокол об административном правонарушении уже был составлен.
Кроме того, необходимо выяснять, имеются ли иные способы обеспечения участия гражданина в судебном разбирательстве, не связанные с лишением его свободы — к примеру, оповестив о явке в суд повесткой.
Во-вторых, ВС РФ справедливо обратил внимание на необходимость гибко подходить к вопросу распределения бремени доказывания в делах, когда человек лишен свободы и тем более когда должностные лица применяли к нему насилие.
Аналогичного рода позиции придерживается из Европейский суд по правам человека, который в деле «Рибич против Австрии» указал, что в случае, если государство отрицает факт применения насилия, то оно обязано предоставлять убедительных доказательств того, что телесные повреждения гражданином были получены каким-либо иным образом.
Если же государство не отрицает факта применения спецсредств, то именно на него возлагается обязанность доказать законность их применения. Такой подход связан, среди прочего, с исключительной незащищенностью человека во время незаконного содержания под стражей в полиции.
Наконец, не будет лишним напомнить и о смысла концепции, первоначально заложенной еще в 17 веке британским парламентом в habeas corpus act — крайне важно, чтобы задержанное лицо в максимально короткие сроки предстало перед судом не только для контроля законности лишения свободы, но и для того, чтобы суд мог убедиться в том, что задержанный жив и здоров, и к нему не применялись недозволенные способы расследования.
Хочется верить, что позиция Верховного суда России будет активно применяться в практике судов общей юрисдикции.
Александр Передрук
