История разбирательства
Дзыка обвиняют в хищении более 70 млн руб. путем поставок военной продукции по завышенной стоимости (ч. 4 ст. 159 УК). События вокруг фигуранта развивались так:
- Тверской райсуд Москвы отправил его в СИЗО;
- Мосгорсуд заменил арест на запрет определенных действий — на выход из дома и общение с участниками уголовного процесса, в том числе, через интернет. МГС сослался в том числе на ч. 1.1 ст. 108 УПК, которая предусматривает запрет на арест предпринимателей;
- Второй кассационный суд общей юрисдикции отменил это постановление и отправил дело на пересмотр (дело № 7У-7244/2023). Инстанция посчитала, что характер преступлений, вменяемых фигуранту, связан с хищением бюджетных средств, а не с осуществлением коммерческой деятельности. Ч. 1.1. ст. 108 УПК здесь неприменима, решил 2 КСОЮ;
- Мосгорсуд при повторном рассмотрении снова отправил Дзыка под арест (дело № 10-22231/2023). МГС заявил об отсутствии доказательств, подтверждающих, что нахождение главы «Элеонорд» под стражей существенно повлияет на работу центра.
Уголовная коллегия Верховного суда рассматривала жалобу фигуранта на постановление 2-го КСОЮ (дело № 5-УД24-4-К2). Адвокат Дзыки настаивала на отсутствии оснований для его ареста. Сторона обвинения не предоставила доказательств того, что фигурант собирается скрыться от следствия или попытается помешать расследованию каким-то другим способом. Защита оспорила утверждение 2-го КСОЮ о том, что в случае главы НИИЦ можно говорить о хищении бюджетных средств, а не об осуществлении предпринимательской деятельности.
ВС согласился с тем, что оснований для применения ч. 1.1 ст.108 УПК в этом деле нет. Еще суд обратил внимание: Мосгорсуд при рассмотрении первой апелляционной жалобы не учел, что в квартире, где должен был находиться Дзыка при запрете определенных действий, живет еще и его дочь, которая проходит свидетелем по делу. Она занимает руководящие должности в организациях, упомянутых в обвинении. Верховный суд отметил: МГС не выяснил, кто живет в квартире фигуранта и не уточнил круг лиц, с которым ему можно общаться. Это могло помешать одной из целей меры пресечения — предотвращение воздействия на других участников судопроизводства.
Уголовная коллегия оставила постановление 2-го КСОЮ без изменения, а кассационную жалобу — без удовлетворения.
Какие проблемы проявились в этом деле
Отсылка на то, что суд не конкретизировал круг лиц, с которыми обвиняемый мог общаться во время расследования, вызывает «определенное недоумение», сообщил Право.ru Глеб Плесовских, управляющий партнер , представляющей интересы Дзыки.
По словам адвоката, фигурант соблюдал ограничения, которые ввел для него суд. Не имея четкой позиции апелляционной инстанции по этому вопросу, он не мог предугадать дальнейшую позицию кассации. «Но именно этот довод стал одним из решающих при разрешении вопроса о невозможности применения меры пресечения, не связанной с содержанием под стражей», — сказал эксперт.
Партнер Даниил Горьков согласился: определение ВС затрагивает проблему запрета на общение с другими участниками уголовного судопроизводства. Вопрос о возможности взаимодействия в таких условиях близких родственников, объединенных бытом, детьми или бюджетом, поднимается уже далеко не в первый раз, отметил адвокат.
Отдельного внимания заслуживает трактовка ч. 1.1 ст. 108 УПК, которая запрещает отправлять под стражу коммерсантов. Несмотря на декларируемые этой нормой «послабления», аресты предпринимателей стали «будничным делом». В деле Дзыка оказалось достаточно доводов следствия, согласно которым инкриминируемое деяние сопряжено с хищением бюджетных средств. Этот факт позволил суду не применять запрет на арест предпринимателя.
Суды принимают выводы следствия практически «на веру», поскольку не исследуют доказательства при выборе меры пресечения, заметил Плесовских. Судья не вправе при разрешении вопросов о мере пресечения оценивать квалификацию деяния, подтверждает адвокат Роман Нефедов. С другой стороны, судья обязан проверить, можно ли применить ч. 1.1 ст. 108 УПК к обвиняемому, поэтому вникнуть в вопросы квалификации ему все же приходится. Такое противоречие порождает возможность произвольного применения этой нормы, констатирует адвокат.
По словам адвоката , автора Telegram-канала «Уголовка на практике» Дмитрия Данилова, «очень часто» суды, отказывая в применении гарантии ч. 1.1 ст. 108 УПК, пишут, что деятельность обвиняемых не считается предпринимательской, поскольку направлена на хищение денег. Он подчеркивает, что такой подход некорректен по двум причинам:
- суды, не исследовав материалы дела, позволяют себе вывод о виновности фигуранта. Это неправильно, суд на этой стадии разрешать такие вопросы не может;
- при такой аргументации судьи допускают логическую ошибку: «вменено хищение, поэтому нет предпринимательской деятельности». Получается, вообще нельзя применять ч. 1.1 ст. 108 УПК, когда речь идет о хищении. Суть же этой гарантии в том, что фигурант действительно был бизнесменом, он заключал договор, а обвинение связано с ним.
Как видно из определения ВС по делу Дзыка, ч. 1.1 ст. 108 УПК теперь должна применяться, когда сторонами инкриминируемого договора были субъекты предпринимательской деятельности, а предметом мошенничества не выступали бюджетные деньги. В этом и есть основной посыл ВС, который без преувеличения революционен. Ранее кассационные инстанции применяли ч. 1.1 ст. 108 УПК и при хищениях госсредств.
Юрист Святослав Плотников подтверждает, что на практике крайне сложно добиваться запрета на арест бизнесменов: правоприменители повсеместно игнорируют этот подход или даже искусственно создают помехи для его реализации на практике.
В деле Дзыки как Верховный суд, так и 2-й КСОЮ отказались применять ч. 1.1 ст. 108 УПК, сославшись на факт хищения госденег. Но этот факт еще не говорит о допустимости ареста фигуранта, говорит Плотников.
«Представляется, что решение Верховного суда связано с повышением степени охраны бюджетных средств в сегодняшних реалиях и превалированием важности их защиты над «частным». Более того, подобная позиция, высказанная высшей судебной инстанцией, создает риски заключения под стражу предпринимателей и игнорирования требований ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ лишь по мотиву причинения ущерба бюджету без установления обстоятельств, имеющих юридическое значение», — опасается Плотников.
()
