По мнению авторов Государственной программы «Юстиция», квалифицированную юридическую помощь в суде могут оказать только адвокаты или, по крайней мере, специалисты с высшим юридическим образованием.
Как преподаватель в т.ч. по адвокатуре я категорически не согласен с подобным толкованием ч. 1 ст. 48 Конституции РФ о государственных гарантиях оказания квалифицированной юридической помощи, - про адвоката там не написано. Исключение неадвокатов из сферы оказания юридической помощи может крайне негативно отразиться на общедоступности и гарантированности государством защиты прав и свобод граждан.
Безусловно, от ошибок в оценке квалифицированности никто не застрахован, и установлением статуса адвоката и предъявляемым к его носителям специальным требованиям и льготам государство обеспечивает квалифицированность юридической помощи. Но выбирает представителя сам гражданин, который и определяет его квалификацию.
Далеко не в каждом населенном пункте можно найти адвоката, а правовая помощь требуется многим. Не говоря уже о профессиональной. Убежден, что защита прав человека существенно ослабнет при наличии возможности воспользоваться правовой помощью исключительно адвоката. Более того, я считаю, что не обязательно предъявлять к поверенному даже требование о наличии высшего или юридического образования (в т.ч. в качестве судебного представителя).
Так, подавляющее большинство судебных дел об оспаривании незаконных нормативных правовых актов федеральных и московских органов власти в сфере реализации социальных прав были мной инициированы и успешно завершены в период учебы на первых курсах вуза. Да и практиковаться в миграционной тематике я начал с бесплатного оказания правовой помощи беженцам, бездомным и др. малоимущим. Ситуация типичная (уровень знаний - обычный и диплом с несколькими тройками) и адвоката рядом не было.
Нельзя лишать возможности судебного представительства ни студентов, ни кого-либо другого, а проблема оказания юридической помощи лицами, уволенными из адвокатуры или нотариата по дискредитирующим основаниям, должна решаться другими средствами, в т.ч. совершенствованием института дисквалификации.
В соответствии с отраженными в законодательстве правовыми позициями Конституционного Суда РФ защитником по уголовному делу наряду с адвокатом может быть «иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый» (ч. 2 ст. 49 УПК РФ), а наличие в арбитражном процессе представителей лишь из числа адвокатов либо сотрудников организации также признано неконституционным (постановления от 28.01.97 г. № 2-П и от 16.07.2004 г. № 15-П).
С 15 сентября вступает в силу Кодекс административного судопроизводства РФ, по которому представителем в суде может быть лишь лицо с высшим юридическим образованием (ч. 1 ст. 55), а ч. 9 ст. 208 данного Кодекса прямо принуждает заявителей, не имеющих высшего юридического образования, для ведения дел об оспаривании нормативных правовых актов в судах уровня областного и выше непременно воспользоваться помощью представителя, имеющего высшее юридическое образование. При том, что по делам указанной категории предусмотрена и гарантия законности в виде участия прокурора с заключением (ч. 4 ст. 213 КАС РФ).
Эти преждевременные и необоснованные ограничения, понуждающие гражданина использовать только один способ защиты, не согласуются с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ и существенно сужают конституционное право на доступ к правосудию, прежде всего, в традиционно необеспеченных правовой поддержкой сферах защиты прав беженцев, инвалидов и других малообеспеченных категорий населения, социальных и экологических прав - при существенной нехватке занимающихся такой помощью юристов.
Так, никто из сотрудников возглавляемой мной правозащитной организации (кроме меня) не имеет высшего юридического образования, что не мешало им успешно оспаривать в судах в т.ч. нормативные правовые акты и восстановить права сотен малообеспеченных страдальцев. Убежден, что они же первыми и оспорят эти нормы в Конституционном Суде РФ, причем без моей помощи.
В правозащитных, переселенческих и других организациях, оказывающих правовую помощь социально незащищенным категориям населения, многие специалисты не имеют статуса адвоката, а некоторые – даже юридического образования. Но при наличии существенного личного опыта, а также многолетней совместной работы с квалифицированными юристами (в т.ч. адвокатами), они быстро становятся грамотными специалистами, качество правовой помощи которых несопоставимо с адвокатами из юридических консультаций, обыденно специализирующихся «на всех отраслях права». Тем более, что такие сферы рассматриваются адвокатами как неприбыльные и не стимулирующие к развитию мотивации отслеживать правоприменительную практику, чем повышать квалификацию. И только ограничительные меры ситуацию не изменят, а лишь усугубят.
К тому же, при наличии законодательного запрета адвокату заниматься иной оплачиваемой деятельностью, кроме научной, преподавательской или творческой, многие практикующие юристы с небольшим достатком в малонаселенных местностях с высокой безработицей не желают получать статус адвоката, сохраняя для себя возможность подработки частным извозом, продажи излишков выращенных фруктов, сдачи внаем своего свободного жилья и т.п.
Поэтому я считаю необходимым сохранить возможность оказания юридической помощи как адвокатами (с законодательными требованиями и гарантиями), так и неадвокатами, при условии, что они ранее не исключались из профессиональных юридических сообществ (адвокатуры, нотариата, корпуса работников правоохранительных и судебных органов).
Человек сам видит, к кому обращается, и незачем лишать его возможности выбора, одновременно ограничивая добропорядочных активных людей в совершенствовании профессионального мастерства.
Эта позиция поддержана в рекомендациях СПЧ по итогам специального заседания на тему: «О роли адвокатуры в правозащитной деятельности», разделяется и Федеральной палатой адвокатов.
