Правозащитная организация «Межрегиональный центр прав человека» (МЦПЧ) основана известным советским диссидентом Владимиром Андреевичем Шаклеиным (ныне покойным) в 1996 году в городе Екатеринбурге и в настоящее время объединяет десятки правозащитников и правозащитных групп в нескольких регионах России.
В последние годы МЦПЧ получал множество обращений из мест принудительного содержания граждан, поэтому именно такие граждане стали основными получателями помощи центра. В основном речь идет о защите таких фундаментальных прав как право на жизнь, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право не подвергаться пыткам, другим формам жестокого и унижающего достоинство обращения, право на судебную защиту, право на юридическую помощь, свобода совести и религии, право на частную жизнь и др.
МЦПЧ уделяет значительное внимание обеспечению открытости и прозрачности уголовно-исполнительной системы — мы осознаем, что только в условиях открытости можно реально обеспечить соблюдение элементарных прав заключенных.
Последнее десятилетие в сфере обеспечения открытости уголовно-исполнительной системы мы работали по двум направлениям:
- расширение сферы юридической помощи заключенным (в основном безвозмездной, так как абсолютное большинство заключенных и их родственников имеют скудный доход);
- расширение сферы общественного контроля за соблюдением прав заключенных.
Один из важных (если не важнейший) элемент защиты прав заключенных — доступ к самому заключенному. Наша практика показала, что невозможно эффективно заниматься этой деятельностью без выработки механизмов защиты самого права на получение и оказание юридической помощи (право на получение юридической помощи и право на ее оказание — разные права, принадлежащие разным субъектам, но представляют собой две стороны медали). Ведь достаточно проблематично, если не невозможно, заниматься защитой заключенного, например, при производстве по уголовному делу или по вопросу досрочного освобождения, стремиться обеспечить его право на медицинскую помощь, на личную неприкосновенность, включая свободу от пыток, других форм жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, на судебную защиту, в том числе оспаривая незаконно и необоснованно наложенные дисциплинарные взыскания, на неприкосновенность частной жизни и т.п. — не имея при этом возможности личной встречи с заключенным, конфиденциального и доверительного общения с ним, составления на месте тех или иных документов и обмена ими, оформления доверенности на представление интересов как в российских судах, так и в Европейском суде по правам человека. Иными словами, речь идет о совершении обычных юридических действий, создающих элементарные условия для получения заключенным юридической помощи как таковой либо (что не менее важно) получения качественной, эффективной юридической помощи.
МЦПЧ в целом удалось сформировать положительную правоприменительную, в том числе, судебную практику по этому вопросу.
Первым и ключевым судебным актом на эту тему стало решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 14 июля 2009 г., которым были удовлетворены требования «Межрегионального центра прав человека» как юридического лица. Суд признал незаконными действия начальника одной из исправительных колоний, который воспрепятствовал во встрече председателя МЦПЧ Шаклеина В.А. с осужденным в целях оказания ему бесплатной юридической помощи. Это решение было оставлено в силе областным судом.
В дальнейшем на основе этого решения была сформирована положительная судебная практика в отношении сотрудников и волонтеров МЦПЧ, Фонда «В защиту прав заключенных» и ряда других правозащитных организаций.
Однако в последние несколько лет эта положительная правоприменительная практика стала давать сбои. В частности, начальники исправительных учреждений и суды при отказе в допуске правозащитников к заключенным стали ссылаться на то, что у правозащитников отсутствует высшее юридическое образование, хотя никаких требований закона на этот счет нет.
Наша организация подготовила в связи с этим жалобу в Конституционный Суд РФ, в которой двое осужденных просили признать не соответствующими Конституции Российской Федерации некоторые положения Уголовно-исполнительного кодекса РФ. По смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, эти нормы препятствовали допуску к осужденным с целью оказания им юридической помощи полномочных представителей правозащитных организаций, оказывающих в силу их учредительных документов осужденным юридическую помощь по защите их прав и свобод на стадии исполнения приговора, представителей по доверенностям и «иных лиц, имеющих право на оказание юридической помощи», в случае, если такие лица не могут безусловно подтвердить наличие у них высшего юридического образования.
По результатам рассмотрения данной жалобы было вынесено Определение Конституционного Суда РФ от 27 сентября 2018 г., в котором сформулирована следующая правовая позиция:
«Согласно части восьмой статьи 12 УИК Российской Федерации для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи. Данное право конкретизировано в части четвертой статьи 89 того же Кодекса, в силу которой для получения юридической помощи осужденным предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, без ограничения их числа продолжительностью до четырех часов. Данные законоположения не устанавливают каких-либо требований к уровню образования лица, имеющего право на оказание юридической помощи осужденным».
В качестве положительного примера расширения сферы оказания юридической помощи заключенным можно привести еще одно дело из судебной практики нашей организации, которое положительно повлияло на всю правовую систему России.
Годами, если не десятилетиями, складывалась практика, при которой заключенные, помещенные в медицинские учреждения, не могли пользоваться юридической помощью — на основании очень краткого немотивированного медицинского заключения. Этим заключением запрещалось не только участвовать в судебных и следственных действиях (что вполне нормально и жизненно необходимо), но и встречаться с адвокатами. Так, часто избитые заключенные помещались для излечения в больницу при исправительной колонии №2 в Екатеринбурге, и к ним никто не мог прийти, чтобы засвидетельствовать телесные повреждения и опросить — ни адвокат, ни прокурор, ни следователь.
Об этом я узнал в феврале 2012 года, когда пришел в колонию для свидания с осужденным Денисом Финогеновым — и.о. начальника колонии отказал мне в этом устно. Мне сказали, что осужденный находится в больнице, поэтому «свидание не положено».
В мае того же года я заявил в отношении и.о. начальника колонии иск в Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга. В сентябре суд вынес решение, которым признал отказ в свидании законным. Следуя позиции ответчика, суд сослался на абзац 2 пункта 119 Порядка организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу от 17 октября 2005 г. Согласно нему, можно временно «приостанавливать» свидания и посещения заключенных в связи с карантином, по другим санитарно-эпидемиологическим основаниям, либо если такое свидание может подорвать состояние здоровья заключенного или лица, прибывшего на свидание, — на основании краткого медицинского заключения. Казалось бы, эта норма прямо ничего не говорит об адвокатах, но, как мы видим, полностью распространялась и на них в том числе.
В январе 2013 года Свердловский областной суд оставил решение в силе.
Затем прошло еще более года. За это время мне опять несколько раз было отказано в посещениях подзащитных в больнице при ИК-2. В общем, образовалась тенденция. Практика недопусков не менялась. Плачевно то, что часть моих коллег воспринимали такую ситуацию за данность, за некий форс-мажор в профессии.
Взвесив все «плюсы» и «минусы», в марте 2014 года я вместе со своими подзащитными обратился в Верховный Суд РФ с заявлением в порядке оспаривания нормативного правового акта, защищая их право, как осужденных, на получение юридической помощи и свое право, как адвоката, на ее оказание. Проигранное в Верх-Исетском районном и Свердловском областном судах дело оказалось весьма кстати — как явный показатель нарушенного права.
Во время судебного разбирательства я представил на имя председательствующего по делу письмо за подписью вице-президента Адвокатской Палаты Свердловской области Михайловича И.В., достаточно точно излагающее суть проблемы, которую предстояло решить Верховному Суду РФ:
«…Мне известно, что адвокаты Свердловской области постоянно сталкиваются с ситуацией, когда они не в состоянии выполнить поручение и оказать квалифицированную юридическую помощь своим доверителям по причине помещения последних в больницу при исправительном учреждении (в частности, в больницу при ФКУ ИК-2 ГУФСИН России по Свердловской области).
В таких больницах граждане, содержащиеся под стражей, становятся абсолютно бесправными, т.к. администрация со ссылкой на оспариваемый пункт препятствует в допуске адвокатов. Так, например, применительно к ФКУ ИК-2, мне не известно ни одного случая допуска адвоката для оказания юридической помощи доверителю, проходящему лечение в больнице данного учреждения.
Нередко заключенные помещаются в больницу при исправительном учреждении с целью излечения от телесных повреждений и иного вреда здоровью, причиненного в результате применения к ним незаконных методов воздействия. В таких условиях они крайне уязвимы и нуждаются в экстренной юридической помощи, хотя бы для того, чтобы понудить администрацию ИУ зафиксировать причиненные телесные повреждения, которые часто остаются не зафиксированными, составления соответствующих жалоб в правоохранительные органы. Однако недопуск адвоката к своему доверителю в этом случае фактически лишает его возможности совершения юридически значимых действий, направленных на защиту своих конституционных прав и изобличение виновных…».
В итоге Верховный Суд встал на нашу (адвокатов) сторону, полностью удовлетворив в июне 2014 года наше заявление и признав незаконным и недействующим оспариваемое положение Порядка организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу — в части установления правового регулирования свиданий в больными, отбывающими наказание в местах лишения свободы и заключенными под стражу, с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи.
В настоящее время благодаря нашим усилиям десятки сотрудников, членов и волонтеров МЦПЧ и других правозащитных организаций в разных регионах России посещают заключенных практически на правах адвокатов, безвозмездно оказывая им реальную правовую помощь. Это чрезвычайно важно, так как часто простой визит к такому находящемуся в полной изоляции человеку, разъяснение ему его элементарных прав и способов их реализации, обычная несложная жалоба в его защиту кардинально меняют ситуацию, способствуя прекращению пыток и издевательств над ним и иных нарушений его прав.
Однако, безусловно, не все так благополучно: и адвокаты, и правозащитники, и другие лица, оказывающие юридическую помощь заключенным, часто сталкиваются с фактами недопуска к своим подзащитным.
Практика показывает, что администрация исправительных учреждений весьма изобретательно подходит к поиску оснований для отказа в свидании. Среди наиболее популярных можно назвать следующие: отсутствие заявления осужденного на свидание; ненадлежащим образом оформлены полномочия; отсутствует доверенность (для адвокатов); следователь пускать не велит (для адвокатов); родственная связь с заключенным (для представителей по доверенностям и защитникам не из числа адвокатов); приговор или постановление по уголовному делу или уголовному материалу, в рамках которого был допущен защитник, вступило в силу (для защитников не из числа адвокатов); отсутствует или занято помещение для свиданий; осужденный готовится к этапу или только что прибыл с этапа и содержится в карантинном отделении; «устный отказ» заключенного от свидания (или в целом — от юридической помощи со стороны конкретного лица).
По существу, никаких эффективных механизмов противодействия таким грубейшим нарушениям прав заключенных не существует — в российском законодательстве отсутствует какая-либо уголовная или даже административная ответственность за их допущение. Конечно, их можно обжаловать в суды в обычном порядке, но это далеко не эффективная защита — судебные разбирательства могут длиться месяцами, а за это время с заключенным может произойти все, что угодно. Да и выигранное дело само по себе вовсе не гарантирует безусловный допуск к осужденному в следующий раз.
Роман Качанов — исполнительный директор «Межрегионального центра прав человека». Как юрист, он ежедневно занимается тюремными судебными делами в российских судах и в Европейском суде по правам человека. В особенности он был вовлечен в судебные процессы, касающиеся препятствий для доступа заключенных к закону, по которым удалось добиться важнейших постановлений Верховного и Конституционного судов. Роман также регулярно участвует в делах, связанных с правом на свободу выражения мнений.
Источник: legal-dialogue.org
