Чтобы сократить переполненность СИЗО, людей переводят в колонии еще до вступления в силу их приговоров, то есть до решений апелляции. Обвиняемого отправляют по этапу, чтобы затем везти его обратно в суд, а оттуда – опять в колонию. Пока наматываются километры, тот пребывает в тяжелых условиях и фактически лишен юрпомощи. При этом подобная практика противоречит закону. На проблему обратили внимание в президентском Совете по правам человека (СПЧ), возможно, она попадет и в ежегодный доклад омбудсмена РФ главе государства и парламенту.
Со стороны ФСИН на вопросы правозащитников обычно отвечают так: людей отправляют по колониям до вступления приговоров в силу вынужденно – и именно из-за переполненности СИЗО. Например, «НГ» обнаружила рассуждения о том, что, скажем, в Москве перелимит в изоляторах дошел бы до 50%, если бы не применялось подобное решение. Однако правозащитники настаивают, что таким образом нарушаются права нынешних обвиняемых. Ведь многих из них потом приходится везти обратно в суды, чтобы затем с большой долей вероятности отправлять назад в исправительные учреждения.
Между тем пока таких граждан возят туда и обратно, они на долгое время оказываются в худших условиях, чем даже в СИЗО. К примеру, они лишены нормального питания и медпомощи, возможности связаться с родственниками, а кроме того, и с адвокатами. Не говоря уже о том, что эти перевозки по кругу оплачивает казна, а значит, ФСИН приходится урезать какие-то другие статьи тюремных бюджетов. Понятно, что во многом проблема возникла и укрепилась из-за сокращения ресурсов на строительство новых изоляторов. И хотя разрешать ситуацию вполне можно было бы через сокращение числа арестов, назначаемых при расследовании уголовных дел, сама ФСИН за это не отвечает, а суды – идут на поводу у силовиков. Политическое руководство страны, которое могло бы дать соответствующее указание, видимо, занято более важными вопросами.
По словам вице-президента российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Ивана Мельникова, вся подобная практика, конечно, незаконна.
В Федеральном законе о содержании под стражей четко сказано, что этапирование заключенного возможно после вступления приговора в законную силу – и никак иначе. Де-юре человек до решения суда второй инстанции находится либо по месту расположения суда, либо содержится в том СИЗО, которое закреплено за органом следствия. Однако де-факто тюремные и судейские чиновники легко обходят такие предписания, а прокурорские работники почему-то не спешат выносить представлений по таким нарушениям.
Мельников напомнил, что о самой проблеме правозащитники говорят с 2018 года, когда разгрузка СИЗО от перелимита только еще начала производиться подобным образом, приводя к дополнительным притеснениям заключенных. Тогда это были единичные случаи, на них не обратили должного внимания, а сейчас это уже обыденность. Причем на этапы отправляют вообще в другие регионы: «Много жалоб приходило из Рязанской и Владимирской областей на то, что людей увезли до апелляции. Бывает, что увозят и за 600–800 км, например из Москвы в Мордовию». Между тем, подчеркнул он, многие обвиняемые хотят лично присутствовать на судебных заседаниях, а поскольку апелляции теперь назначают довольно быстро, то получается, что людей действительно просто катают туда-сюда. Однако этап может длиться больше двух недель, и все это время человек, по сути, находится практически в «пыточных условиях»: в набитых камерах спецвагонов, где вместо 6 пассажиров бывает и по 12, не хватает свежего воздуха и света, по ходу транспортировки возникают трудности с водой или постельным бельем. Из-за тесноты заключенные вынуждены спать по очереди, на долгих стоянках по многу часов не пользоваться туалетом. Особенно трудно приходится людям с инвалидностью – а таких среди спецконтингента немало – или с тяжкими заболеваниями, потому что необходимый им постоянный медуход также отсутствует.
Ухудшаются, конечно, и возможности для защиты таких людей, когда перед апелляцией их отправляют в другой регион. По идее, туда следом за ними должны ехать и адвокаты, но многие защитники не соглашаются на такие условия либо в разы увеличивают оплату своего труда. Понятно, что и по видеосвязи с дороги тоже вряд ли получится поговорить с адвокатом. Естественно, это дополнительная нагрузка и на родственников заключенных. Некоторые из них, заметил Мельников, конечно, пытаются обжаловать преждевременное этапирование, но их претензии должным образом чаще всего не рассматривают, «обвинительный уклон правосудия, как правило, оставляет его на стороне правоохранителей». «Безусловно, и сам этап стоит недешево для казны, но, с другой стороны, видимо, власти думают, что в любом случае это гораздо дешевле, чем строить новые изоляторы», – подчеркнул Мельников.
Член СПЧ Александр Брод корень проблемы тоже предлагает искать прежде всего в репрессивном характере отечественного правосудия. Суды, по его словам, не практикуют для подозреваемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести избрание таких мер пресечения, как залог, домашний арест, подписка о невыезде. При этом следственные действия обычно носят затяжной характер. «И если ранее СИЗО Москвы уплотняли, то сейчас в ходу порочная практика содержания обвиняемых в разных регионах, не всегда соседствующих с Москвой», – подтвердил он. А это действительно и тяжелые условия этапирования с нарушением санитарных норм, и отсутствие необходимого медобслуживания, и сложности для общения с родственниками и адвокатами, и, конечно, препятствие для общественного контроля. «Поэтому будет правильно, если уполномоченный по правам человека в РФ озвучит эту тему в своем ежегодном докладе, который попадет на стол к президенту и законодателям», – заявил «НГ» Брод.
Член Московской Хельсинкской группы (ликвидирована в РФ по решению суда) доктор юридических наук Илья Шаблинский напомнил «НГ», что суды удовлетворяют практически все «просьбы» следствия о мере пресечения в виде содержания под стражей: «Суды отправляют людей в тюрьму очень легко потому, что это удобно следователю. И подозреваемый всегда под рукой, и сама по себе камера – это средство давления». Поэтому, уверен он, перелимит СИЗО зависит от судов. Что же касается этапирования в колонию до того, как приговор вступит в законную силу, то это, по его словам, «просто нарушение закона».
По утверждению члена Ассоциации юристов России Татьяны Завьяловой, количество осужденных по уголовным делам по сравнению с 2021 и 2022 годами значительно увеличилось: «На это повлияла криминализация некоторых деяний, в том числе связанных с политическими мотивами». Однако нехватка мест в СИЗО вызвана рядом причин, а не только подъемом численности заключенных за короткий период. Например, еще одной причиной может стать рост числа осуждений по конкретной территории – и тогда в юрисдикции одного СИЗО обвинительных приговоров может быть в два или три раза больше, чем в юрисдикции другого. «И хотя ФСИН, безусловно, старается решать проблему, как раз и переводя людей из одного учреждения в другое для соблюдения нормативов и правил по наполняемости, однако это так и не позволяет исправить ситуацию», – пояснила Завьялова. И раз нельзя изменить процедуру рассмотрения уголовных дел, то, возможно, следует увеличивать пространство в действующих СИЗО либо все-таки создавать новые. Временным решением могла бы послужить и поправка к закону, позволяющая использовать другие места временного содержания граждан в качестве СИЗО.
