Антон Чаблинполитолог, журналист

КАВПОЛИТ продолжает следить за историей 24-летнего Антона Ланшакова, который страдает неизлечимым генетическим заболеванием – муковисцидозом. Он уроженец Волгоградской области, где был осужден на пять лет колонии строгого режима. Наказание отбывает в ИК-1 в Кочубеевском районе Ставрополья.

Типичная история

Только наше издание рассказывало о судьбе Антона Ланшакова дважды: в статьях «Медленная казнь равнодушием»  и «Тюремщики или палачи?!»

Публикации в прессе позволили привлечь внимание уполномоченного по правам человека в Ставропольском крае, «Общероссийского народного фронта» и президентского Совета по правам человека (СПЧ).

Состоявшаяся на днях в колонии медкомиссия подтвердила, что Антон неизлечимо болен. Более того, состояние его постоянно ухудшается, поскольку в тюрьме он не может получить адекватное лечение. 30 июня состоится суд, которому предстоит решить: возможно ли отпустить Ланшакова из мест лишения свободы.

Причем трагическая история Антона Ланшакова – вовсе не единичная, а типичная для российской пенитенциарной системы. Медицинская служба в ней находится на крайне низком уровне, что не дает возможность содержать заключенных даже с такими распространенными заболеваниями, как, например, ревматоидный артрит или туберкулез.

В списке заболеваний, которые являются основанием для освобождения преступника от тюремного заключения (утверждено постановлением правительства http://base.co в 2004 году) сейчас более сорока пунктов. Само существование этого постановления вызвало горячую дискуссию в блогосфере Ставрополья, после того как достоянием общественности стала ситуация с Антоном Ланшаковым.

Антон Ланшаков. Фото: bf-kislorod.ru

Мнения жителей края разделились диаметрально. Одни считают, что даже самая тяжелая болезнь преступника не должна быть основанием, чтобы освободить его от тюремного наказания (тем самым защитив его права, но поправ права жертв преступления). Другие спорщики, напротив, исходят из принципа гуманизма: тюрьма не должна оказаться могилой для больного человека, осужденного даже к самому маленькому сроку.

Защита прав или садизм?

Проблема, безусловно, сложная. И искать решения можно в двух направлениях. Первый способ – добиваться того, чтобы суды неукоснительно соблюдали исполнения упомянутого постановления правительства 2004 года, освобождая от тюремного наказания тяжелобольных людей. Но кто при этом даст гарантию, что условным сроком или штрафом не отделается наркоторговец, серийный убийца или террорист?!

Другой путь – это требовать максимальной гуманизации российской пенитенциарной (уголовно-исправительной) системы. Чтобы условия содержания заключенных максимально соответствовали мировым стандартам, и в том числе по качеству медуслуг. Тюремный врач должен получать очень высокую зарплату и иметь все условия соцзащиты, а тюремные больницы должны быть многопрофильными и хорошо оснащенными…

Но о каком соблюдении прав инвалидов можно говорить, если не соблюдаются права даже здоровых заключенных?! Достаточно напомнить законопроект, который получил название «садистского»: он разрешает сотрудникам ФСИН использовать дубинки и электрошокеры против заключенных практически по любому поводу. Против принятия закона выступили все общественные организации, в том числе и уполномоченный по правам человека в России Элла Памфилова.

Насквозь прогнившая система

Какие еще проблемы стоят перед пенитенциарной системой России? Этот вопрос обозреватель КАВПОЛИТа адресовал известному ставропольскому правозащитнику Георгию Легкобитову. Он возглавляет ессентукскую организацию «Право» и является заместителем председателя организации «Общественный совет Южного и Северо-Кавказского федеральных округов».

– Ланшакова осудили за торговлю наркотиками: за 600 рублей продал пакет марихуаны двойному агенты. То есть у нас с одной стороны тяжесть совершенного им преступления, а с другой – неизлечимая болезнь. И как, на ваш взгляд, достоин ли Ланшаков снисхождения?

– Никакое заболевание не может быть индульгенцией за преступления. Да об этом никто и не говорил бы в случае с Ланшаковым, если бы сработала банальная система медицинской помощи. Организация лечения заключенных – это обязанность государства. Если это не так, тогда надо говорить о том что в России легализовано причинение вреда здоровью заключенных или умерщвление граждан путем непредоставления квалифицированной и полноценной медицинской помощи по социальному признаку.

Правозащитник Георгий Легкобитов. Фото: interunity.org

К сожалению, это не просто красивый оборот речи. Андрей Бабушкин, член СПЧ и ОНК Москвы (а лично у меня нет ни малейшего сомнения в достоверности его цифр) говорит о полутора тысячах смертей в год таких, как Лоншаков – заключенных с тяжелыми заболеваниями! На воле они могли жить, а в системе ФСИН им просто не предоставляют медицинскую помощь.

Интересная система выстроена. Смертной казни нет (о чем так любит говорить руководство страны), а люди в учреждениях ФСИН умерщвляются ежедневно. Причем не гуманно быстро, а иезуитскими методами продлевают страдания человека перед смертью, в чем самую активную роль играет суд, отказывая в освобождении по болезни, несмотря на ходатайство ФСИН освободить больного.

По данным Бабушкина (да и собственной практики) знаю, что ни один судья не лишился мантии за такой «смертный» приговор. Как и прокурор за «надзор» за соблюдением законности не слетел с кресла.

– Таких, как Антон Ланшаков, в российских тюрьмах тысячи. Понятно, что решить проблемы каждого «в ручном режиме» нереально, должна быть отработана система защиты прав заключенных. Возможно ли ее создать в современной ФСИН?

– Да, таких людей, как Ланшаков, тысячи. И полторы тысячи смертей в год! Печально констатировать, но государственная служба исправления граждан деградировала до палачей. Системой стали пытки и унижения за право жить или не потерять здоровье. Не гнушаются воровством из кармана государства даже на уровне высших руководителей этого ведомства (я о Реймане). Тогда что же говорить о нижестоящих?!

Так можно ли в этой насквозь прогнившей системе говорить об исправлении, воспитании, а тем более человечности, лечении?! Конечно, нет. За неорганизацию в системе ФСИН полноценной медицинской службы должно быть жесточайшее наказание. Как и за неоказание заключенному соответствующей медицинской помощи.

Вообще же без жесточайших мер уголовно-правовой чистки с обязательным участием независимых психиатров и общественности личный состав ФСИН, а также прокуратуры и судов от гнили не очистить.

Правозащитник Георгий Легкобитов. Фото: m_parshin.livejournal.com

Я убежден, что надо прекращать порочную практику формирования судей «народными» избранниками, введенную Горбачевым. Судьи должны быть избираемы только народом, и обязательно надо вернуть народных заседателей. Это, конечно, не панацея, но она может минимизировать «заказ» на стадии следствия. Тогда и в колонии будут попадать реально виновные люди, а не те, кто виновен «по мнению» следствия.

– Может, западный опыт перенять?

– Не поможет. Как показывают последние новости, деградация пенитенциарной системы до уровня палачей присуща не только России. Это мировая тенденция. Общество быстро звереет. Но это не должно быть оправданием тому, что происходит у нас в России.

– Ну вот мы все про тюрьмы… На ваш взгляд, входят ли они в чисто главных правозащитных проблем Ставрополья?

– Общая и главная проблема – это построение общества без учета интересов общества. Если выделить локальные проблемы, в последствиях которых мы живем ежесекундно, – это жилищное строительство, обеспечение безопасности дорожного движения, налоги и сборы...

Все эти области колоссально криминализированы, закрыты, через них вольно или невольно манипулируют всеми сферами жизни общества.

Ну достаточно открыть СНиП 1989 года «Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений». В этом документе был сконцентрирован весь мировой и советский опыт комфортного обустройства жизни общества, чтобы нам не было тесно, мы могли развиваться физически, духовно, экономически. Когда бываю в Европе, сразу вспоминаю этот СНиП: Европа мне напоминает обустройство среды обитания в Советском Союзе. К сожалению, сейчас мы этот баланс общежития нарушили.

При этом незаконные криминальные постройки, узаконенные судом, власть выдает за рост жилищного строительства во благо народа. Поэтому, например, на фоне общего роста квадратных метров некуда переселять людей из ветхого и аварийного жилья. А на площадях, которые могли пойти под социальную застройку, «нужные люди» уже давно построили элитное жилье, в котором места очередникам и прочему народу нет.

– Вас послушать, так прямо и жить не хочется…

– Ситуация с правами человека меняется. С 15 сентября вступает в силу эпохальный 21-ФЗ, или Кодекс административного судопроизводства. Он дает отдельному гражданину или коллективу активное право влиять на принятие решений, оспаривать законы, отдельные нормы правовых актов, нарушающие как частный, так и публичный интерес, бездействие (и не только по факту, но и когда лишь предполагается, что нарушение может быть).

Так что теперь нашим «народным избранникам» придется доказывать, что они действовали или бездействовали для нашего блага и в наших интересах. Держать ответ в суде не одному человеку, а по коллективному иску – каждому.