Сергей Ковалев, советский диссидент, президент организации «Институт прав человека», член Московской Хельсинкской группы:
Московская Хельсинкская группа разбудила мировое общественное мнение и обозначила конец советской эпохи. Вдруг оказалось, что есть люди, готовые расплатиться своей свободой, отстаивая право на самоуважение и соблюдение конституции.
В нашем движении не было политики: это было простое требование, чтобы хозяином в стране был народ, а политики были только его обслугой, временной и сменяемой. Люди упрямо высказывали свою точку зрения, их сажали, их товарищи заступались за них и шли за ними в тюрьму. Я десять лет сидел, а после три года работал ночным сторожем в Калинине, нынешней Твери — 13 лет, выброшенных из жизни.
Советская пропаганда обвиняла нас в продажности, в том, что мы осуществляем чужие заказы — так и сейчас делают по отношению к «пятой колонне». Но все действия диссидентов были совершенно бескорыстны, они просто стремились соблюдать нравственный закон.
Никто не рассчитывал на близкий политический результат. Андрея Дмитриевича Сахарова спросили, рассчитывает ли он на изменения в Советском Союзе. Он ответил, что нет. «Зачем же вы тогда делаете то, что вы делаете?» Сахаров ответил: «А что умеет делать интеллигенция? Только одно — строить идеал. И пусть каждый занимается тем, что он умеет».
Но Хельсинкское движение угасло, его больше нет. В 60-е, 70-е, 80-е годы интеллектуалы бунтовали и требовали у власти выполнять ее собственные законы.
А сейчас?
Московская Хельсинкская группа получает государственную поддержку. Я не хочу сказать ничего дурного о моих коллегах, они, вероятно, считают, что вынуждены так себя вести, и сейчас группа готовит честные описания того, как обстоят дела с правами человека. Но этих описаний никто не читает, они ни на что не влияют. Это то же самое, что путинский Совет по правам человека: ширма. Кремлевская власть с успехом создает у западного общества впечатление о том, что она уделяет внимание правозащите.
Хельсинкская группа заявляет, что нужно заботиться о социальных правах. Я бы даже не назвал это легкомыслием, скорее — уловкой. По-моему, очевидно, что никакие социальные права не могут быть обеспечены без политических и гражданских свобод.
Включите телевизор и узнаете, что Россия со всех сторон окружена врагами. А что простому человеку, оглушенному этой ложью, жить становится все хуже — это происки враждебной пропаганды и «пятой колонны». «Мемориал» и Сахаровский центр названы иностранными агентами, Фонд Сороса, который 10 лет кормил нищих советских ученых, считаетсянежелательной организацией.
Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы:
Хельсинкскую группу организовали 11 человек, таких же бесправных, как все остальные советские граждане. Мы собирались отслеживать нарушения гуманитарных статей Хельсинкских соглашений и информировать о них правительства всех стран, подписавших вместе с Советским Союзом эти соглашения.
У нас не было возможности осуществлять мониторинг в такой огромной стране, но к нам обращались верующие, представители национальных движений и просто отдельные граждане, чьи права были нарушены. На основании этих обращений мы составляли документы.
Сначала мы отправляли заказные письма в посольства всех стран, подписавших соглашения. Но наши письма перехватывались, до посольств они не доходили. Тогда мы стали просить зарубежных журналистов, работавших в СССР, чтобы они пересылали информацию в газеты и правительства своих стран. И они это делали.
В США была также создана комиссия, контролировавшая выполнение Хельсинкских соглашений, которая обязалась переводить присланные нами документы на английский и пересылать их в правительства всех демократических стран. По нашему образцу были созданы Хельсинкские группы в Украине, Литве, Грузии и Армении.
Советские власти отреагировали. Начались аресты. И лишь в 1987 году было исполнено наше первое и самое главное требование: освобождение всех политзаключенных. Заплатив очень дорого, ценой свободы и даже жизни некоторых членов Хельсинкских групп, мы этого добились.
В постсоветское время наши методы работы изменились. Мы завели партнерские отношения с правозащитными организациями во всех регионах России. У них не было ни финансовых возможностей, ни человеческого ресурса, чтобы поддерживать связи напрямую с зарубежными партнерами. Поэтому они присылали нам свои материалы, мы переводили их на английский и распространяли по всем демократическим правительствам. Мы расширили кругозор правозащитных организаций, помогли им стать известными, найти зарубежных партнеров, которые обеспечивали бы их грантами и образовательными возможностями. Благодаря мониторингу Московской Хельсинкской группы, очень быстро возникло правозащитное сообщество, целая сеть правозащитных организаций, покрывающая всю страну. Это содружество сейчас выдерживает сильное давление со стороны властей, некоторые организации вынуждены были прекратить работу, но тем не менее оно сохраняется.
Юрий Эдельштейн, протоиерей Русской православной церкви, член Московской Хельсинкской группы:
Когда возникла Хельсинкская группа, коммунистическая партия очень болезненно реагировала на любые проявления антисоветизма.
Сейчас вы можете выйти на площадь и кричать что угодно, никакого общественного интереса не возникнет — Это обратная сторона так называемой гласности. В наши дни Лубянка умеет нейтрализовать работу правозащитных групп. К тому же их сегодня так много, что они перестали быть интересны людям.
Но в советское время, если человек о чем-то писал, эхо разносилось на всю страну. Если, например, я считал, что у нас не соблюдается закон о религиозных организациях, я писал прошение нашему архиерею, копии отправлял в совет по делам религий, своим друзьям и на BBC или на радиостанцию «Свобода». И после того как на радиостанциях зачитывали мое заявление, меня немедленно вызывали в облисполком.
Главная заслуга Московской Хельсинкской группы в том, что она отстояла право на правду. Весь Советский Союз был построен на лжи, с первого дня существования, когда Ленин залез на броневик и кричал, что нужно отдать землю крестьянам, фабрики — рабочим, мир — народам, хлеб — голодным. Когда кричали: «Мир — народам», то тут же начинали гражданскую войну. Московская Хельсинкская группа была, может быть, одной из первых организаций, члены которой говорили правду, приятную или неприятную, но правду.
Генри Резник, вице-президент Международного союза адвокатов, член Московской Хельсинкской группы:
Деятельность людей, составлявших Хельсинкскую группу, была связана с реальным риском сесть в тюрьму или попасть в психбольницу, не говоря уже о том, чтобы вылететь с работы. Андропов ставил своей целью задушить правозащитное движение.
Авторитет Хельсинкской группы завоеван историей. Грязь к нам не пристает. С нами можно спорить и не соглашаться, но мне кажется, что никто не сомневается в высокой нравственности и гуманизме таких людей как Людмила Алексеева или Сергей Ковалев.
Главное достижение Хельсинкской группы в том, что она до сих пор работает и предает гласности правонарушения. Наше вмешательство до сих пор приводит к тому, что людей перестают преследовать.
Политики добиваются власти — правозащитники этим заниматься не должны. К нам пытались вступить очень достойные и уважаемые люди, такие как Гарри Каспаров и Григорий Явлинский. Но мы им отказали: они занимались политической деятельностью. Мы симпатизируем всем политическим движениям, выступающим за соблюдение прав человека, но смыкаться с какой-то политикой мы не должны.
