Как сообщила пресс-служба Федеральной палаты адвокатов РФ, на состоявшейся 21 декабря онлайн-встрече руководства ФПА с журналистами по итогам 2020 г. президент ФПА Юрий Пилипенко, вице-президенты ФПА Светлана Володина и Михаил Толчеев, а также член Совета ФПА, советник ФПА Елена Авакян ответили на вопросы, касающиеся взаимодействия адвокатуры с Советом при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, создания апелляционных и кассационных судов, а также деятельности суда присяжных.
При ответе на вопросы, связанные с предложениями вице-президента ФПА, члена СПЧ по развитию гражданского общества и правам человека Генри Резника, на заседании СПЧ, проведенном Президентом РФ 10 декабря 2019 г., обсуждались перспективы развития законодательного регулирования деятельности адвокатуры. На этом заседании председатель СПЧ Валерий Фадеев подтвердил, что по всем трем предложениям, высказанным Генри Резником, ведется работа. Данные предложения касаются расширения подсудности суда присяжных, введения института следственных судей, а также судебной экспертизы. В частности, готовится законопроект, предусматривающий право стороны защиты требовать назначения такой экспертизы, что является очень важным для уравнивания процессуальных прав сторон.
На вопрос о том, участвуют ли представители ФПА в подготовке данного законопроекта, Юрий Пилипенко напомнил, что в работе над реализацией этой идеи ФПА участвует с момента постановки вопроса Генри Резником. Так, Президентом РФ даны поручения, в соответствии с которыми два законопроекта (о следственных судьях и расширении компетенции суда присяжных) готовит Верховный Суд РФ, а третьей проблемой занимается Администрация Президента РФ. «Мы направили свои предложения по всем трем законопроектам, мы всегда обсуждали такого рода законопроекты. Но надо иметь в виду, что не только российская адвокатура имеет право высказывать свои соображения по этому поводу, все силовые ведомства вовлечены в разработку такого рода проектов и инициатив, и здесь их интересы сталкиваются с нашими», – ответил президент ФПА. При этом он добавил, что в отношении законопроекта о судебной экспертизе есть надежда его скорого внесения. Также высока вероятность внесения проекта о судах присяжных, не хотелось бы терять оптимизм и в отношении института следственных судей, добавил Юрий Пилипенко.
Михаил Толчеев пояснил, что многие законы и законопроекты улучшают ситуацию с состязательностью сторон, однако декларируемая в них реальная состязательность появится только тогда, когда у обвинения и защиты будут равные права и возможности. Он вспомнил правовые позиции Европейского Суда по правам человека, который неоднократно указывал, что у стороны защиты должен быть достаточный инструмент для защиты своих прав и процессуальных возможностей.
Отвечая на вопрос о результатах деятельности кассационных и апелляционных судов и их влиянии на судебную систему, Юрий Пилипенко сказал, что не рискнул бы называть такую реорганизацию судебной реформой. «Это не судебная реформа, по крайней мере, по масштабам она не сопоставима с реформой Александра II. Но это крайне позитивное явление в судопроизводстве. Уже первые месяцы работы так называемой сплошной кассации показали, что это крайне полезное нововведение», – отметил он. До этого, по его словам, в России в последнее десятилетие начала складываться «региональная законность» – дела, рассмотренные в том или ином регионе, практически не имели возможности попасть в ВС в порядке кассации.
Сейчас кассация стала межрегиональной, поэтому она будет способствовать выработке единой правоприменительной практики, чего в последние годы не хватало. Кроме того, количество дел, рассматриваемых по существу в кассации, возросло почти на порядок. Раньше до кассации доходило лишь 5% жалоб, направленных адвокатами, сейчас – значительно больше. Увеличилось, по словам Юрия Пилипенко, и количество удовлетворенных жалоб. Все это внушает оптимизм и надежду, что доверители смогут полностью пройти весь процесс от первой инстанции до кассации.
Юрий Пилипенко с тревогой заявил о принятии Госдумой в первом чтении законопроекта, ограничивающего срок подачи кассационной жалобы двумя месяцами. «Когда мы узнали о появлении такого предложения, мы не могли с этим согласиться, понимая, что, по сути, это абсолютное усечение данного этого института», – сообщил он и добавил, что ФПА обратилась в Госдуму с обоснованием необходимости увеличить этот срок до разумного.
Поддержала создание в России новых судов и Елена Авакян. В то же время она критически оценила практику вынесения судебных актов с крайне формальной мотивировочной частью. Отвечая на вопрос, какие изменения необходимы, чтобы при прочтении судебного акта можно было понять, почему принято то или иное решение, член Совета ФПА указала, что вносить изменения в нормативно-правовую базу для этого нет необходимости. По ее мнению, «наши кодексы в области мотивирования судебных актов прекрасно написаны и не требуют никаких дополнительных изменений». Вопрос, скорее, в правоприменительной практике, считает эксперт.
Елена Авакян полагает, что в принципе появление новых апелляционных и кассационных судов послужит решению этой задачи: «Мотивированность судебного акта – это то основание, которое может быть использовано в качестве однозначного кассационного повода. Чем больше мы увидим отмен судебных актов в связи с нарушением мотивировки, тем больше будет изменяться мотивированность судебных актов».
Есть и иная грань этой проблемы. В сравнении с практикой других юрисдикций, где большая часть относительно простых гражданских и коммерческих дел не требует специальной мотивировки (она прописывается только по ходатайству стороны), у нас, к сожалению, подобные идеи не были реализованы, так как они, по мнению многих экспертов, могут закончиться тем, что мотивировочную часть судьи не будут писать вовсе. Елена Авакян предложила подумать о законодательном балансе между требованиями детальной мотивировки и спорами, когда она не требуется.
Упомянув судебные телешоу, где судья подробно разъясняет причины принимаемого им решения, Елена Авакян сказала, что «этот прекрасный образ хотелось бы увидеть» в действительности. Но в реальности возникает диссонанс: судьи не хотят разъяснять свои решения, а мы, с одной стороны, требуем от них крайне формализованного поведения, а с другой – их человеческого участия в судьбе фигурантов дела. «Так не бывает», – резюмировала советник ФПА. Должно быть выработано некое равновесие, которое позволяло бы судьям высказывать свое отношение к принимаемому судебному акту и пояснять его сторонам, но в то же время сохраняло дистанцию между сторонами процесса. По мнению Елены Авакян, с появлением сплошной аудио- и видеофиксации судебных заседаний отношение судей к мотивированности решений изменится, поскольку открытость и прозрачность способствуют повышению качества судебных актов.
Российские адвокаты всегда будут поддерживать расширение полномочий суда присяжных. Именно при такой форме судопроизводства высокопрофессиональные адвокаты имеют больше возможностей для отстаивания прав доверителей, заявил Юрий Пилипенко, отвечая на вопросы, насколько востребован и развит в России данный институт. Президент ФПА напомнил, что до революции 1917 г. в России ежегодно рассматривалось более 40 тыс. дел с участием присяжных, тогда как в недавнем прошлом в районных судах страны насчитывалось всего 300 дел в год с участием присяжных заседателей. Когда вводилась эта новация, ожидалось, что число таких дел увеличится до 15 тыс., и хотя пока таких цифр нет, количество дел из года в год растет.
Михаил Толчеев высказал мнение, что устойчивый рост количества процессов с участием присяжных, который, правда, несколько снизился в условиях пандемии, объясняется тем, что таким судом выносится более 20% оправдательных приговоров – это гораздо больше, чем в других судах. Впрочем, как известно, около 50% оправдательных приговоров потом отменяются в апелляции. «Судебная система очень жестко реагирует на случаи, когда обвинение не способно доказать свои доводы», – подметил вице-президент ФПА.
Однако, по словам Юрия Пилипенко, есть еще более печальные цифры: за последний год по статистике было вынесено 52 оправдательных вердикта, но в то же самое время 50 оправдательных приговоров были отменены. Президент ФПА пояснил, что сравнивать эти цифры нельзя, так как это совершенно разные дела, т.е. в 2019 г. отменялись дела, рассмотренные не в том же году, а раньше.
Отвечая на вопрос, почему по делу сестер Хачатурян никак не могут собрать коллегию присяжных, Юрий Пилипенко подчеркнул, что это не проблема института присяжных, а совершенно иная. Очень трудно сейчас найти в нашей стране человека, который ничего не слышал бы о данном деле. Наверняка у большинства людей сформировалось собственное, совершенно субъективное отношение: кто-то выступает за сестер, кто-то осуждает их. И это не упрек СМИ, так как чем громче дело, тем сложнее сформировать коллегию, которая состояла бы из людей, ничего не знающих о конкретном резонансном деле. Впрочем, по мнению президента ФПА, это свойственно любой стране, где в эпоху всеобщей информированности по «громкому» делу сформировать коллегию всегда тяжело. К тому же, по словам Михаила Толчеева, конкретно по этому делу сформировать коллегию не удалось по техническим причинам, в том числе в связи с болезнью обвиняемых и потерпевших.
