Ева Меркачева в интервью NEWS.ru — о том, что изменит законопроект Минюста по гуманизации содержания людей в тюрьмах
Министерство юстиции разработало законопроект, который должен облегчить условия содержания осужденных и заключенных в СИЗО. Помимо прочего, документ предусматривает возможность избавиться от статуса «злостного нарушителя», повышает максимальную сумму, которую можно тратить на еду в местах заключения, а также обязывает сотрудников учреждения под роспись уведомлять человека о ведении видеозаписи. NEWS.ru поговорил с правозащитницей, членом ОНК Москвы Евой Меркачевой о том, что изменит этот законопроект и о чем забыли его авторы.
— На что стоит обратить внимание в законопроекте?
— Там несколько важных моментов. Один из них моментов — это снятие всяких взысканий, которые обычно накладываются на заключенных, ещё начиная на стадии СИЗО и потом идут за человеком. Если таких взысканий несколько, он становится злостным нарушителем, а статус злостного нарушителя — это прямо до конца срока. Это означает, что человеку не дадут условно-досрочное освобождение и его не «перережимят», то есть не сменит ему наказание на другое какое-то, например на исправительные работы. А в законопроекте прописан механизм, как будут снимать, если нет новых нарушений, все эти «полосы» (их «полосами» называют сами заключенные) и что даже если ты злостный нарушитель, но в течение года ничего плохого не делал, то ты перестаешь им быть. Тогда с чистой совестью можешь претендовать на условно-досрочное освобождение.
Это очень хороший социальный лифт. В законопроекте приводится статистика, что порядка 10 тысяч человек за полгода получили отказы в УДО. Это большое количество людей, они очень расстраиваются. Теперь же у судов не будет оснований отказывать им в таком освобождении, потому у людей не будет в их делах стоять, что они злостные нарушители.
Также в законопроекте есть изменения, связанные с исправительными работами. В тексте сказано, что в общежитиях исправительных центров норма площади повышается на человека с четырех до пяти метров. Но это не столь значимо, потому что исправительные центры никогда не были в «перелимите», это не тот случай, когда люди друг на друге спят, как в СИЗО.
В законопроекте сказано, что возможно проживание вне этих общежитий. Это есть и сейчас, но сейчас в нормах фраза «вне общежития», а в законопроекте есть уточнение, что жить можно на съемном жилье либо в собственном жилье, которое находится в пределах муниципалитета, с семьей. Вот такой сделали акцент. То есть человек, если у него нет семьи, не может претендовать на то, чтобы жить вне общежития. А вот если у него есть семья, то пожалуйста (опять же, при определенных условиях). Вот такое уточнение сделали.
Еще в законопроекте появляется интересный момент с увеличением суммы, которую осужденные или находящиеся на стадии заключения люди могут потратить на питание. В УИК (уголовно-исправительном кодексе. — NEWS.ru) есть четкие ограничения, они и останутся, просто сумма повысится. Например, для тех людей, которые сидят в карцерах, ШИЗО, то есть наказаны, повышается сумма с пяти тысяч рублей до 6,5 тысячи, а для обычных осужденных в колониях — с 9 тысяч до 11 тысяч. В общем, для каждой категории повышается в среднем где-то на 1,5–2 тысячи рублей. Это, в принципе, покрывает инфляцию. Конечно, цены растут, поэтому нельзя сказать, что они смогут сильно больше продуктов покупать, но инфляцию последних лет это покроет.
— Можно ли после принятия этого законопроекта ждать увеличения количества отпущенных по УДО заключенных?
— Да, я думаю, что стоит ждать увеличения их количества.
— По вашей оценке, насколько действительно это большой шаг к гуманизации, или изменения скорее косметические?
— Шаг на пути к гуманизации сделан, но не сказать, что грандиозный.
— Насколько, как вы считаете, все требования будут реально исполняться? То есть действительно ли сотрудники ФСИН, например, будут положенным образом, с распиской уведомлять заключенных о ведении видеозаписи? Или это просто превратится в бюрократическую формальность?
— На самом деле видеозаписи ведутся сейчас. Ведутся они двумя способами. Во-первых, в большинстве камер на сегодняшний день есть система видеонаблюдения, она видна и уведомлять о том, что ведется наблюдение, нет необходимости, потому что заключенные сами знают, что за ними наблюдают. Так что это уже сейчас какая-то формальность.
Плюс у каждого сотрудника по инструкции должен быть видеорегистратор, и когда он работает, осуждённые и заключённые тоже видят, потому что там мигает лампочка. Собственно, все сразу знают, когда ведется запись общения с сотрудником, а когда — нет.
Поэтому я не знаю, зачем им сейчас понадобилось прописать, что должны обязательно заключённых об этом уведомить. Может быть, формально так должно быть.
— А что, по вашему мнению, авторы законопроекта упустили? Что еще нужно сделать в первую очередь для гуманизации?
— Упустили момент, связанный с длительными свиданиями в СИЗО. Изначально прописали в новых ПВР (правилах внутреннего распорядка. — NEWS.ru), что длительные свидания полагаются заключенным, которые уже получили приговор, но остались в СИЗО по разным причинам — может быть, новое дело либо они проходят свидетелем по другому делу. Им всё равно делительные свидания полагаются. Однако по факту такие свидания не предоставляются заключенным, а сотрудники ссылаются на то, что не было изменений в УИК.
И вот сейчас УИК меняется, но там ничего про свидания нет. Соответственно, опять не будут людей обеспечивать длительными свиданиям.
У меня было несколько историй совершенно жутких, когда заключенные сидят в СИЗО уже по пять—семь лет, и они не могут обнять близкого человека, потому что им предоставляют только краткосрочное свидание — это через стекло, а длительное, которое по закону вроде бы полагается, поскольку они уже в статусе осужденных, им не предоставляют только на этом основании, что они еще находятся в СИЗО.
