У нас, говорят, есть такие камеры в изоляторах, куда к подследственным подсаживают специально обученных людей. Эти люди давят на психику человеку и подрывают его волю к сопротивлению. В крайнем случае, могут и просто побить руками и ногами. Официально таких камер нет, неофициально – хорошо, если их нет хоть где-то. А вот генералу Никандрову повезло. Он тоже оказался в камере со специальным человеком. Который только укрепил его дух, вывел из депрессии. Генерал в тюрьме стал лучше, чем на воле. Даже не понятно, что ему на воле теперь делать. Еще немного и сосед, оказавшийся йогом-контрабандистом, научит его правильному дыханию, искусству левитации и способности закладывать левую ногу за правое ухо и в таком состоянии не спать двое суток. Мне в этом деле вот что занятно наблюдать. Генерала взяли как будто с поличным. Получил этот генерал взятку в миллион долларов.
Взятку даже не от предпринимателя за развал какого-то уголовного дела. Не от другого офицера за продвижение по службе. И не от чиновника за прикрытие коррупционной деятельности. А от короля преступного мира. А мы великолепным образом обсуждаем, законно ли возбуждение дела или нет, какие книжки читает генерал Никандров и как он продвигается к постижению божественных истин. Все познается в сравнении. И генерала Никандрова можно сравнить со свежепосаженным мэром Ярославля Урлашовым. Которого мурыжили три года расследованием, а потом дали наказание как убийце. А можно сравнить и с Никитой Белых, который взял в руки пакет с куда меньшей суммой при очень странных обстоятельствах, но теперь утратил и свободу, и доверие президента.
Урлашов и Белых для системы власти люди чужие. С ними не жаль поступить жестоко. С ними не жаль поступить даже по закону, если они его действительно нарушили. А вот как быть с членом корпорации? Который еще недавно замечательно на нее работал. И почему судьба этого дела вообще должна зависеть от того, какое ведомство его ведет. Если Никандров действительно брал взятку в миллион долларов за помощь ворам в законе, то любой следователь обязан это достоверно подтвердить – хоть ФСБ-шный, хоть бастрыкинский. А суд при любом раскладе обязан осудить такое преступление самым суровым образом – если оно и вправду было совершено. И мы уже знаем, что планка суровости не может быть ниже 12,5 лет строгого режима. Но если для Никандрова так принципиально, кто именно будет вести расследование, значит, он фактически говорит нам, что объективного разбирательства здесь быть не может. Что либо его свои отмажут, либо чужие утопят. Но в любом случае это будет не по справедливости и не по закону. В таком случае заключенному действительно нужно ровное дыхание, йога и тантра. Надо запастись колоссальным терпением, железной выдержкой и способностью невозмутимо сидеть сутками на заседаниях, заложив левую ногу за правое ухо.
