В Вестнике № 5-6 (за июль-сентябрь 2016) мы опубликовали научно-популярный анализ процедуры обжалования обвинительного приговора, подготовленный Евгением Клинниковым - бывшим московским следователем, а ныне заключённым, отбывающим наказание в рязанской колонии за якобы взятку с наркомана. Евгений Клинников обратился к нам за поддержкой 3 года назад. После изучения его материалов дела, мы пришли к убеждению полной невиновности на тот момент 24-летнего следователя. Помимо нас в невиновность Евгения Клинникова поверил и председатель «Комитета за гражданские права» Андрей Бабушкин, и сама Элла Александровна Памфилова – на тот момент Уполномоченный по правам человека в РФ, которая обратилась к председателю Верховного суда РФ с ходатайством о пересмотре дела Евгения Клинникова. Но суд был не приклонен и твёрдо заявил, что осуждённый уже исчерпал все способы судебной защиты, поэтому просто вернул обратно все его материалы.
Как очень метко подметила когда-то председатель «Руси сидящей» Ольга Романова, тюрьма ломает только слабых людей, а сильных людей она делает ещё сильнее, и для них тюрьма – это не конец, а только начало. Эта мысль очень подходит Евгению Клинникову. Имея за спиной красный диплом юриста и опыт работы старшим следователем по особо важным делам, он начал активно защищать не только свои права, но и права своих сокамерников, которые выстраиваются к нему в очередь за профессиональной помощью. За те 5,5 лет, которые Клинников отбывает наказание, он успел обжаловать в вышестоящий суды (в том числе в Верховный суд РФ) с переменным успехом более сотни обвинительных приговор. Учитывая нынешнее состояние единого внутреннего убеждения судей в виновности любого подсудимого и несокрушимую круговую поруку органов власти, в удовлетворении большинства жалоб было, естественно, отказано, но Клинников считает (и мы согласны с ним), что даже одно существенное снижение срока осужденному (с 8 до 6 лет) уже сделало его труд не бессмысленным.
Учитывая огромную популярность среди осуждённых, которая получила его первая публикация по способам эффективного обжалования приговоров, мы попросили Евгения Клинникова написать ещё один материал, на этот раз посвящённый самым распространённым ошибкам при составлении кассационных и надзорных жалоб в суд. Надеемся, она окажется такой же полезной.
Наиболее распространенные ошибки при составлении кассационных и надзорных жалоб по уголовным делам
Эта тема неслучайно получила от меня такое название, так как осужденному необходимо знать не только правила и эффективные приемы составления кассационных и надзорных жалоб (далее именуются - жалобы), но и все известные современному правоприменителю ошибки, чтобы исключить последние из текста.
2) слишком длинный текст жалобы.
“Ну, а как же короче напишешь, если там беспредел по делу?!”, - возмутятся многие из осужденных. Я вас прекрасно понимаю.
Но, если осужденный не уяснит, что судье - тому чужому человеку, заваленному горой другой работы, просто безразличен сам по себе факт беспредела, то осужденный совершит уже вторую грубую ошибку при составлении жалобы - слишком длинный ее текст.
Осужденный обязан понять, что у судьи, взявшего в руки жалобу на 20 листах, просто инстинктивно разгорается желание выкинуть ее и побыстрее отказать общими шаблонными, заранее заготовленными фразами. Он в этом случае может лишь пробежаться глазами пару строк на каждом листе жалобы, чтобы хоть на что-то сослаться в своем отказном решении.
Сложно рекомендовать идеальное количество листов для жалобы, но многие из самих судей утверждают, что оно должно быть менее трех.
Как этого достичь, если у осужденного уже написано 30 листов серьезных нарушений? Это еще более сложная рекомендация, чем предыдущая, а, значит, эффективное решение должно быть самое простое: осужденный берет свою жалобу и вычеркивает из нее все, кроме самых железобетонных оснований для отмены (изменения) приговора, которые уместятся на 3 листах. Согласен, что часто это невероятно трудно сделать.
Нельзя утверждать, что это обеспечит 100%-ную уверенность в удовлетворении жалобы, но то, что данный прием повысит шансы на это - совершенно точно.
3) сокращать там, где нельзя сокращать.
Осужденному нельзя впадать и в другую крайность - слишком кратко обосновывать наличие нарушений по делу.
Я понимаю, что непросто найти ту золотую середину по объему текста жалобы, но осужденному придется это сделать... самому или с помощью опытного в этом деле человека.
Приведу пример жалобы, которую нельзя было написать короче, чем на 9 листах: Барыгина осудили за 8 эпизодов сбыта наркотиков в крупном и особо крупном размерах на восемь лет лишения свободы.
По материалам уголовного дела было отчетливо видно, что сразу после совершения первого эпизода сбыта наркотиков в крупном размере полицейские установили причастность к этому Барыгина, но его не задержали, а наоборот в течение следующих трех месяцев спровоцировали Барыгина еще семь раз продать наркотики, чем существенно нарушили ряд законов, поскольку обязаны были сразу после первого эпизода сбыта его задержать.
Так вот в жалобе пришлось перечислить краткое содержание каждого из семи (кроме самого первого эпизода) рапортов полицейских и постановлений о производстве ОРМ “Проверочная закупка”, где уже фигурировала фамилия Барыгина, как изобличенного ранее сбытчика наркотиков. В жалобе пришлось после анализа каждого из указанных документов отметить, что сами полицейские указали, что факт совершения преступления Барыгиным уже известен. Так, почему его не задержали сразу, а еще 7 раз потом документировали новые продажи наркотиков? И после каждого указания в жалобе на эти документы ОРМ поочередно я задавал предыдущий вопрос.
Поэтому жалоба и растянулась на 9 листов, но сокращать ее было категорически нельзя, потому что в таком случае она потеряла бы свою наглядность.
В итоге я оказался прав: кассационная инстанция Верховного Суда РФ признала жалобу обоснованной даже без предварительного истребования материалов уголовного дела, 7 последних эпизодов сбыта наркотиков были признаны провокацией полицейских, в связи с чем приговор был изменен, а наказание снижено до 6 лет. На тот день осужденный уже отбыл 5 лет 8 месяцев от общего срока и весной этого года освободился.
Итак, ещё раз: осужденный обязан найти золотую середину по объему жалобы.
4) развернутые цитаты статей законов.
Судья - профессиональный юрист (по крайней мере себя таковым считает), поэтому его, как и любого специалиста в своей сфере, ужасно раздражает подобное цитирование статей законов, ведь он “итак все знает”, а эти цитаты затрагивают его гордость - “ты че, учить меня здесь будешь?”.
Значит, осужденный обязан это учитывать, а именно: не цитировать подробно сами статьи того же УПК, а следует указать номер статьи (ее части) и уже сделать вывод по-возможности своими словами (на юридическом языке, разумеется, а не на обывательском).
Например:
- “Изложенное является существенным основанием для отмены приговора в соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ”;
- “Таким образом, суд незаконно возобновил судебное следствие, так как указанное им основание не входит в исчерпывающий перечень таких оснований, предусмотренный ст. 294 УПК РФ”;
- “В соответствии с ч. 4 ст. 271 УПК РФ суд незаконно отказал в допросе свидетеля Иванова А.С., так как сторона защиты обеспечила его явку в суд”.
5) упоминание Конституции РФ.
Не знаю почему, но у большинства судей “аллергия” на слово «Конституция». Оно вызывает у них то отвращение, то усмешку, то агрессию.
Осужденному без разницы почему так сложилось. Поэтому в жалобе он никогда не напоминает суду о существовании Конституции РФ в обосновании своих доводов, иначе все, что будет написано после этого слова, вряд ли будет прочитано судьей.
6) к жалобе не приложены копии документов, на которые осужденный сослался в жалобе, но которые (документы) не отражены в приговоре.
Как суд может убедиться в правдивости доводов жалобы, если осужденный ссылается на документы, которые не отражены в приговоре? Да, судья может самостоятельно запросить дело. Но если он заранее настроен на отказ?
Поэтому осужденный обязан уже к самой жалобе приложить копии тех документов, на которые ссылается в качестве подтверждений своих доводов, чтобы судья, не прибегая ни к каким дополнительным действиям, мог по приложенным документам проверить достоверность и обоснованность жалобы.
В идеале осужденный прикладывает заверенные судом копии названных подтверждающих документов, но если заверенные получить нет возможности, тогда осужденный хотя бы сам пишет на каждой копии: “Копия верна, подпись, ФИО”.
Например, Решалова осудили за получение взятки должностным лицом за действия, входившие в его служебные полномочия. К своей жалобе на приговор он приложил копии нескольких листов из материалов дела, которые не нашли отражения в приговоре, но в действительности доказали отсутствие у него указанных полномочий. Соответственно, его действия не могли быть квалифицированы действия как взятка. Суд первой инстанции, естественно, отказался заверять названные копии, поэтому осужденный вынужден был поступить вышеописанным способом, а также дополнительно указать номера томов и листов уголовного дела, где эти документы хранятся.
Перечисленные ошибки могут показаться кому-то несущественными, мелкими или даже выдуманными. Однако такое возможное недоверие легко опровергнуто опытом изучения нескольких сотен жалоб на приговоры, поданных в разные региональные суды России и Верховный Суд РФ в 2012-2017 годах.
Анализ совершен с целью составления “карты подводных мин” океана современного уголовного судопроизводства страны, чтобы осужденные не “плавали”, а уверенно “ходили” по нему, добираясь до своей цели - скорее причалить к родному берегу.
