Не проходит и дня, чтобы мне не задавали этот вопрос. Чаще всего спрашивают об этом разные люди по несколько раз.
«Очень сильно за всех вас переживаю и молюсь, чтобы все у вас было хорошо, а ты не болел и занимался здоровьем,» - написал мне Андрей в своем письме, написанном 25 ноября и полученным мною 3 дня спустя.
Андрей по прежнему находился в СИЗО № 1 ФСИН России.
Все лекарства, которые мы ему передали, он получил. Однако, хотя СИЗО и является элитным, в нем, как мне кажется, работают не лучшие представители пенитенциарной медицины: хотя Маяков уже 2 года лечится от апноэ сна (опасности внезапной остановки дыхания во время сна человека), медики федеральной «Матросски» признаков апноэ сна у него не обнаружили. Как же они лечат другие заболевания, если не способны найти самое опасное?
Большие страдания Андрею доставляют действия конвоя, которые для перестраховки (а как бы чего не вышло) приковывают конвоируемых в машине 2 парами наручников: и пошевелиться тяжело и во время – не дай Бог! – аварии, люди обречены. Он написал об этом жалобу, его интересует не только, чтобы над ним лично так и не издевались, а, чтобы такая практика была отменена в отношении всех.
13 ноября суд продлил срок содержания Андрея на месяц.
По делу появился новый эпизод: не случайно сюжет с Андреем не исчезал экранов телевизоров несколько дней. Дирижеры этого дела, видать, надеялись, что, хотя бы пару процентов клиентов Андрея напишут на него заявление. Но таковая нашлась только одна: женщина, мужу которой Андрей помогал. Даже я ее мужа посещал (впрочем, по просьбе Андрея я посетил, наверное, человек 300; большая часть из них были люди, родственники которых, наверное, даже ста рублей не смогли бы заплатить за помощь!).
На этом фоне Андрея шокировали писания Юрия Падалки. «Про Юру я Вам уже писал, но до сих пор не пойму про несколько судимостей и остальную грязь!» - недоумевает он. Не буду лучше писать, что я об этом думаю.
Андрей очень сильно переживает , что в ноябре был день рождения его мамы Ларисы Александровны Маяковой, а он не смог сходить к ней на могилу. К своему стыду, об этом забыли и мы, его друзья.
Сегодня я написал Андрею, чтобы, несмотря на тюремный отдых не надеялся бездельничать: нам с ним вместе в ближайшие месяцы предстоит написать две книги (точнее новые редакции ранее написанных книг) – Настольной книжки общественного инспектора (3-е издание) и Настольную книжку заключенного (тоже 3-е издание).
А. Бабушкин
