Отказ военнослужащему по призыву в доступе к квалифицированной медицинской помощи, приведший к его смерти, признан ЕСПЧ нарушающим право на жизнь (ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, далее – Конвенция) – в части как позитивных обязательств государства по принятию мер для охраны жизни и здоровья людей в рамках его юрисдикции, так и процедурных обязательств по проведению эффективного официального расследования случаев смерти лиц, находящихся под юрисдикцией государства.
Жалоба в Европейский Суд по правам человека была подготовлена и подана мной 24 сентября 2007 г. в сотрудничестве с Региональной общественной правозащитной организацией «Солдатские матери Санкт-Петербурга» от имени заявителей – Татьяны и Владимира Плоховых, родителей погибшего военнослужащего по призыву Максима Плохова. В дальнейшем для подготовки возражений на меморандум правительства и составления заявления о справедливой компенсации к участию в деле был привлечен адвокат АБ «Онегин» Дмитрий Бартенев.
Обстоятельства дела
В мае 2004 г. Максим Плохов был призван в ряды Вооруженных Сил России с категорией годности к военной службе «А» (годен без ограничений). Службу он проходил в разведывательной роте военной части, дислоцированной в деревне Каменка Выборгского района Ленинградской области, в звании рядового и должности механика-водителя.
В августе 2005 г. рота находилась на полевых учениях. К середине месяца Максим Плохов пожаловался командиру роты на сильные боли в животе и попросил отправить в санчасть. Командир отказал, мотивируя тем, что солдат, по его мнению, симулирует болезнь и не хочет служить.
К 29 августа у Плохова появились сильные боли в левом подреберье, рвота, жидкий стул. Он не мог принимать пищу, кроме хлеба и чая. Военнослужащий повторно обратился к командиру взвода, но тот вновь не принял мер по оказанию помощи. В результате только 3 сентября при резком ухудшении состояния Максим Плохов был направлен в медицинскую роту военной части. При поступлении он был осмотрен врачами, лабораторные исследования не проводились. Мать военнослужащего, навестившая сына 9 сентября, увидела его с отекшим лицом, исхудавшего, ослабленного и в подавленном состоянии. На многочисленные жалобы командованию на отсутствие обследования и лечения она получила ответ, что Максим «ищет легкой жизни и не хочет служить».
На следующий день после отъезда Татьяны Плоховой Максима Плохова на больничной койке жестоко избил сослуживец. В тот же день юношу осмотрел врач-ординатор и визуально выявил наличие крови в моче, а также многочисленные травмы. По собственной инициативе врач на личном автомобиле доставил больного до КПП Выборгского гарнизонного военного госпиталя, откуда до приемного отделения юноша шел пешком. При поступлении в госпиталь врачи оценили его состояние как средней тяжести и поместили в реанимацию, где больному проводилась инфузионная, гемостатическая и антибактериальная терапия. Был установлен диагноз «закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга средней степени тяжести, отек головного мозга, острый диффузный гломерулонефрит, олигурия, почечная недостаточность, ушиб мягких тканей правой поясничной области, ушиб правой почки, забрюшинная гематома, двусторонняя гипостатическая пневмония». 12 сентября в связи с ухудшением состояния больной был по неотложным показаниям, в крайне тяжелом состоянии, без сознания переведен в 442-й Окружной военный клинический госпиталь г. Санкт-Петербурга. Несмотря на проведенные реанимационные и иные мероприятия, 19 сентября Максим Плохов умер.
Доследственная проверка обстоятельств смерти проводилась военной прокуратурой Выборгского гарнизона и длилась до 10 марта 2007 г., когда было вынесено окончательное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Кассационным определением Ленинградского окружного военного суда в удовлетворении жалобы на решение Выборгского гарнизонного военного суда по жалобе на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела Татьяне Плоховой было отказано.
Суть жалобы и процедура рассмотрения дела в ЕСПЧ
Жалоба в ЕСПЧ была подготовлена и направлена в 2007 г. после исчерпания всех средств правовой защиты (включая гражданско-правовые) на национальном уровне. Заявители жаловались на нарушение права на жизнь, гарантированного ст. 2 Конвенции, а также на нарушения ст. 3 Конвенции, запрещающей бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, в связи с физическими страданиями сына, длительным неоказанием медпомощи и избиением. Они также просили Европейский Суд признать нарушение ст. 13 Конвенции из-за отсутствия доступа к правосудию и наказания виновных в смерти сына.
Жалоба была коммуницирована в 2009 г., и 22 декабря 2020 г. вынесено постановление по делу «Плоховы против России».
Аргументация Европейского Суда
При рассмотрении жалобы ЕСПЧ последовательно рассмотрел 5 основных вопросов.
Первый: сформулированы критерии правового положения военнослужащих по призыву как лиц, находящихся под контролем государства (по аналогии с лицами, заключенными под стражу). На военнослужащих по призыву в полной мере должны распространяться обязательства государства по защите жизни и здоровья лиц, находящихся под его юрисдикцией.
Второй: можно ли, с точки зрения позитивных обязательств государства по ст. 2 Конвенции, считать нарушением права на жизнь неоказание (несвоевременное оказание) надлежащей квалифицированной медпомощи при наступлении смерти лица, находящегося под юрисдикцией государства?
Третий: можно ли, с точки зрения процессуальных обязательств государства по ст. 2 Конвенции, считать нарушением права на жизнь отсутствие официального расследования обстоятельств смерти в рамках возбужденного уголовного дела?
Четвертый: являются ли физические и нравственные страдания больного, находящегося под юрисдикцией государства, в случае неоказания ему надлежащей медпомощи основанием для признания нарушения государством запрета на бесчеловечное и унижающее достоинство обращение (ст. 3 Конвенции)?
Пятый: имеется ли нарушение со стороны государства ст. 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты) в ситуации, когда ни одно из средств правовой защиты на национальном уровне – при исчерпании всех доступных заявителям средств – не привело к установлению объективных обстоятельств смерти и привлечению виновных к ответственности?
Рассматривая первый вопрос, ЕСПЧ отметил, что Конвенция возлагает на государство обязательство защищать жизнь лиц, находящихся под его юрисдикцией, включая тех, кто содержится под стражей, а также военнослужащих, проходящих обязательную военную службу. Это обязательство подразумевает также обязанность предоставлять им медицинскую помощь, необходимую для защиты жизни и здоровья. Соответствующие правовые принципы были обобщены в решениях по делу «Мурадян против Армении» (жалоба № 11275/07) и «Мустафаев против Азербайджана» (жалоба № 47095/09).
Однако к моменту подачи жалобы «Плоховы против России» (в сентябре 2007 г.) указанные правовые принципы еще не были сформулированы, и практика ЕСПЧ по такого рода делам отсутствовала.
В связи с этим правовая позиция заявителей была выражена следующим образом: Максима Плохова следует рассматривать как «лицо в зависимом положении, находящееся под юрисдикцией государства», чья свобода действий ограничена государством в силу его статуса солдата Российской Армии, проходящего военную службу по призыву, находящегося на полном государственном обеспечении, под защитой федеральных законов «О воинской обязанности и военной службе» и «О статусе военнослужащих».
В жалобе указывалось также, что призывник выполняет возложенную на него государством воинскую обязанность и не может от нее отказаться, а также не вправе самовольно покинуть расположение воинской части, в том числе с целью выбора медицинского учреждения для оказания ему медпомощи. В связи с этим заявители ссылались на решения ЕСПЧ по делу «Салман против Турции» (жалоба № 21986/93) и «Трубников против России» (жалоба № 49790/99); полагая уместным применять в связи со смертью их сына позицию и логику ЕСПЧ по делам о смерти лиц, находящихся в заключении, они возлагали полную ответственность за потерю здоровья и смерть Максима Плохова на российские власти.
Данная позиция была поддержана Европейский Судом, и тем самым создан прецедент, имеющий огромное значение для обеспечения гарантий защиты прав военнослужащих Российской Армии на охрану жизни и здоровья, медицинское, социально-бытовое обеспечение, на безопасные условия несения обязательной военной службы.
Рассматривая второй вопрос о существе позитивных обязательств государства по защите жизни Максима Плохова, ЕСПЧ указал, что юноша поступил на военную службу здоровым, что было установлено военно-врачебной комиссией при призыве в мае 2004 г. Он умер в военном госпитале от внезапно развившегося заболевания почек. Власти не установили, когда именно началась эта болезнь. При появлении первых признаков заболевания и жалоб военнослужащего ему не был обеспечен доступ к медперсоналу; медицинская часть, куда первоначально поступил больной, не была оборудована должным образом, не укомплектована медперсоналом, не приспособлена для оказания медпомощи надлежащего уровня. Промедление с доступом к квалифицированной медицинской помощи, непроведение диагностических процедур, применение насилия на больничной койке – все это сказалось на исходе заболевания и привело к смерти больного.
Таким образом, ЕСПЧ заключил, что государство, без всяких сомнений, подвергло жизнь сына заявителей опасности, не предприняло надлежащих и эффективных мер для предотвращения его смерти и не выполнило тем самым позитивные обязательства по ст. 2 Конвенции.
Суд в контексте рассмотренных ранее дел («Магнитский и другие против России» (жалобы № 32631/09 и 53799/12) и «Мустафаев против Азербайджана») особо отметил, что по делам о смерти лиц, находящихся под контролем государства, решающее правовое значение имеет не причинно-следственная связь между недостатками лечения и смертью (в наличии которой власти сомневаются), а очевидный факт неоказания своевременно квалифицированной медпомощи и наступившие последствия.
Данный тезис представляется особенно важным, поскольку влечет обязанность государства во всех случаях опасности, которая может угрожать жизни лиц, находящихся под контролем властей, предпринимать неотложные и исчерпывающие меры для предотвращения угрозы жизни – независимо от «предполагаемой степени угрозы».
Рассматривая третий вопрос, касающийся процессуальных обязательств государства по расследованию смерти военнослужащего, Суд указал, что «доследственная проверка» не способна в полной мере установить обстоятельства и причины смерти, привести к выявлению и наказанию виновных, следовательно, – не является адекватным и полноценным расследованием. Кроме того, на данной стадии не могут быть реализованы права потерпевших.
Таким образом, ЕСПЧ установил, что проверочные мероприятия, проведенные вне рамок и до возбуждения уголовного дела, не удовлетворяют требованиям Конвенции по процедурным обязательствам государства, предусмотренным ст. 2 Конвенции.
Отказ в возбуждении уголовного дела повлиял также на итог гражданского судопроизводства по иску заявителей к воинской части: российский суд общей юрисдикции отказал в удовлетворении требований заявителей о возмещении вреда по той причине, что вина должностных лиц и медперсонала воинской части в смерти Максима Плохова в уголовно-правовом смысле не установлена. По данному вопросу Европейский Суд в очередной раз подчеркнул, что отсутствие уголовного расследования (уголовного дела) по фактам смерти, обстоятельства которой достоверно и бесспорно не установлены, означает, что эффективное расследование государством не проведено, и это является нарушением по смыслу процессуальных обязательств (ст. 2 Конвенции).
По четвертому и пятому вопросам Суд признал жалобу необоснованной.
В заключение отмечу, что постановление по делу «Плоховы против России» – первое, в котором рассматривается вопрос об уровне защиты права на жизнь военнослужащих по призыву в контексте их доступа к медицинской помощи.
Нарушение, установленное Европейским Судом в данном деле, является распространенной проблемой воинских частей, где медобслуживание в медицинских ротах находится на крайне низком уровне. При этом реальная возможность обратиться за медпомощью за пределами воинской части у военнослужащего по призыву, как правило, отсутствует, – как и реальный доступ к средствам связи, а также возможность сообщить кому-либо, кроме командования, о проблемах со здоровьем. Существуют и психологические сложности в воинском коллективе, связанные с жалобами на состояние здоровья. Командиры не всегда надлежащим образом работают с личным составом. Кроме того, самовольное оставление части является уголовно наказуемым деянием.
Это означает, что исполнение решения ЕСПЧ по данному делу требует принятия мер общего характера, в том числе по обеспечению доступа военнослужащих по призыву к квалифицированной медпомощи, а также корректировки законодательства и правоприменительной практики, касающейся ответственности должностных лиц армии за жизнь и здоровье военнослужащих.
