9 июня в Госдуму внесен проект поправки в Закон о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений (законопроект № 1190520-7), предусматривающий введение судебного контроля цензуры переписки заключенных в СИЗО.
В пояснительной записке отмечается, что действующий порядок наделяет правом и обязанностью цензуры два вида субъектов – администрацию места содержания под стражей и лицо (орган), в производстве которого находится уголовное дело. При этом последний осуществляет цензуру только «в случае необходимости». В то же время в Законе не раскрывается, что понимается под такой необходимостью, в какой момент и на каких основаниях она возникает, а также кто принимает решение о том, что она возникла.
«Правовая неопределенность указанной нормы приводит к тому, что цензура переписки со стороны органов предварительного расследования, как показывает реальная правоприменительная (в том числе адвокатская) практика, используется тогда, когда на подозреваемого или обвиняемого в целях получения признательных показаний необходимо оказать “давление”, затруднить его общение с родственниками и другими близкими лицами, со своим защитником, а также спровоцировать его на использование запрещенных средств мобильной связи и иных вещей и предметов, позволяющих использовать возможности связи, в том числе сети “Интернет”», – указано в документе.
Авторы проекта также обратили внимание, что в ряде ситуаций цензуру действительно необходимо осуществлять через лицо (орган), в производстве которого находится дело, – например если подозреваемый или обвиняемый находится в родственной, дружеской или приятельской связи с сотрудниками администрации СИЗО. Но для «объективного и всестороннего анализа ситуации о наличии необходимости осуществления цензуры переписки подозреваемого или обвиняемого не администрацией места содержания под стражей» необходим судебный порядок принятия решения о необходимости цензуры, чтобы исключить неправовую заинтересованность этих лиц.
Таким образом, в ч. 2 ст. 20 Закона о содержании под стражей предлагается указать, что цензура осуществляется администрацией места содержания под стражей, а в случае необходимости – лицом или органом, в производстве которых находится уголовное дело, на основании решения суда, вынесенного по ходатайству дознавателя, возбужденному с согласия прокурора, или по ходатайству следователя, возбужденному с согласия руководителя следственного органа.
Принятие законопроекта, по мнению его авторов, позволит создать действенный и объективный механизм принятия решения о необходимости осуществления цензуры переписки подозреваемых или обвиняемых лицом или органом, в производстве которых находится дело, всесторонне оценить такую необходимость и исключить случаи необоснованного принятия решения о цензуре.
Адвокат АП Калужской области Александр Редькин убежден, что проект в представленной редакции на практике работать не будет. «Во-первых, сотрудники следственных изоляторов и прочих мест содержания под стражей в любом случае будут читать переписку лиц, которые там содержатся, и доказать обратное практически невозможно. Во-вторых, цензура переписки осужденных была введена не просто так – эти лица были осуждены за совершение преступлений: тяжких, особо тяжких и т.д., это особый криминальный мир, который правоохранительные органы обязаны контролировать, в том числе чтобы предупреждать и выявлять новые преступления. На мой взгляд, принятие данной поправки не только осложнит работу сотрудникам правоохранительных органов, поскольку им придется всякий раз бежать в суд, чтобы получить соответствующее разрешение на контроль переписки, но и негативно скажется на требованиях к безопасности в целом», – пояснил он в комментарии «АГ».
Александр Редькин добавил, что не усмотрел в проекте положений, касающихся деятельности адвокатов. «Мы в принципе защищены адвокатской тайной, как и защищены ею наши подзащитные, однако на практике встречаются случаи, когда и нашу переписку с подзащитными периодически вскрывают и цензурируют, что, безусловно, противоречит закону, поэтому, если в Закон о содержании подозреваемых (обвиняемых) под стражей будет внесено более четкое уточнение в этой части, я всецело “за”», – подытожил адвокат.
Адвокат АП г. Москвы Вадим Кудрявцев оценил проект поправок категорически отрицательно: «Эта инициатива с учетом российских реалий может предоставить следователям дополнительные механизмы влияния на подследственных. Особенно это опасно, когда обвиняемыми и подозреваемыми являются предприниматели».
По мнению адвоката, поправку необходимо дополнить указанием на конкретные статьи УК РФ, по которым цензура может иметь место, – например по делам о терроризме, а также делам, связанным с организованными преступными группами, где есть реальные угрозы для общества. «Для чего следователю по делу о краже проверять почту обвиняемых, я как адвокат не понимаю. У следователей есть все механизмы профессионально расследовать дела без всякой цензуры. Переписка, которую ведут осужденные и обвиняемые через Интернет, и так открыта, поэтому цензурировать там нечего», – заключил Вадим Кудрявцев.
Советник Федеральной палаты адвокатов, ответственный секретарь Комиссии ФПА по этике и стандартам, адвокат Глеб Шумилов отметил, что установление дополнительного контрольного механизма для цензурирования переписки подозреваемых (обвиняемых) в виде судебного решения, безусловно, является важной вехой в обеспечении прав лиц, заключенных под стражу. «Предлагаемая новелла ограничивает дискрецию правоприменителя, в производстве у которого находится уголовное дело, по осуществлению цензуры, и представляется, что в случае принятия указанного закона и вступления его в силу следователю или дознавателю необходимо будет перед судом обосновывать установление цензуры переписки конкретного заключенного, чего не было по сей день», – пояснил он.
Однако, добавил Глеб Шумилов, учитывая обвинительный уклон суда, может сложиться ситуация, схожая с избранием меры пресечения в виде заключения под стражу или продлением указанной меры, когда суд подчас копирует постановление следователя (дознавателя) о возбуждении перед судом ходатайства об избрании или продлении стражи. «Неясным остается вопрос, обязательно ли участие защитника при рассмотрении ходатайства должностного лица о цензурировании переписки заключенного. В данной редакции проекта видится, что такое участие необязательно, в ином случае необходимо вносить дополнительные изменения в соответствующее законодательство. Если же участие защитника необязательно, предлагаемая новелла может стать очередной декларативной нормой, буква которой явно не соответствует духу принимаемого закона», – резюмировал советник ФПА.
