Генпрокуратура РФ в августе планирует масштабную проверку состояния пенитенциарной медицины. Против ее превращения в тюремное здравоохранение не возражает и ФСИН, которая, как выяснила «НГ», помогала Общественным наблюдательным комиссиям (ОНК) в подготовке доклада об имеющихся проблемах. Скорее всего Минздрав все-таки получит полномочия по контролю над действиями врачей за решеткой, что уже будет похоже на реальную гуманизацию. Но пока непонятно, в чем причина такой синхронизации чиновников и правозащитников. Возможно, у власти наконец дошли руки до СИЗО и колоний, которые за последний год превратились в мобилизационный резерв СВО.
Несовершенство порядка оказания медпомощи лицам, заключенных под стражу или осужденным к лишению свободы, обсудили на всероссийском форуме ОНК, который прошел в Общественной палате РФ. Новый созыв этих комиссий считается едва ли не максимально лояльным власти, однако именно новичкам, похоже, удалось сдвинуть с места лежачий камень этой одной из самых вопиющих тюремных проблем. Возможно, что они оказались более профессиональными или упорными по сравнению с предшественниками. Возможно, что наконец для реальной гуманизации созрели и власти. Но не исключено, что такие факторы и не сыграли бы, если бы не СВО, которая показала: пенитенциарная система является достаточно серьезным мобилизационным резервом.
Но на форуме ОНК публично об этом, понятное дело, никто не высказывался. Хотя, как пояснил «НГ» член московской ОНК, председатель Ассоциации профсоюзов правоохранительных органов России Алексей Лобарев, там поднимались самые разные темы, связанные с работой общественных контролеров. Но именно отдельным был вопрос о тюремной медицине, на которую продолжают поступать жалобы. Заключенные говорят о случаях несвоевременного лечения, об отсутствии специалистов и лекарств, об устаревшем оборудовании и пр. По-прежнему есть сложности с вывозом осужденных в больницы из-за того, что не хватает конвойных. Показательно, что не только наличие, но и правомерность подобных обращений подтвердили на форуме и представители Генпрокуратуры РФ. Надзорное ведомство обещает провести уже в августе масштабную проверку по всем регионам с целью «выявления имеющихся недостатков».
Сам Лобарев констатировал, что за последнее время сфера медпомощи за решеткой стала «более прозрачной», а отношение тюремщиков к проблематике – более правильное: «Улучшения есть, они заметны, но сохраняются и недостатки, скажем, серьезная нехватка профессиональных кадров в основном из-за небольших зарплат». Кстати, о том же сказали на форуме и представители самой ФСИН. При этом, заметил Лобарев, в обновленный созыв ОНК как раз попали люди с медицинским образованием, что «значительно облегчило проверки». Если раньше от наблюдателей звучали дилетантские вопросы, вроде того «ну у кого что болит?», то теперь «ОНК перешли на новый, более профессиональный уровень». И в учреждениях УИС, по его словам, это тоже уже осознают, а потому стараются правильно реагировать на замечания правозащитников.
Например, ФСИН совместно с членами ОНК Москвы наконец разработала и учредила единый формат разрешения на доступ к медицинской документации заключенных. Законодатель не определил, в каком виде ими дается такое согласие, допускалась произвольная форма, но возникали споры, правильно или нет это оформлено. «ФСИН упорядочил подход, тем самым облегчив нам задачу, чтобы на местах не возникало лишних вопросов и придирок. Теперь не будет проблем при запросах об ознакомлении с медкартами, документами, экспертизами в отношении арестантов или осужденных», – пояснил Лобарев.
Между тем, как выяснила «НГ», столичная ОНК по итогам проверок медицинской сферы подготовила специальный доклад. В нем отмечены проблемы самого разного уровня – начиная от грибка в камерах и заканчивая отсутствием в рационе заключенных свежих фруктов и овощей. Как оказалось, последнее вовсе не излишество: если питание однотипно для всех диагнозов и не предусматривает корректировок, то в результате, скажем, тем, у кого панкреатит, все равно выдают запрещенное им сливочное масло.
Серьезная проблема – это и диагностика. Некоторые заболевания, зачастую включая ВИЧ и гепатит, определяются уже только за решеткой. Говорится в докладе и о кадровом дефиците как персонала в целом, так и узких специалистов. Остаются вопросы по изношенному медоборудованию и наличию лекарств. Поскольку у тюремных врачей нет лицензий на многие виды медпомощи, то она и не оказывается, а положим, костыли можно выписать уже лишь по решению самого начальника учреждения.
Плохо и то, что отсутствует преемственность лечения, говорится в докладе, так что совсем не учитываются медицинские данные с воли, ведь у медслужбы ФСИН нет доступа в госсистему ЕМИАС. Потому и неудивительно, что сложно получать копии справок, после чего медикам в колониях приходится заново ставить диагнозы. При этом нередки случаи, когда тюремные пациенты даже не знают, от чего их лечат, какие проводятся исследования, каковы результаты. А контроль качества и безопасности меддеятельности, предусмотренный приказом Минздрава от 2020 года, не происходит в должном объеме, как нет и достаточного финансирования, поскольку бюджет ФСИН ограничен. Городские же больницы нередко под формальными предлогами пытаются избегать контактов с тюрьмами и тамошним контингентом.
Как пояснила «НГ» автор доклада – член ОНК Москвы Мария Ботова, для решения этих проблем, с одной стороны, требуются длительная работа и системные изменения. Но, с другой стороны, в ОНК уже подготовлен ряд инициатив, в том числе и законодательных. «Взаимодействие Минздрава и ФСИН должно выходить на новый уровень. Лечебно-диагностический процесс должен быть больше под властью Минздрава, а режим – за ФСИН», – заметила медик-правозащитник. Следовательно, потребуется перевод финансирования хотя бы частично за счет ОМС. И, конечно, в ОНК в очередной раз призывают наконец конкретизировать показания по здоровью для изменения меры пресечения задержанным гражданам.
Как сказал «НГ» член президентского Совета по правам человека Александр Брод, проблемы с медициной в местах лишения свободы отнюдь не новы. Не так давно неутешительный ей диагноз ставил и Минюст России, открыто заявив о высоком уровне смертности осужденных. Правозащитники тоже давно бьют тревогу, но до системного решения проблемы дело так и не дошло. «Бывая в территориальных управлениях ФСИН, не раз слышал жалобы на нехватку медиков, низкие зарплаты, мол, медоборудование уступает тому, что по ту сторону решетки», – напомнил он. В правозащитной почте немало жалоб на невнимание медиков, нехватку лекарств, несвоевременность диагностики и лечения. Вопросы о решении этих и других проблем необходимо ставить на федеральном уровне: «К примеру, на форуме ОНК снова говорилось о том, что тюремная медицина не должна существовать обособленно, необходимо переподчинить ее Минздраву, тогда и финансирование должно улучшиться, и стандартам здравоохранения она будет хотя бы как-то соответствовать». По мнению Брода, «без преобразований тюремной медицины грешно произносить слово «гуманизация» применительно к уголовно-исполнительной системе».
