Е. Альбац― Добрый вечер. 20.04. В эфире радиостанция «Эхо Москвы». У микрофона Евгения Альбац и я как всегда в понедельник начинаю нашу программу, посвященную ключевым событиям недели, тем событиям, которые будут иметь влияние на политику ближайших недель и месяцев. Последние дни и непосредственно сегодня произошло много событий, только что пришли сообщения из Израиля, там взорван автобус. Много погибших. Сегодня появилась весьма примечательная статья главы Следственного комитета господина Бастрыкина. В журнале «Коммерсант-власть». Продолжается обсуждение прямой линии президента. Но эти темы мы оставим до лучших времен. Сегодня мы поговорим о полицейских, о прежде всего ДПС, о том, что творится на улицах Москвы и я не сомневаюсь, что примерно то же самое творится и на улицах других городов. На улицах Москвы творится абсолютный полицейский террор и беспредел. Но, прежде всего, оказалось 5 тысяч рублей – столько оперативники районного отделения полиции должны заплатить за экспертизу. Соответственно если 30 уголовных дел, то нужно заплатить 150 тысяч рублей. 35 тысяч долларов стоит возбуждение уголовного дела по статье «бандитизм» и всего лишь 30 тысяч рублей по статье «оскорбление представителя власти». И это не то что сограждане платят полицейским, то есть конечно сограждане компенсируют так или иначе сами о том не задумываясь, все эти поборы, но это поразительно, что это то, что сами оперативники платят коллегам из следственных комитетов и прокуратур за то, чтобы было возбуждено дело, они получат то, что на полицейском сленге называется «палка». Карточка по форме №1 о выявлении преступления. Чем больше таких палок, тем лучше перспективы у сотрудника получить премию или продвижение по службе. Замечу, палочная система была отменена в Москве несколько лет назад, но оказывается нет, на самом деле она совершенно не отменена. Все как было, так и есть, — утверждает криминальный репортер Сергей Канев. Который должен был быть в студии «Эхо Москвы», но, к сожалению, он заболел. Что это значит, и почему полицейским необходимо в таких случаях кормление мы будем говорить в студии «Эхо Москвы». Но прежде я хочу рассказать то, как на мой взгляд устроено это кормление, которое потом по цепочке переходит вбок, наверх и так далее. В субботу я сама стала свидетелем того, как работает система кормления в исполнении первого батальона полка ДСП ГИБДД, Управления внутренних дел по центральному округу Москвы. Представьте себе вечер субботы, темно, около 8, идет дождь. Несколько машин, не спеша поднимаются по улице Дурова мимо мечети, готовясь повернуть налево на улице Щепкина. И вдруг вертушки, сигнальные огни, на дорогу выскакивает полицейский ДПС. Вы думаете, поймали, наверное, бандитов или предотвратили аварию или догнали угонщиков. Потому что вы сидите в машине и наблюдаете вертушки, бегающих полицейских и так далее. Ничего подобного. Вы понимаете, что на самом деле облава идет на вас и именно вам устраивают ловушку эти замечательные представители правоохранительных органов. Мне вообще уже везет, вот уже больше года стоит мне сесть за руль, так меня обязательно останавливают. Я понимаю, идет охота. Они выбрали себе дичь и эта дичь я. Одного не понимаю – сколько этот полицейский милицейский беспредел может продолжаться. И почему московские власти не опасаются этих распустившихся старших лейтенантов и майоров. Это сейчас у вас у власти есть деньги платить беспредельщикам. Но скоро не будет. И натренированные на нас они бросятся на людей у власти. Вот что можно сделать с полицейским террором на дорогах, есть ли способы борьбы с беспредельщиками. Об этом тоже мы будем говорить в студии «Эхо Москвы». Сегодня у меня в гостях довольно необычные для меня гости. Это Вадим Анатольевич Смирнов, старшина, который 12 лет оттрубил в ДПС, в прошлом член независимого профсоюза сотрудников милиции Москвы, бывший инспектор ГИБДД. Равиль Хаммятович Ахметжанов, юрист коллегии правовой защиты автовладельцев. И Андрей Филин, блогер, координатор Общественного проекта гражданских активистов «Движение». И вот я начну с вас, уважаемый Вадим Анатольевич Смирнов. Объясните, пожалуйста, когда сотрудники ДПС устраивают такие ловушки, отнимают у людей субботний вечер. Оформление всех замечательных протоколов длилось полтора часа. Скажите, пожалуйста, это делается зачем? Цель.
В. Смирнов― Палочная система как была, так и осталась. Независимо от той реформы, которая была. Когда говорили, что все будет по-другому. Все в принципе осталось на том же уровне.
Е. Альбац― И что, если они поймали пять машин, оформили протоколы, за каждый получают карточку номер один.
В. Смирнов― Нет, есть статистика, ежегодно в конце года подводятся итоги. И если допустим, в прошлом году выловили 2 тысячи встречки, то в следующем показатели не должны быть ниже. То есть должны быть выше. Это нонсенс какой-то.
Е. Альбац― То есть нужно поймать якобы выехавших на встречку…
В. Смирнов― Якобы, не якобы, но материалы должны быть составлены. То есть и по встречной полосе, и пьяный.
Е. Альбац― А какой в этом смысл. Я наблюдала, как перекрыли все движение. Вообще нечто невероятное творилось. Я понимаю так, что все-таки сотрудники ДПС помимо того, что они следят за движением в Москве, у них есть задача предотвращения аварийных ситуаций. В данном случае была безусловно создана аварийная ситуация. Причем для тех, для пешеходов, там сложный перекресток. Тогда какой смысл. Разве безаварийность движения не выгоднее для сотрудников ДПС.
В. Смирнов― На словах выгоднее. А на самом деле план. То есть инспектор ДПС, как и раньше должен написать 10 протоколов. Если экипаж 2 человека, значит, 20 протоколов в смену он должен принести.
Е. Альбац― Да, это серьезно.
В. Смирнов― Вот сейчас было мероприятие по таксистам. За день батальон должен сделать 250 материалов.
Е. Альбац― Это что такое?
В. Смирнов― Выявлялись нарушения среди таксистов. И я с ребятами беседовал недавно на улице, 250 материалов должен быть написано.
Р. Ахметжанов― То есть подсадка, проезд или что…
В. Смирнов― Нет, есть такси, видели на крыше стоят люстры такие. То есть они не официально оформлены. Там нет на него разрешения. Реклама должна быть зарегистрирована.
Р. Ахметжанов― Речь идет о том, что ликвидируется регистрация.
Е. Альбац― Подождите секундочку. Я вам дам слово.
В. Смирнов― Соответственно все возможные нарушения, которые есть со стороны таксистов, должны быть выявлены. То есть водительские удостоверения просроченные, штрафы неоплаченные.
Е. Альбац― И это все для того, чтобы получить необходимое количество протоколов.
В. Смирнов― Да, чтобы потом отчитаться. Что ГИБДД не бездействует, а работает.
Е. Альбац― Спасибо большое. Андрей Филин.
А. Филин― Я хотел немножко дополнить Вадима. По таксистам была из-за недавнего ЧП на Арбате. Таксист на фирменной машине Сити-Мобил ограбил салон связи и уехал. Попал во все камеры, его все сняли. Его гоняли по всей Москве, поймали в итоге на Сущевском валу. На следующий день началась операция «такси». Эта операция 250 человек, план на каждый батальон. Искали оружие.
Е. Альбац― А сколько всего батальонов?
А. Филин― По-моему, в ЦАО четыре.
В. Смирнов― И плюс еще спецтрассы соответственно.
А. Филин― В общем, довольно большой людской ресурс был именно на таксистов заточен. Искали оружие, отсутствие лицензии. Колпаки Вадим сказал. Просроченные документы. Подсадками не занимались. Именно едет такси, на каждом перекрестке, на каждом съезде с трешки стоял патруль и 2-3 машины такси.
Е. Альбац― Может быть это хорошая история. Может быть это важно, что они таким образом выявляют нарушителей и защищают москвичей.
А. Филин― Отличная история. Но почему-то она очень быстро закончилась. А когда закончилась, когда стритрейсеры на Ходынском поле устроили хороводы вокруг полицейской машины. И тут же на следующий день началась операция «стритрейсер». По всем радиостанциям, батальонам мы слышим: выявлять, наказывать, карать. Низкая посадка, гигантский глушак, тонированная, тюнингованные детали – задерживать вплоть до эвакуации. План был по 20 машин на батальон. Но что сделали стритрейсеры. Это не такси. Они взяли и в подполье ушли. Их не могут найти. Теперь каждый звонок в полицию, что тут стритрейсеры – туда мчится три патруля. А их нет. Вот на следующий день после того, как какой-нибудь грузовик, уже был случай, когда грузовик на юге Москвы была авария, они месяц шерстили грузовики. То есть так: гром грянул – мужик перекрещивается.
Е. Альбац― А кто эти планы спускает?
А. Филин― Конечно, судьба. То есть что-то случилось знаковое. Такси – значит, будем бить по таксистам. Рейсеры – значит по рейсерам. Но спускает естественно главк. То есть господин Колокольцев очевидно для того, чтобы уже идти выше с папочкой.
Е. Альбац― Он министр внутренних дел.
А. Филин― От него все идет. На него все завязано с ГИБДД.
В. Смирнов― ГИБДД это же структура МВД.
А. Филин― В Москве занимается Виктор Васильевич Коваленко. То есть ему приносят сводку каждый день, он видит ЧП, по нему принимает решение, работать или нет. Мы с ним общались лично, я примерно представляю механизм. Но каждый день более того, когда какие-то чрезвычайные ситуации, ему каждые три часа на сто кладут докладную, что столько-то машин проверено, задержано и так далее. А все это спускается вниз на тех инспекторов, которые вчера или в субботу на улице Дурова сразу пять машин остановили. Но это показуха, потому что пока ловят таксистов, будут кататься перегруженные грузовики.
Е. Альбац― То есть вы мне хотите сказать, что эти инспекторы, руководил всем этим майор, и старший лейтенант Негодов и там был еще лейтенант. Было две машины задействовано. То есть эти ловушки они устраивают, потому что им сверху спускают планы. Потому что я не первый раз за этими вещами наблюдаю. И у меня складывается впечатление другое. То, что для них это форма кормления. Потому что на моих глазах там была машина из 37-го региона, один водитель с правами не российскими. И им все время говорили, ну садитесь в машину.
А. Филин― Договоримся.
Е. Альбац― У меня есть правило: я никогда не участвую в коррупции правоохранительных органов. За всю свою жизнь я ни разу этого не сделала. Но как я понимаю, что ставка там от 5 до 50 тысяч рублей. А что вы про это знаете?
А. Филин― Да, хороший вопрос. Ставка по лишенческим статьям 5 тысяч наверное не Москва, а регионы. В Москве начинается сумма от 15 тысяч. И выше. Если ты едешь на Ламборджини, то тебе 150 и у тебя наверное будут эти 150 тысяч.
Е. Альбац― А что, Ламборджини останавливают?
А. Филин― Да. 150 тысяч возможно едет. Маленький запах алкоголя от человека. Всякое бывает. Так вот по поводу сумм, вы сказали кормушка, эта кормушка еще с дальнейшим отчислением идет. Я не могу про личности, но очень многие инспектора, выходя на работу, знают, что в конце недели, смены или месяца надо занести пачечку денег в определенный кабинет. Я опять же не называю какие-то кабинеты. Ставки разные. От 150 тысяч в месяц до миллиона. Миллион это Рублевка.
Е. Альбац― За что?
А. Филин― За то, что человек стоит на очень хорошей денежной трассе. Вот Рублево-Успенское шоссе. Там еще далеко не каждого остановишь. Но если уж остановишь, то куш может быть хороший. И то, что деньги идут выше, это автоматически гарантирует инспекторам то, что их будут прикрывать. Я могу назвать несколько случаев, когда мы видим реально, что инспектор занимается вымогательством, беспределом. Он фальсифицирует доказательства, выписывает протоколы, постановления, ему смотришь в глаза, говоришь: что же ты делаешь. Ты же обманщик, ты фальшивые документы делаешь. Он отворачивается и уходит. Звонок в дежурную часть инспектора, нам говорят, что мы с ним разберемся. И 90% таких разбирательств заканчиваются тишиной. Ни письменных ответов, ничего. Привлекается 10% инспекторов по таким обращениям. Но это мы, мы общественники, мы их ловим, мы этим занимаемся. А сколько людей так остановили, человек понимает, что проще отдать полторы тысячи или пять и дальше поехать, чем потом бегать искать правду. Это наша, к сожалению, слабость нашей нации, что мы не любим искать правду. А ее надо искать. Пока у нас мало правды, будет очень много неправды.
Е. Альбац― Я хотела быть дать возможность бывшему старшине Вадиму Анатольевичу Смирнову сказать, что не все инспекторы мазаны одним миром. И что среди них есть люди, которые этим не занимаются или система не позволяет.
Е. Альбац― То есть это все-таки не та ситуация, что никакого выхода нет, что поскольку существует система подношений по вертикали, по иерархии, то честный инспектор не может выжить в этой системе.
В. Смирнов― Да нет. Спокойно.
А. Филин― Но их считанные единицы.
В. Смирнов― Но то, что вы сказали, что там какие-то деньги за то, что он стоит это все сказки.
А. Филин― Хорошо. Пункт весового контроля знаете что такое.
В. Смирнов― Да, знаю.
А. Филин― Суммы знаете? Шестизначные цифры там.
Е. Альбац― А что это такое.
А. Филин― Эта тема для нас табу. Это тема весового контроля. Те пункты, вот раньше были пикеты ДПС, сейчас их переоборудовали под пункты ЦДД. И там устроили пункты весового контроля. Едет машина с перегрузом, хорошая машина проходит, неправильная – не проходит. Что такое хорошая и неправильная. Хорошие машины это те, автопарк которой как-то встретился, договорился о том, что их проверять не будут на перевес. Те, кто не договорился, у них будет перевес, даже если его там нет.
В. Смирнов― А как вы узнаете, договорился он или нет? Фантастика все.
А. Филин― Хорошо, фантастика. У меня есть факты. Я вас могу познакомить с людьми. Так вот, в день один пункт весового контроля в среднем приносит от 150 до 300 тысяч рублей. Кому и как это уже второй вопрос. Но просто когда мы попытались заняться этим…
Е. Альбац― В день?
А. Филин― Нам сказали, ребята, не лезьте, вас убьют. Поэтому мы не лезем. 150 тысяч один пункт весового контроля. Если мы будем там рядом стоять с камерой и кубышку эту обламывать, то через 10 дней полтора миллиона кому-то убыток и просто придут и…
Е. Альбац― Это связано с этой историей с дальнобойщиками, с этой системой Платон.
А. Филин― Частично взаимосвязано. Потому что система контроля Платон будет контролировать перемещение транспорта, и она стоит не на всех дорогах. Система весового контроля должна стоять на федеральных трассах. Но те, у кого перегруз или те, кто не договаривается с гаишниками, едут в объезд. Где этих весов быть не должно. Гаишники это понимают, Дептранс. И переставляет уже противозаконно пункты весового контроля там, где их быть не должно. Ловят машины и там уже водителю деваться некуда. Либо у него забирают машину, гигантский штраф, а на юрлиц до полмиллиона штраф. Либо он договаривается на месте.
В. Смирнов― Не перегружайте.
Е. Альбац― Равиль Ахметжанов, вы юрист коллегии правовой защиты автовладельцев. Скажите, пожалуйста, у автовладельцев есть какая-то возможность защититься от этой системы кормления, от этого беспредела. Который происходит. Ваш опыт. Только давайте честно. Можно защититься. Или нельзя. Без денег и без связей.
Р. Ахметжанов― В первую очередь я именно на этом и специализируюсь. То есть люди обращаются, и тогда приходится выкорчевывать такую информацию, которая довольно… То есть сейчас говорилось про взятки. Но те люди, у которых нет денег, они и обращаются именно за такой помощью, которая не оставит их без штанов. И регулярно оказывается, что как в анекдоте: правила нарушились сами. Абсолютно недавно, например, выяснилось вдруг, что на Хованской улице в Москве, выезд из ВДНХ знаки расставлены таким образом, что водитель поставил машину, ушел, пришел, через некоторое время, ему приходит штраф за то что не оплатил парковку. Там просто знака нет. А он должен быть. Ну вот пришлось поработать немножко, знаки появились.
Е. Альбац― А ему вернули штраф…
Р. Ахметжанов― Сейчас ситуация такая, что за три дня умудрились поставить знаки это одно, а вот штрафы приходится обжаловать. Потому что, например, в АМПП абсолютно не желают признать того, что эти знаки вообще-то отсутствуют.
Е. Альбац― Я не знаю, что такое АМПП, пардон.
Р. Ахметжанов― Это страшная организация, которая начисляет штрафы по 2,5 тысячи рублей за то, что человек не оплатил парковку.
Е. Альбац― Это один вариант.
Р. Ахметжанов― Есть другие варианты.
Е. Альбац― Вот что вы можете сделать, когда в суде практика судебная такая, что судьи безоговорочно верят показаниям инспекторов. И при этом совершенно бесполезно ни свидетели, не говоря о том, что в протоколах вдруг появляется откуда ни возьмись какие-нибудь свидетели.
Р. Ахметжанов― В первую очередь нужно быть честным. До конца. И требовать правды. Я могу назвать такую фамилию…
Е. Альбац― Слушайте, вы меня за советскую власть не агитируйте. Вы маленький, а при ней жила. Поэтому не агитируйте меня за советскую власть. Вы мне расскажите, как человек может защититься. Как человек в реальности может защититься.
Р. Ахметжанов― Мы сейчас именно это и делаем.
Е. Альбац― Вы мне говорите про правду, я вам говорю, не агитируйте меня за советскую власть. Как?
Р. Ахметжанов― Сейчас я вам сообщаю, что судья 154-го судебного участка Стороженко в прошлом году вынес 185 постановлений за то, что люди с одной и той же автозаправки выезжали, поворачивали налево, нарушали ПДД, и ехали по встречке. Поэтому нужно то ли оштрафовать, то ли лишить прав. И ни одного раза этот судья не выяснил, по какой же причине люди там оказываются. В процессе производства по делу оказывается, что в ГИБДД одна схема организации движения, в центре организации движения другая схема. А судья вообще имеет абсолютно очень отдаленное представление о том, что там при выезде с АЗС люди практически не могут вообще выполнить требования правил дорожного движения. Сотрудники ГИБДД это прекрасно знают. Они просто проезжают мимо, например, то дело, которое я видел, судья как военную тайну привозит свою флешку, это видеозапись служебного, извиняюсь, регистратора. Он ее не приложил к делу. Но после того как, наконец мне дали посмотреть, я увидел, что инспектор ГИБДД, приближаясь к тому месту, где сейчас что-то обязательно произойдет, он порядка двух раз наверное проехался по встречной полосе, не пропустил один раз пешехода, после этого притормозил посреди дороги в ожидании, когда же кто-нибудь выйдет, обязательно выйдет на встречную полосу и только после этого он — кошмар – люди что-то совершили. То есть все это нужно выводить на чистую воду.
Е. Альбац― Это очень интересно. И что? Вы говорите, 185 решений судья вынес.
Р. Ахметжанов― И еще неизвестно, сколько штрафов назначил командир батальона.
Е. Альбац― А судья отнял права, лишил людей водительских прав. То есть кого-то лишил работы, кого-то профессии.
Р. Ахметжанов― Кого-то оставил без небольшой копеечки денег. Кого-то оставил без прав. Это очевидно.
Е. Альбац― Так. И что вы с этим можете, как вы сказали, судья Стороженко?
Р. Ахметжанов― Да. 154-й судебный участок Москвы. Можно на сайте посмотреть. Все это правда. Там постановления есть. И ни разу судья не выяснил, какого же извините, пожалуйста, там так организовано движение, что все люди это делают.
Е. Альбац― Вам удалось там в суде…
Р. Ахметжанов― Это в работе. Судья Стороженко, видя, что перед ним находится человек, который был им допущен к участию в производстве по делу в виде меня, запрещает мне принимать участие в рассмотрении дела. И в результате он просто исключает мою возможность задать вопрос.
Е. Альбац― То есть вам не удастся добиться…
Р. Ахметжанов― Сейчас речь идет о том, мы перешли уже в районный суд и я очень хочу, чтобы в этом месте сделали такую организацию движения, которая, во-первых, соответствует ГОСТу, там бредовая организация движения, не зря 4 схемы разные. И собственно говоря, чтобы это было ликвидировано. Это не единственное место в Москве. У нас такой бардак, что извините, пожалуйста.
Е. Альбац― Давайте мы будем все-таки аккуратны со словами. Все-таки мы находимся в прямом эфире.
Р. Ахметжанов― Извините, бардак это почти ругательство. Согласен.
Е. Альбац― Я с вами совершенно согласна. Но мне кажется, что это сознательно. В Москве существуют места, я просто, поскольку в этом городе езжу за рулем 39 лет, конечно, для меня это поразительно, что создаются специальные места, где сотрудники ДПС могут просто на людях зарабатывать деньги. Это же, Андрей Филин, известно. Ни для кого не новость.
А. Филин― Главное не новость для судьи, вот например Карельский бульвар не рекордсмены, но 300 лишений за год. Это СЗАО. Выезд на Вагоноремонтную. Там всегда припарковано машин так, что машина выезжает на встречку. Все машины. 300 лишений за год. Судья одна и та же. Дела одни и те же, место одно и то же. И хоть бы раз полицейские, проезжая мимо, эвакуировали машины, которые там припаркованы. Нет, им выгоднее стоять за поворотом и делать план и по судебным решениям, и по своим штрафам палочкам и так далее. Я вам после перерыва расскажу, как командиры батальона передают в рации, кто сегодня не принесет столько-то протоколов, пусть не возвращается.
Е. Альбац― Спасибо. Мы сейчас уходим на новости и рекламу и потом вернемся в студию «Эхо Москвы».
НОВОСТИ
Е. Альбац― Добрый вечер. В студии «Эхо Москвы» мы говорим о полицейском произволе, беспределе на улицах Москвы. Я должна была сразу сказать, так вот мы конечно приглашали представителей ГИБДД Москвы. Мы отправили бумагу. Пресс-служба ГИБДД Москвы сказала, что они так быстро не могут отреагировать. Я их обожаю. Пресс-служба представляете себе. Они позвонили, как мне сказали наши продюсеры в 16 часов и сказали, что не могут так быстро отреагировать. Ну не могут.
В. Смирнов― Надо было согласовать. Надо было до самого верха дойти, чтобы получить разрешение к вам придти.
Е. Альбац― Вадим Анатольевич, вы сами бывший инспектор ГИБДД. Объясните, как быть, когда вы оказываетесь в таких ловушках.
В. Смирнов― В каких?
Е. Альбац― Вам рассказывал только что Равиль Хаммятович, как с автозаправочной станции неизбежно выводит на встречку. Я в субботу поворачивала с улицы Дурова налево на улицу Щепкина и неизбежно совершенно оказывалась на трамвайных путях. Ну не было так варианта. Передо мной встал ДПСник в тот момент, когда я поворачивала я стояла на путях. Я ничего сделать не могу. Пять машин там было.
В. Смирнов― А почему вы оказались на путях?
Е. Альбац― Вы поворачиваете налево через пути.
В. Смирнов― Есть пути попутного направления, пути встречного направления.
Е. Альбац― Но вы все равно на них оказываетесь. Поверьте мне. У вас нет вариантов.
В. Смирнов― Вначале пересекаете, потом попадаете.
Е. Альбац― Но вам не дают пересечь. Перед вами оказывается ДПСник. Вот как быть водителю в ситуации, когда он оказывается в ловушке.
В. Смирнов― Не нарушать, наверное, правила дорожного движения.
А. Филин― Уже нарушил. Что делать при общении с инспектором, когда ему говорят: ты ехал по встречке.
В. Смирнов― Если он действительно ехал по встречке…
А. Филин― Если он не ехал по встречке, что делать. Его оговаривают.
Р.Ахметжанов:Ситуация такая, что за три дня умудрились поставить знаки, а штрафы приходится обжаловатьQТвитнуть
В. Смирнов― Есть в протоколе такое место: не согласен.
А. Филин― И потом в суде, вы не согласны, а вот вам лишение.
В. Смирнов― А что делать.
А. Филин― Какие-то механизмы, вот вы как инспектор бывший.
В. Смирнов― Если было совершено нарушение ПДД, инспектор должен составить протокол.
А. Филин― Минуточку. Мы обсуждаем: нарушения не было, но инспектор говорит, вы нарушили. Механизм защиты, который действительно будет работать.
В. Смирнов― Я не думаю, что инспектор будет просто так останавливать, если вы не нарушали.
Е. Альбац― Понятно. Вадим Анатольевич Смирнов, спасибо вам большое. Эту сказку, которая сейчас вызовет большое удовольствие у многомиллионной аудитории «Эхо Москвы». Вот пишет Юрий из Москвы: «Вы шутите, знакомый моей дочери простой ППС, обязан отдавать наверх 2 тысячи долларов. Я спросил его: а тебе что остается. Ответ: ну так столько же». Ну что написали, то читаю.
В. Смирнов― Написать можно все что угодно.
Е. Альбац― Владимир Анатольевич Смирнов сейчас скажет, что написать можно все что угодно. Конечно, Владимир Анатольевич. Да, Равиль Хаммятович.
Р. Ахметжанов― Например, как люди пользуются своими правами, которые можно использовать в тот момент, когда то ли повернул, то ли проехал, дело в том, что нужно проявлять быстроту и сообразительность. Нужно знать ПДД и свои права. Инспектор, прежде чем совершить какие-то значимые действия, он должен все эти права разъяснить и дать ими воспользоваться. Если человек не знает заранее, как ими пользоваться…
Е. Альбац― Это какие права:
Р. Ахметжанов― Человек имеет право заявить ходатайство, он например может вдруг оказаться тем человеком, который хочет ознакомиться с какими-то материалами, которые указывают, что кто-то как-то куда-то повернул, выехал. И так далее. После этого уже можно заявлять другие ходатайства. Например, прошу это расценивать так, вот так.
Е. Альбац― Вот на месте где якобы совершено правонарушение, как водитель, что он может сделать. Перед вами два сотрудника ДПС. Которые вам говорят: вы выехали на встречку. Вы говорите: нет. Они говорят, нет, вы выехали. Они рисуют вам схему, которая не имеет никого отношения к реальности. И говорят, вы не можете на схеме ничего писать.
А. Филин― Если не согласны, вот здесь напишите.
Е. Альбац― Нет, схему не можете трогать. Там были еще машины, как же вы так рисуете все.
Р. Ахметжанов― Мы ходим вдоль за около тех вещей, про которые можно или нельзя разговаривать. Про некоторые вещи мы просто стараемся не понимать. Когда мне вообще не о чем сказать в защиту кого-то я говорю о Конституции. Вот у нас в Конституции сказано, что права и свободы человека определяют смысл содержания и применения законов. На территории РФ. Вот что такое правонарушение лично я воспринимаю как нарушение прав человека.
Е. Альбац― Согласились.
Р. Ахметжанов― А если я ничьи права не нарушил.
Е. Альбац― Давайте конкретно. Вот как водителю быть в ситуации, когда он попадает в такую облаву.
Р. Ахметжанов― Быть готовым пользоваться своими правами.
Е. Альбац― Какими?
Р. Ахметжанов― Берешь лист бумаги, пишешь ходатайство этому инспектору. Я хочу ознакомиться с такими-то материалами. Инспектор обязан…
Е. Альбац― Какими материалами? Что, у инспектора должны быть видеоматериалы, подтверждающие ваше правонарушение.
Р. Ахметжанов― Нет. В законе предусмотрено, что дело может быть возбуждено при наличии поводов и данных, указывающих на наличие административного правонарушения. Они должны иметь материальный вид. И я хочу их увидеть.
А. Филин― Равиль, вы сегодня говорите юридическим языком, который недоступен 95% наших автовладельцев.
Е. Альбац― Андрей, переведите на русский, что Равиль предлагает сделать.
А. Филин― Заняться крючкотворством. Занять мозг инспектора ГИБДД такими материями, которые он не очень понимает. Ходатайство подать, попросить его рассмотрения, предоставить видеоподтверждение. Записать всех свидетелей. Права на все это у нас есть, но как правило мы этим не пользуемся. И гаишники тоже этим не пользуются. То есть у него все просто: увидел, поймал, показалось, не показалось. Выписывает протокол. Постановление. У тебя есть право обжаловать, написать «согласен», «не согласен». Все то, что у него есть из технической базы, он потом укажет. Допустим, видеорегистратор в полицейской машине или видеокамера стоит. Чаще всего все-таки это глаза.
Е. Альбац― У них не было регистратора, потому что они были на другой стороне дороги.
А. Филин― А потом инспектор пишет рапорт, что я такой-то стоял там-то и вижу, красивая машина едет по встречке. Была остановлена. К водителю были применены, все права ему разъяснены, и вот теперь материалы отправляются в суд. Дело в том, что в суде потом даже если инспектор написал полную чушь, судья выносит определение, что нет у него никаких доводов не верить гаишнику, что гаишник был на службе и у него не было права оговорить честного человека, значит, он был прав. Значит, честный человек был не очень честный. Мы гаишникам априори верим любому его слову. И что самое плохое – даже если был видеорегистратор в машине у псевдонарушителя, то видеоматериал судья не всегда еще и рассматривает. Надо потом продавливать. Чаще всего даже не в первой, а второй инстанции видео на усмотрение суда просматривается.
Р. Ахметжанов― Если есть видеозапись у самого человека…
А. Филин― А если нет, что делать.
Р. Ахметжанов― Я уже сказал. Ходатайство, объяснение.
А. Филин― А простому автомобилисту что делать?
Р. Ахметжанов― Звонить на горячую линию.
Е. Альбац― Тут приходят вопросы от слушателей. Артур из Москвы спрашивает: пожалуйста, прокомментируйте использование видеорегистраторов, насколько это действенно?
А.Филин:Это показуха, потому что пока ловят таксистов, будут кататься перегруженные грузовикиQТвитнуть
Р. Ахметжанов― Сразу заявлять ходатайство об использовании этой видеозаписи. Сразу заявлять о том, что есть вот эта видеозапись.
Е. Альбац― Заявлять на какой стадии?
А. Филин― В процессе составления протокола. У вас есть графа: пояснения, объяснения. Вы там пишите, согласны или нет, плюс есть графа, вы вписываете, что с протоколом не согласен, с вменяемыми нарушениями не согласен. Есть подтверждение, как я двигался, видеорегистратор. Марка такая-то, снят там-то. Уже дальше, если дело дойдет до суда, дальше вас вызывают в административную группу. Вы приходите к командиру батальона или к отделу административка и смотрите видео. И чаще всего уже на этой стадии, если вменяемые адекватные инспектора, они говорят: ну да, наш инспектор ошибся. И самое главное инспектор не будет наказан. Вот как эта ловушка, он 50 человек остановит, один придет с видеорегистратором, покажет, вот я не нарушал. Ему скажут, да, инспектор немножко ошибся. Он даже не будет наказан. Хотя все знают прекрасно, сколько в день берет в неделю и куда что отправляет. Единственный вариант защиты здесь наверное переходить в атаку. Смотрите, в любой ситуации, когда вы не согласны с инспектором, вы имеете право…
В. Смирнов― Не надо в атаку переходить, мы в 21 веке живем.
А. Филин― Подождите. Вы об этом потом расскажете. Вот у вас есть право, если вы не согласны с инспектором, а инспектор внаглую сидит вам и пишет фальшивый протокол, по фальшивым событиям, вы имеете право вызвать на место ответственного. Это либо командир батальона, подразделения, роты, полка и так далее.
Р. Ахметжанов― Ночью это вообще нереально.
Е. Альбац― Они не приезжают.
А. Филин― Приезжают. Ко мне приезжают почему-то. Я добиваюсь этого. Это надо несколько раз позвонить, если у вас конфликтная ситуация, если вы не согласны с инспектором, вот он реально врет, реально вас оговаривает. Ответственный приехать должен, это прописано в законе. Не всегда. Но добиться можно.
Е. Альбац― Понятно. Андрей из Удмуртии спрашивает: протокол нужно подписывать или надо отказаться?
Р. Ахметжанов― Ситуации разные.
А. Филин― Сейчас у инспекторов развязаны руки. Им дали право, если водитель не подписывает протокол, инспектор пишет: он отказался. И если раньше для этого нужно было привлекать двух понятых, чтобы они завизировали отказ, то сейчас все у него в руках. Простой пример. История интересная. Сейчас происходит в центре Москве у Белорусской и компании «Русские дороги» отжимают бизнес автобусов перевозчиков. Причем отжимают власти. Мосгортранс.
Е. Альбац― Давайте мы будем говорить все-таки якобы. Чтобы на нас не подали в суд.
А. Филин― Якобы отжимают бизнес. Мешают работать как минимум. Им выставили такой договор, либо принимайте наше предложение кабальное абсолютно, либо вообще уходите. Мы вам здесь работать не дадим. А у ребят там автовокзал, парковка, автобусы. Все документы в порядке. ФСО, ФСБ проверяли, все хорошо. Они сначала начали выставлять там оловянных солдатиков. Антон Цветков, офицер России, вот 10 человек встают перед автобусом, не дают проехать. Приходит полиция, через час-два их разгоняют, автобус проезжает, с задержкой каждый автобус. Начали нанимать реально колхозных гопников. Такие лысые товарищи в кепках приходят, тоже встают перед автобусом. Это было после того, как Цветкову задали вопрос в Общественной палате…
Е. Альбац― Андрей…
А. Филин― Так вот когда разогнали гопников, теперь там стоят гаишники, они останавливают водителей автобуса и говорят, что ты нарушил, ты сейчас здесь стоял и мешал проезду. И выписывает протокол, когда водитель говорит, дайте я распишусь, что я согласен, не согласен. Инспектор уходит и говорит: вы не расписались…
Е. Альбац― Давайте мы не будем лоббировать никакие бизнесы в эфире «Эхо Москвы». Я прошу слушателей не принимать во внимание то, что сейчас говорил Филин. Потому что это явно было лоббирование бизнеса. Мы этого не делаем. Это называется у нас скрытой рекламой. Я вас прошу больше никогда этого не делать.
А. Филин― Хорошо.
Е. Альбац― Никогда. Это стыдно — использовать эфир «Эхо Москвы» для этого. Вас не будут сюда приглашать.
А. Филин― А гаишникам не стыдно использовать.
Е. Альбац― Такие вещи делать нельзя. Это была скрытая реклама. Теперь, пишет Елена, что сейчас в Москве очень распространены подставы по оставлению места аварии. Работник ГИБДД в паре с неким свидетелем описывают ситуацию, а потом говорят, 100 тысяч рублей или передают дело в суд. А биться в суде практически невозможно. Насколько это реально?
Р. Ахметжанов― Вы знаете, это реально. Очень сильно реально. Очень похоже на правду. На автомобиле может быть повреждение, какая-то маленькая царапина два миллиметра. Это будет названо по формальному поводу нанесение ущерба, сокрытие с места ДТП, поскольку это ущерб при движении транспортного средства. И это ведет к лишению водительского удостоверения. В результате получается, что человек, который вроде как скрылся с места ДТП, оказывается в очень нехорошей ситуации. И честно говоря, я бы в такой ситуации разумеется, вот сегодня извините, была похожая ситуация. Я просто нашел телефон владельца автомобиля, вместе с ним быстренько оформили небольшую справку о ДТП по протоколу. А вот когда речь идет о том, что человеку сообщают о том, что он скрылся, то получается лучше, извиняюсь, идти в несознанку.
Е. Альбац― Хорошо. Константин, Липецк: «Друг обжаловал решение всех судов и дошел до Верховного суда. Отписка одна: нет оснований не доверять инспектору ДПС».
Р. Ахметжанов― Здесь уже нужно менять закон.
Е. Альбац― Какой?
Р. Ахметжанов― Дело в том, что нужно добиваться менять закон. Тот закон, который мешает жить, нужно менять. Сейчас, грубо говоря, предыдущий вопрос был закон о трех колосках. Человеку нанесен ущерб на копейку, ради этой копейки он готов оставить другого человека без водительского удостоверения на год-полтора.
А. Филин― Вот, к сожалению, много мы берем из опыта других стран. А вот полиграф у нас не используется. А вот если бы дошло до такого момента, когда вот есть упертый автовладелец, который считает, что он не нарушал, есть упертый инспектор, который клянется, что я видел, как человек ехал по встречке. Нет видео ни у того, ни у другого. А мы телепатически не можем это увидеть. А вот пусть полиграф покажет. Сначала одного человека проверить. А вот ты видел, да, видел. Но полиграф показывает, что либо не видел, либо ехал не по встречке. Если до этой досудебной процедуры дошли. Она стоит не так дорого. 15-20 тысяч, но человек, которого лишат прав на год-два, он эти 15-20 тысяч за эту экспертизу отдаст. Чтобы доказать свою правоту. Либо неправоту инспектора. А вот уже дальше, если инспектор один-два-три раза после такой проверки выясняется, что он врун, не место ему в органах. А еще желательно как-то может быть профилактически проверять раз в полгода инспектора.
Е. Альбац― Владимир Анатольевич, скажите, пожалуйста, тут есть вопрос, какая разметка должна быть на дороге или какие знаки должны быть в обязательном порядке, чтобы водитель случайно не нарушил ПДД?
В. Смирнов― Знаки установлены согласно ГОСТа. И водитель должен быть, который видит.
Е. Альбац― То есть, разметка на дороге должна быть?
В. Смирнов― Да.
Е. Альбац― То есть на дороге должно быть нарисовано, ехать прямо, отсюда налево.
В. Смирнов― На дороге необязательно, есть же знаки, которые регламентируют правила проезда перекрестка, движение по полосе и так далее.
А.Филин:Многие инспектора знают, что в конце недели или месяца надо занести пачечку денег в определенный кабинетQТвитнуть
Е. Альбац― То есть там в обязательном порядке должны быть знаки.
В. Смирнов― Да. Я не организатор движения, есть специальная служба.
Е. Альбац― Но вы же стояли столько лет постовым инспектором. Вы же наверное знаете, что должно быть на дороге. Вот какого рода информация должна быть у водителя, чтобы он, ни один человек не может наизусть…
В. Смирнов― Разметка, дорожный знак, регулируемый, не регулируемый перекресток. Светофорный объект или нет такового. Соответственно должен висеть знак или уступи дорогу или приоритет, главная дорога. Или знак «стоп». То есть знаки должны быть.
Е. Альбац― А если их нет?
В. Смирнов― А это уже организация движения. Есть такая служба в ГИБДД.
А. Филин― А если нет знаков и нет разметки. Правило правой руки.
В. Смирнов― Да, соответственно.
Р. Ахметжанов― Интересный вопрос здесь, дело в том, что огромное количество сейчас жалоб в Интернете начинается со слов, что начал обгон через прерывистую, закончил через сплошную. Так вот это пример о том, как на всех уровнях презирается деятельность правительства РФ. Дело в том, что по ПДД и по ГОСТу перед сплошной линией разметки один-один, должна быть нанесена разметка в виде косых кривых. То есть это на трассе или еще что-то. В РФ огромное, 99, наверное, процентов мест, где перед разметкой, которая разделяет именно встречные полосы движения, такая разметка кривые эти стрелочки не используется. Правительство сказало: в таких случаях должно быть, а на самом деле нет. В итоге получается, что бог его знает, что это такое. Но, к сожалению, ни ГОСТ, ни ПДД теми лицами, которые по закону о безопасности дорожного движения должны следить за наличием этой разметки, они как раз присматривают за тем, чтобы ее не было.
В. Смирнов― Здесь эта разметка совершенно необязательна. Это глазомер водителя.
Р. Ахметжанов― ГОСТ.
В. Смирнов― Нет, извините, если ты не уверен в себе…
Р. Ахметжанов― А давайте поставим вопрос с другой стороны. Есть разметка прерывистая линия разметки 1.6, это линия приближения. Она говорит о том, что скоро будет сплошная линия. И ее нельзя пересекать. Вот эту прерывистую линию разметки на скорости 90 километров в час перед сплошной линией разметки можно пересечь. Как слева направо, так и справа налево. И двигаться дальше по встречной полосе.
В. Смирнов― Не успевают.
Р. Ахметжанов― Стоп. Можно перестроиться перед сплошной линией разметки справа налево.
Е. Альбац― Объясните мне, пожалуйста, вы тут спорите, а я читаю то, что идет по sms. И люди описывают свои случаи. И ситуация следующая. Что закон теперь сформулирован так, что у человека нет никакой возможности отбиться нет. Все подряд. «Ничего против фальсификации не сделаешь. Три года назад лишили прав за объезд слева сломанного трамвая. Объехать справа было невозможно. Что трамваи ремонтировали, было видно на фотоматериале, представленным инспектором. На третьем по счете заседании суд решил, что на фотографиях, по которым мне вменялось нарушение, плохо виден номер моего автомобиля. Они не могут быть использованы для доказательства поломки трамвая». Вадим. Москва. И тут из разных городов пишут. Я вот думаю, а какой смысл в такой репрессивной практике. Сейчас в стране кризис. Людей лишают прав, они лишаются возможности работать, либо зарабатывать себе какую-то дополнительную копейку и так далее. У нас выборный год. У меня вопрос к Сергею Семеновичу Собянину. Сергей Семенович, скажите, пожалуйста, вот устраивая этот кошмар вечерами в субботу. Это как правило все происходит вечерами и ночью. Скажите, пожалуйста, неужели вы действительно думаете, что это улучшает отношение москвичей к вам как к мэру и к власти вообще. Неужели вы не чувствуете. Я просто читаю эти sms, просто прорывается через экран это безумное раздражение, безумное оскорбление. Что ты никаким образом справиться с вороватыми полицейскими или ДПСниками не можешь. Какой смысл устраивать в городе вот такой террор. Не понимаю.
А. Филин― Наверное, успею рассказать. Наша общественная организация маленькая, но боевая. Мы хотим сейчас продвинуть следующую инициативу. Большинство судебных случаев, когда человека лишают прав, когда дело доходит до суда, упирается в то, что нет правильной схемы.
Е. Альбац― Да зачем лишать людей. Сделайте систему штрафов. Тогда хотя бы бюджет будет зарабатывать. Зачем людей лишать возможности зарабатывать деньги, себе дополнительные деньги или просто ездить. Зачем?
А. Филин― Я думаю, что это все-таки деньги. Потому что когда человеку на выбор 5 тысяч штраф или ты сейчас дашь гаишнику 15 или ты потом пойдешь в суд и будешь ходить пешком, человек все-таки на второй стадии останавливается. А уже самые несговорчивые идут в суд. Так вот как быть в суде. Как сделать так, чтобы эти материалы до суда не доходили. Надо сделать одну большую интерактивную карту. Это доступно. Займет может быть полгода, пусть год. Когда вы приходите в суд, и вы не согласны со схемой, которую нарисовал инспектор, вы должны официальный запрос сделать в ЦДД. Центр обеспечения дорожного движения. Так вот если вы как гражданин им отправите запрос, дайте мне карту перекрестка, где какой знак, разметка. Они вам откажут. А вот если полицейский запросит, — да. А мы граждане, самые незащищенные. Так вот если сделать гигантский сайт, где будут все перекрестки, разметки, дороги, где стоит какой дорожный знак. Где сплошная, где разрыв, где можно повернуть.
Е. Альбац― Не должны люди наизусть это все помнить. Правила существуют для того, чтобы делать действия людей предсказуемыми, облегчать. И правила, которые осложняют жизнь людей, они на фиг никому не нужны. На этом все, до свидания. Услышимся через неделю.
