Сегодня я по приглашению председателя ОНК Челябинской области Юрина А.А. побывал с инспектированием в ИК-6 города Копейска. Третьим членом группы сегодняшних наблюдателей была Хмелёва Ф.Х.
Предметом инспектирования явилась проверка сообщений в СМИ о факте массового членовредительства в ИК-6, произошедшем вчера, в годовщину событий 2012 года.
При проходе в колонию и.о. помощника начальника Челябинского ГУФСИН по правам человека была предпринята попытка заблокировать наш проход на территорию колонии со средствами фото и видеофиксации – фотоаппаратами и видеокамерой: было велено сдать аппаратуру на КПП. Пришлось очередной раз напомнить сотруднику Управления положения закона.
Начальник ИК-6 подполковник Гордов Д.Н., отвечая на наши вопросы о произошедших событиях, уведомил нас о том, что вчера в колонии проводился плановый обыск и, согласно действующим в ГУФСИН нормативам, для обеспечения безопасности сотрудников, принимавших участие в обысковых мероприятиях, в колонию был вызван (и вошёл) спецназ ГУФСИН. При начале обыска в камерах ШИЗО (штрафного изолятора) один из осуждённых, назовём его М., отказался выйти из камеры. Этому осуждённому вежливо было сказано, что в случае невыполнения им этого требования администрации к нему будет применена физическая сила. Осуждённый всё равно не вышел из камеры. Тогда проводившие обыск применили к нему физическое воздействие в виде загиба руки за спину и вывели из камеры. Спецсредства (дубинка, наручники…) к осуждённому не применялись. В коридоре осуждённый стал беспричинно кричать, взывать к солидарности других осуждённых, находившихся в камерах, отчего 16 человек, в знак солидарности, нанесли себе неглубокие порезы в области предплечий. Прибывшим врачом всем порезавшимся на месте была оказана необходимая помощь. На этом инцидент был исчерпан. На мой вопрос о причинах вызова спецназа (была оперативная информация о готовящемся сопротивлении и проч.?) подполковник Гордов ничего удовлетворительного ответить не мог, повторив лишь то, что спецназ обеспечивал безопасность сотрудников.
Вскоре в кабинете появились прокурор Яковлев А.П., начальник оперативного Управления ГУФСИН и представитель Уполномоченного по правам человека Челябинской области.
Прокурор Яковлев рассказал, что он опросил осуждённого М. и осмотрел его, зафиксировав при этом два повреждения кожных покровов у М.: на руке и на ноге. На мой вопрос, каким образом повреждается нога при загибе РУКИ - ? – Яковлев ответил, что это дело экспертов отвечать на такие вопросы.
Начальник оперативного Управления ГУФСИН ответил на мой вопрос о причинах вызова спецназа: в колонии проводился ПОЛНЫЙ обыск, т.е., не только обыск в ШИЗО, но и во всех отрядах. Такое мероприятие – обычное для системы исполнения наказаний и понятно, что колонии с ним не справиться самостоятельно ввиду огромного объёма работы, потому задействуются большие кадровые силы из других учреждений и вызывается спецназ – обеспечивать безопасность сотрудников. И дальше повторил версию Гордова про осуждённого М.
С этой информацией мы и отправились к заключённым в ШИЗО и отряд строгих условий содержания (отряд СУС).
Мы побеседовали со всеми, кто находился в СУС (11 человек), с осуждённым М., с пятью заключёнными из смежной с камерой М. камеры, с ещё тремя осуждёнными, совершившими акты членовредительства.
Осуждённые эти находятся в разных камерах, но ВСЕ они говорили одно и то же: утром 25 ноября в штрафной изолятор вошло 40-50 сотрудников ГУФСИН, включая спецназ, который одет был в отличную от других форму. Сотрудники стали ходить по коридору, стучать в камеры и оскорблять сидевших там осуждённых, угрожать им («Сейчас мы вашей кровушки попьём», «Вспомните сейчас Калачёвку 2008-го года», «Забыли, что было два года назад?» и т.п.) После этого сотрудники открыли дверь камеры № 8, где содержался осуждённый М. и оттуда стали доноситься звуки словесной перепалки. При этом сотрудники выражались нецензурно и угрожающе. Донеслись слова М.: «Уберите руки!», «Почему вы меня трогаете?» Осуждённый был вытащен из камеры в коридор, где его начали бить. Все говорившие с нами совершенно безапелляционно утверждали, что М. именно били. Заключённые из соседней с М. камеры даже сказали, что в щель двери ВИДЕЛИ, как М. бьют. М. начал кричать и просить поддержки у заключённых. Все были сильно напуганы и, реально боясь за свою жизнь, так как угрожавшие им до этого сотрудники постоянно вспоминали 2012 год, когда в колонии творился кошмар по пыткам и избиениям, начали резать себе руки (стеклом лампочек, осколками кафеля…). Резон в этом был: многие заключённые ВИЧ-инфицированные, потому подходить к ним, когда хлещет кровь из них – себе дороже.
Так и произошло: никого не били больше, пришёл медик, перевязал на месте – зашивать было нечего.
Вот, собственно, и всё.
На этом можно было бы закончить, если б не один крайне существенный штришок: остальная зона. Мы прошли в два отряда. В обоих в красном уголке собрали заключённых. Представились. Сказали, что прибыли в зону, т.к. вчера тут «было весело». Встретили полное непонимание. Тогда спросили напрямую: ну как же – а обыск со спецназом? Опять полнейшее молчание и переглядывание: о чём это они говорят? И ВСЕ, в обоих отрядах, вновь безальтернативно сказали, что не было никакого обыска, не было никакого спецназа. Когда вышли из отряда, я на вскидку остановил ещё двоих осуждённых, из других отрядов, спросил про спецназ вчерашний. Ответом было точно такое же удивление.
А теперь штришок последний: М. Мы осмотрели его: избит. Никаких сомнений. Ссадин (глубоких, разных направлений), ожогов от трения, вздутий кожи, начинающихся гематом – около десятка и по всему телу. Почему прокурор увидел только две – вопрос к прокурору. М. на камеру (видеокамеру) рассказал нам, как всё происходило. Его рассказ не расходится с рассказами полутора десятков других заключённых. Полученные им травмы мы зафиксировали. (Спросили у сотрудников: вы фиксировали на видео всё происходившее с М.? –Да. Дайте посмотреть! – Категорический отказ.) Не «запротоколировали», как ГУФСИН, а сняли на видео. М. дал нам письменное разрешение на публикацию заснятого.
Вот теперь всё. Можно порассуждать, сделать предположения о произошедшем.
Итак, как факт доказанный: никакого полного обыска колонии, на который привлекается спецназ, в ИК-6 25 ноября не было.
Второй факт: осуждённый М. избит сотрудниками ГУФСИН.
Третий: «вскрывшиеся» заключённые РЕАЛЬНО опасались за свою жизнь, угроза их жизни была очевидной.
Какой вывод напрашивается? Действия ГУФСИН можно рассматривать как заранее спланированную провокацию, специально приуроченную к годовщине событий 2012 года. Объяснить приглашение нескольких ДЕСЯТКОВ человек из других учреждений плюс спецназ для «обеспечения безопасности сотрудников», проводящих обыск в помещении с камерами, а не массово содержащимися заключёнными, нельзя, так как это объяснение выглядит и нелепо, и нагло.
Есть ещё одна версия, услышанная мною от одного сидельца: в ИК-6 администрация «держит зону» силами блатных – за «послабление режима» последним. Не все осуждённые с таким положением согласны и отказываются блатным подчиняться. «Несогласных» собрали в ШИЗО и решили проучить.
Есть что-то в подтверждение этой версии? Есть. И достаточно много. То, что заключёнными верховодят блатные, у которых «администрация на побегушках», видел сам при инспектировании и даже отметил это в Акте проверки. Это раз. И второе: сегодня в ШИЗО просто огромное число осуждённых – 39! Это с чего вдруг? При этом многие из них нам сегодня жаловались, что понятия не имеют за что водворены сюда – с материалами их дисциплинарного дела знакомить их администрация отказалась. И третье: все, наверное, помнят, что в 2012 году заключённые ИК-6 передали нам более 6000 жалоб на нарушение их прав, на совершение против них преступлений. Сегодня жалоб из ИК-6 нет. Когда мы были в ИК-6 в последние разы попытки заключённых не только передать нам жалобы, но даже поговорить с нами, мгновенно и жёстко пресекались другими заключёнными, надзирающими за поведением остальных. Читающий может сам сделать из всего этого выводы.
Встаёт последний вопрос: возможно ли сегодня в ИК-6 повторение событий 2012 года?
Думаю, что – вполне. И полагаю, что, если это произойдёт, как и в 2012 году виной этому будут действия администрации учреждения, а не мифического «криминала, желающего послабления режима».
Вчерашние действия администрации ГУФСИН убеждают меня в том, что наше тюремное Управление не только не вынесло никаких уроков из событий двухлетней давности, но и усугубило положение во вверенных ему учреждениях, переведя зоны в состояние кипящего котла с закрытой (пока) крышкой. Смена руководителя ГУФСИН не принесла ожидавшегося улучшения ситуации: новый генерал не только не убрал с дороги грабли, но и раз за разом разбрасывает новые и с упорством, достойным лучшего применения, наступает и наступает на них.
Может с консерваторией что-то не так?
(Про консерваторию см. известную репризу М. Жванецкого. Это тем, кто не понял и постеснялся спросить – прим.от 27ноября.)
26 ноября 2014г. Н.Щур
