Представьте, что вы оказались в тюрьме! Думаете, это невозможно?
При входе Вас встретят сотрудники без знаков различия, на некоторых - форма с надписью «юстиция». У этих людей нет ни оружия, ни дубинок, ни наручников. Более 50% персонала — женщины, которые выполняют роли как охраны, так и социальных работников. Вам дадут одежду или разрешат после санитарной обработки носить свою собственную. На окнах Вам трудно будет заметить решетки, поскольку везде большие, чистые и прочные стекла. На Вас будут тратить от 90 до 170 евро в день.
Вы можете трудиться — и это во многом право, а не обязанность, — получая за свою работу 1,6-1,8 евро в час. Вас не будут отделять от других осужденных, потому что Вы другой сексуальной ориентации или служили в полиции, поскольку все строится на принципах: «помогать, а не наказывать», «интегрировать, а не исключать». Кроме того, помощь будет оказываться не только правонарушителям, но и жертвам преступлений. Вы сможете освоить востребованные профессии (изготовление мебели для госучреждений, или деталей для машин, или сборку солнечных батарей на современном оборудовании). А можно будет еще параллельно учиться в интернет-классе, подключенном к образовательным серверам, и получить диплом.
Вам разрешат курить в камере, кстати, она, как правило, будет одиночной (норма 11 кв. м на человека) с санузлом, шкафчиками для одежды, полками для книг, телевизором и домашними вещами. Проверять камеру будут раз в месяц, может быть чаще, если есть подозрение в хранении запрещенных предметов. В тюрьме есть телефон, по которому, правда, за плату, можно в любое время звонить. На территории тюрьмы есть также магазин, в котором можно покупать продукты, а цены такие же, как и на свободе. В камере не запрещается держать домашних питомцев, например, кота или кролика.
У Вас будет возможность выбрать блюда из меню, если это диктуется религиозными или врачебными нормами. Можно также держать свои продукты в отдельной запирающейся на замок секции в холодильнике, а потом готовить еду на кухне, общей на этаже.
В библиотеке, точнее мультимедийном классе, которому позавидовали бы 99% российских учителей, Вы найдете много литературы на разных языках, а также аудио- и видеоматериалы. Есть и современный спортзал, где работают разнообразные секции.
Вы также сможете совершать религиозные обряды, в том числе с приглашением священнослужителей.
Вам окажут любую, за исключением протезирования зубов, медицинскую помощь, причем на достойном уровне.
Если Вы не нарушаете режим, то шесть часов в месяц Вы сможете проводить со своими родственниками.
Для некоторых категорий осужденных, и по некоторым составам преступлений, например, для молодых людей до 24-х лет, предусмотрен «открытый режим», то есть проживание в отдельном доме вне тюрьмы, откуда можно ходить на работу. Также для молодых людей предусмотрены разнообразные программы: австралийская методика для работы с теми, кто совершил насильственные преступления; цюрихская программа по постановке мотивационных целей; тренинг эмоциональных компетенций; индивидуальный тренинг о том, как решать проблемы; тренинг на расслабление; канадская программа «риск-потребность-ответственность». Но самое важное в таких программах – личный пример социального работника. Обязательны общие собрания, где заключенные могут высказать свои пожелания, им также подробно объясняют кто, как и почему принимает то или иное решение со стороны персонала. Еще меня поразило отношение к тем сотрудникам, которые совершили непреднамеренную ошибку. Так, например, одна медсестра дала заключенному не ту таблетку и хотя, никто не пострадал, было проведено тщательное изучение ситуации и выработан комплекс мер, которые не допускали бы повторения подобного. Медсестра признала свою ошибку, не была наказана, т.е. главным было не посеять страх, а выработать комплекс превентивных мер и поощрить сотрудника не повторять ошибки.
Перед освобождением с Вами будет работать социальный работник, который поможет найти жилье и работу, что повысит Ваши шансы избежать возвращения на преступную дорожку.
Да, надо сказать еще, что нигде Вы не найдете специфического тюремного запаха!
Не правда ли, все это похоже на сказку или очень далекое будущее? Однако я видел это собственными глазами в Германии! Таково положение дел во всех 184 исправительных учреждениях, где содержатся 63 678 заключенных при наличии 75 140 мест, из них одиночных камер — на 46 448 мест. Несмотря на такие хорошие условия, заключенные не стремятся попасть обратно в места лишения свободы. Современная тюрьма стоит очень дорого, например, самый современный проект в Хейдеринге обошелся в 118 млн. евро в 2013г. Поэтому для попадания в места заключения стоит мощный фильтр в виде судебной системы, юстиции, прокуратуры, который использует заключение под стражу, как крайнюю меру, а в других случаях используются штрафы, условные сроки и программы пробации для молодых правонарушителей. Повышенным вниманием пользуется работа с общественным мнением: членов семей сотрудников и местных жителей приглашают на экскурсии по тюрьмам.
Кроме того, федерализация наделила 16 немецких земель полномочиями, позволяющими неуклонно повышать качество государственного управления. А взаимодействие между чиновниками, бизнесом и некоммерческими организациями настолько плотное, что можно только позавидовать. Члены общественных советов при пенитенциарных учреждениях посещают тюрьмы без всякого предупреждения несколько раз в год, а кроме них, еще и из Комитета по противодействию пыток ЕС. Оценкой эффективности программ по ресоциализации занимается Криминологическая служба при Минюсте ФРГ.
Можно было бы успокоиться или сказать, что все возможное сделано, но немцы постоянно ищут новые идеи и технологии, которые позволили бы провести такую ресоциализацию, чтобы человек обрел свободу и ощутил ответственность за свои поступки. Идет работа и по сближению пенитенциарных систем внутри ЕС, что изложено в Зеленой книге по исполнению наказания. При подготовке персонала объясняют, что государство было инструментом подавления человека и во всех тюрьмах, где проводились казни во времена Третьего рейха, установлены мемориалы. Как при подготовке, так и во время службы персонал обучается культуре поиска и называния ошибок без страха за последствия, что приводит к отличным результатам – устранение причин ошибок в будущем.
В качестве важной задачи идет поиск консенсуса о том, что считать рецидивом в Германии, поскольку не все согласны с тем, что любое повторное уголовное преступление, например, кража жевательной резинки из супермаркета, может считаться рецидивом.
Надо сказать, что все это благополучие создавалось очень нелегко. В 1991 году, т. е. через год после воссоединения Германии, по закону о люстрации были заменены практически все сотрудники пенитенциарной, судебной и других систем бывшей ГДР. Однако понадобились еще десятилетия пока пенитенциарная система приняла свой нынешний вид. Жители Восточной Германии были недовольны тем, что правосудие, исполнение наказания и т. д. осуществляли пришлые из ФРГ чиновники. При проведении реформы пенитенциарной системы не придумывалось ничего нового, просто на ГДР была распространены существовавшие в ФРГ нормы и правила и произведена замена сотрудников. Один из немногих служащих еще со времен ГДР сказал, что самым трудным было найти общий язык.
Итак, вынесенные в заголовок слова, что должно осуждаться преступление, а не человек, представляют собой не только красивый лозунг, но также и принцип, на основе которого нужно проводить преобразования сегодняшней жизни.
Для меня немецкий опыт — это указатель направления, в каком должна производиться реформы российской пенитенциарной системы, для которой непременно настанет время. Не дай бог оказаться в тюрьме, но если кто-то там окажется, то пусть его ждут условия, которые не умалят его человеческого достоинства и не уничтожат в нем человечность.
Вадим Карастелев, координатор правозащитных проектов Московской Хельсинкской группы
