18 июня на заседании президентского Совета по правам человека поднимался вопрос о допуске членов ОНК к проверке условий содержания заключенных при их перевозках и временном содержании, в том числе в конвойных помещениях судов. По закону конечные и промежуточные места транспортировки входят в перечень «подконтрольным» членам ОНК. Но как определить, кто отвечает за вхождение в них общественных контролеров? Так, представитель Совета судей утверждает, что это не в компетенции судьи и даже председателя суда (?). Судебные приставы тоже не имеют (по умолчанию их главы) к этому отношения. Остается конвойная служба МВД и/или ФСИН – но в их приказах, регулирующих обязанности должностных лиц в ходе посещения подведомственным мест принудительного содержания, об этом тоже ничего не сказано…
А вот рядовое свидетельство одного из тех, кто прошел через подобное (Сергея Мохнаткина):
… В автозаках трудно всем уместиться. 2-4 часа проходит. Металлические коробки никогда не вентилировались, летом в них нечем дышать. Дырок нет, жесть (металл) нагревается.
Зимой, наоборот, небезопасно садиться на скамейки из той же жести или прислониться спиной к стенке.
Развозят по нескольким судам, пробки в Москве извечны, и это дело затягивается на 2 - 4 часа, а может быть даже дольше. Снова перекличка-высадка по личным делам, руки в наручники и за спину, в бетонный ящик в конвойной суда, где мест не хватает, кто-то на корточках сидит.
Освещения практически нет, какой-нибудь дырки для вентиляции нет, окошко в двери, конечно, закрыто. В туалет, естественно, по одному, но когда наберется партия, возможен обыск. Часть обычных уголовников не готовится к суду, но крайне любопытна и любит поприставать. К суду и не подготовиться, бумаги не только положить, толком почитать нельзя. Тем более подумать.
Когда вызовут в суд, никто не знает: это может быть час, два, четыре, шесть. Далее в наручниках и наверх.
В стеклянных аквариумах тоже нечем дышать, щель наверху ничего не значит, если она есть. Общаться с адвокатом совершенно невозможно, в лучшем случае надо гнуться в щель для переговоров. Ничего не слышно, судью также, некоторые судьи говорят очень тихо, адвокату ничего не скажешь, о конфиденциальности переговоров говорить нечего.
Бывает, что падают в обморок и здоровые парни. Судья не внемлет.».
