Российский некоммерческий сектор продолжает существовать и работать, несмотря на растущее давление государства. Общественники продолжают бороться за право на существование в судах и искать новые возможности для продолжения своей работы. Уже больше двух десятков жалоб от «агентов» ждут рассмотрения в ЕСПЧ, к концу году их число может утроиться. Государство тоже не стоит на месте и находит новые способы показать НКО, что им здесь не рады.
Закон об «иностранных агентах», вернее, это понятие в законе об НКО появилось в июле 2012 года. Поначалу Министерство юстиции не спешило признавать организации «агентами», и даже их собственные попытки зарегистрироваться в реестре проваливались (как у чувашской организации «Щит и меч» в 2013 году). Однако летом 2014 года процесс активизировался, НКО начали зачислять в реестр пачками по результатам проверок самого Минюста и Генеральной прокуратуры.
Сейчас в списке 85 организаций, в том числе крупнейшие правозащитные объединения, такие как «Мемориал», «Агора», «За права человека», «ГОЛОС» «Комитет против пыток» и другие. Все они так или иначе активно борются за свою репутацию, говорит председатель межрегиональной ассоциации правозащитных организаций «АГОРА» Павел Чиков.
«Подавляющее большинство организаций (которые признали «иностранными агентами». — А. Б.) приняли решение судиться, даже понимая, что это не очень эффективно, — замечает Чиков в разговоре с «Новой». — Из 85 организаций, которые оказались в реестре, добровольно туда вошли порядка 10, еще 50 предпочли доказывать свою правоту в суде. Почти все приняли решение идти в Европейский суд по правам человека. И все приняли решение продолжать свою деятельность: вне рамок своих юридических лиц, без финансирования или с иными способами его получения. Но никто не остановил работу даже под угрозой штрафов и уголовных дел. Около 20 НКО приняли решение о ликвидации, не менее 20 подали заявления об исключении из реестра, две уже исключили (Центр гражданского анализа и независимых исследований «Грани» и фонд «Костромской центр поддержки общественных инициатив». — А. Б.)».
В «реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента» на сайте Минюста попадают те организации, которые получают иностранное финансирование и занимаются политической деятельностью — по оценке самого министерства. Судя по самому реестру, под политической деятельностью Минюст часто понимает «проведение массовых мероприятий» и «формирование общественного мнения», поэтому круг «подозреваемых» весьма широк.
НКО, попавшие в реестр, обязаны подавать в Минюст финансовую отчетность не один раз в год, а четыре, и все свои материалы — анонсы мероприятий, пресс-релизы — должны помечать: выпущены организацией, выполняющей функции «иностранного агента». Многие организации за последние два года были оштрафованы за отказ регистрироваться в реестре самостоятельно, а в августе 2015 года Роскомнадзор выписал десятку организаций протоколы о нарушении закона об НКО за то, что на их публикациях не было отметок о статусе «иностранного агента».
В их числе оказался правозащитный центр «Мемориал». Председатель совета организации Александр Черкасов замечает, что регулятор ошибся: речь идет об анонсах «Международного мемориала» — другой организации из правозащитной сети «Мемориала», которая в реестр не включена. Что касается самого принципа маркировки материалов, Черкасов считает ее неприемлемой: «Это значило бы сообщить о себе ложные сведения».
Стратегии выживания
Из этой ситуации НКО выходят по-разному. «АГОРА», например, прекратила выпуск материалов от своего имени, говорит Павел Чиков: «Мы от имени «АГОРЫ» ничего не распространяем, у нас нет своего сайта. Наши юристы и адвокаты дают комментарии, представляясь как сотрудники «АГОРЫ» или не представляясь, это непринципиально: нам важно, что наши темы есть в публичном пространстве».
Институт региональной прессы (ИРП) в Петербурге выбрал иной путь. «Поскольку мы люди законопослушные, то мы пишем на наших материалах: «По версии Минюста ИРП является «иностранным агентом», — говорит глава ИРП Анна Шароградская. — И пусть люди сами думают, по какой причине Минюст так считает, законно это или незаконно».
ИРП занимается образовательными программами для журналистов, проводит семинары по этике, правовым и другим вопросам, в том числе с участием зарубежных экспертов, выступает как независимая площадка для пресс-конференций, отбирает российских участников международного конкурса журналистских расследований Scoop. Отказаться от иностранного финансирования ИРП не сможет, замечает Шароградская: «Найти деньги на свободу прессы в России и не быть за это ничем обязанными практически невозможно».
Не может отказаться от иностранной поддержки и правозащитный центр «Мемориал», говорит Александр Черкасов: одна программа консультаций для мигрантов требует больших затрат и массивной инфраструктуры. «У нас очень большой бюджет, и российское государство не дает нам альтернативных возможностей финансирования, — говорит Черкасов. — Таких независимых и щедрых благотворителей в России найти трудно».
Некоторые организации приняли решение отказаться от иностранных денег и пройти через процедуру исключения из списка — с марта 2015 года стало возможным сделать это при условии, что НКО год не получает финансирования из-за рубежа и не занимается «политической деятельностью». По такому пути пошла ассоциация «Голос»: в реестр она попала за премию Норвежского Хельсинкского комитета, которую, впрочем, сразу вернула, но все равно оказалась «иностранным агентом». В июле «Голос» прошел внеочередную проверку Минюста и ожидает исключения из реестра — эта процедура может занять до трех месяцев, то есть до сентября.
При этом сама идея ограничить иностранное финансирование некоммерческого сектора провалилась, считает Павел Чиков: за последние три года поток иностранных денег во все российские НКО — и вошедшие в реестр Минюста, и не вошедшие — увеличился в три раза. Из-за этого государство решило нанести удар по спонсорам: в конце мая Владимир Путин подписал так называемый закон о «нежелательных организациях», который позволяет запрещать любую деятельность иностранной организации на территории России. В предварительный список таких организаций, по версии Совета Федерации, вошли институт «Открытое общество» (фонд Сороса), Национальный фонд демократии, Международный республиканский институт, Национальный демократический институт по международным вопросам, фонд Макартуров, Freedom House и другие.
Зона поражения
Норма об «иностранных агентах» сильно осложнила жизнь всему некоммерческому сектору: даже тех, кто не угодил в реестр Минюста, замучили частыми проверками, судебными разбирательствами, изъятиями документов. «С 2013 года от 1500 до 2000 организаций столкнулись с проверками», — говорит Павел Чиков. Что касается необходимости более часто подавать в Минюст отчеты, в разговоре с «Новой» правозащитники замечают, что это добавило работы, но в целом регулярная подача отчетности — нормальная практика для организации, работающей с грантами, и большой проблемой не является.
Тем временем Минюст при участии президентского Совета по правам человека готовит поправки в закон «О некоммерческих организациях» — они должны привести закон в соответствие с Гражданским кодексом. В сентябре 2014 года поправки были внесены в сам ГК, и теперь вопросы регистрации, контроля и государственной поддержки НКО регулируются в двух документах по-разному. Однако статус «иностранного агента» в поправках не фигурирует.
Председатель СПЧ Михаил Федотов уверен, что работа над этой проблемой начнется, если запустится процесс реформирования закона об НКО. На традиционной встрече СПЧ с президентом Федотов намерен озвучить свои предложения: понятие «иностранного агента» можно в законе оставить, но дать ему совсем другое определение, сказал он в разговоре с «Новой». «Я предлагаю радикальный вариант: «иностранный агент» — любое лицо, которое действует по договору поручения от иностранного правительства. Это может быть и некоммерческая, и коммерческая организация, и частное лицо, главное — он действует по поручению иностранного правительства, не будучи дипломатом. Правозащитная организация не может быть «иностранным агентом» — она не выполняет агентского поручения от другого государства, и если частный фонд за границей, и даже не вполне частный, дает ей деньги, это не значит, что она проводит его интересы», — говорит Федотов.
Главы российских НКО в разговоре с «Новой» замечают, что не ожидают от Минюста значительных реформ и облегчения своего положения.
